Сегодня часто можно услышать два полярных мнения. Одни говорят, что в Казахстане слишком много вузов и студентов. Оппоненты возражают: зато в стране будет больше образованных людей, да и вообще, мол, максимальный доступ молодежи к высшему образованию – это великое благо. Мы попросили высказаться по этому поводу преподавателей вузов. Сколько вузов и студентов должно быть в стране? Как можно оптимизировать вузовскую систему? Что следует изменить в системе набора студенческого контингента? Или все оставить как есть?

Альмен Алтаев, ветеран системы образования:

«Пора закрывать фабрики по производству фиктивных дипломов»

- Глубоко убежден, что система высшего образования в нашей стране пришла в состояние если не полного упадка, то серьезного кризиса. Приведу лишь один факт. По оценке известного казахстанского эксперта Марата Шибутова, порядка 80 000 выпускников казахстанских школ учатся в вузах соседней России. Только вдумайтесь – это же население целого города. И вы думаете, что все они, получив дипломы, вернутся обратно? Как же, ждите…

А если добавить сюда тех юношей и девушек, которые учатся в дальнем зарубежье? Наверняка они тоже не горят желанием вернуться на родину. Ну, разве это не приговор отечественным университетам? На мой взгляд, точка бифуркации уже пройдена, и сегодня вся вузовская система Казахстана занимается профанацией самой идеи высшего образования.

У нас любят напыщенно рассуждать о так называемой болонской модели. Но это же не более чем пустая говорильня. Потому что там, может быть, и есть какая-то форма, но никакого реального содержания она не имеет. Просто обычное бумаготворчество.

С моей точки зрения, одним из главных факторов, положивших начало деградации высшего образования в Казахстане, стало решение дать зеленый свет открытию частных вузов. Этого категорически нельзя было делать. В наших условиях, с нашей специфической ментальностью частные вузы стали банальной кормушкой для дельцов от образования и фабриками по печатанию фиктивных дипломов. Нередко доходило до маразма. Вспомните, например, «академии» и другие «вузы» районного уровня в некоторых южных областях РК? Кто ими руководил и кто стоял за их созданием? Да кто угодно, но только не люди, обладающие необходимыми компетенциями и опытом. Абсолютно уверен, что пока не будут закрыты, как минимум, 90% таких, с позволения сказать, вузов, ничего в этой системе не изменится.

Почему я так рьяно выступаю против частных вузов? По одной простой причине. Своим присутствием на рынке образовательных услуг они способствовали резкому снижению стандартов высшего образования. Настоящие профессионалы прекрасно понимали это и пытались изменить ситуацию. Например, Бакытжан Жумагулов, будучи министром образования и науки, объявил «крестовый поход» против таких псевдо-вузов, но сразу же столкнулся с ожесточенным сопротивлением, о чем открыто заявлял в своих публичных выступлениях. Даже он, имея политический вес (был первым заместителем Нурсултана Назарбаева в партии «Нур Отан», вице-спикером мажилиса) и профессиональный опыт (бывший ректор крупнейшего в стране университета), оказался не в силах противостоять натиску дилетантов от образования. А объяснение очень простое – там присутствуют интересы весьма влиятельных фигур и крутятся большие деньги. Кто же без боя уступит такие хлебные места?

Если эта тенденция сохранится, то Казахстан в обозримом будущем станет мировым лидером по количеству сантехников и базарных торговцев, имеющих дипломы о высшем образовании. Если, конечно, уже не стал им. И смех, и грех…

Другой фактор, разъедающий всю вузовскую систему, - это всепроникающая коррупция. «Развод» сессий, поборы со студентов и преподавателей давно стали обыденной практикой. Об этом все знают и почти все в этом участвуют. Взять последний случай, когда в Алматинской академии МВД трагически погиб курсант, не выдержавший установленных там «правил игры». И это в учебном заведении, где готовят будущих правоохранителей, призванных в том числе противостоять коррупции! Что уж тогда говорить о гражданских вузах?

Следующий фактор, медленно, но неуклонно уничтожающий наше высшее образование, – это непрофессионализм. Я бы даже сказал - вопиющий непрофессионализм. Посмотрите любой нормативный     или директивный документ того же Министерства образования и науки. Там на каждой страничке по 10-20 грамматических ошибок. О чем можно после этого рассуждать?

Бесконечная кадровая чехарда в руководстве МОН, непродуманный процесс оптимизации, перманентные реформы системы высшего образования, курс на создание элитарных вузов – все это тоже постепенно загоняло вузовскую систему в тупик.

У Казахстана как страны с огромной территорией и небольшим населением есть только один шанс не потеряться в процессах глобализации – развивать образование и науку. Как это сделали Финляндия, Норвегия, Новая Зеландия… Такие же малонаселенные государства, но гораздо рациональнее нас подошедшие к тому, что называется формированием человеческого капитала. А еще рачительно относящиеся к своим природным ресурсам.

Сможем ли и мы продемонстрировать такой же разумный и практичный подход?

Альтернативы высшему образованию нет

Ануар Галиев, доктор исторических наук, профессор:

1. Сначала придется обратиться к теории. Давайте вспомним о таком важном явлении в жизни человечества, как общественное разделение труда. Человеку, выделившемуся из животного мира, спокойно не жилось, и он постоянно стремился к тому, чтобы сделать свое существование менее монотонным. Сначала люди перестали довольствоваться теми благами, которые давала им природа в виде фруктов, рыбы и дичи, - они взяли камень и, набивая на своих еще не очень умелых руках кровавые мозоли, стали делать всякие разные чопперы и прочие рубила. Затем они от присваивающего хозяйства перешли к хозяйству производящему, и, как говорится, пошло-поехало.

Пастухи отделились от земледельцев, что впоследствии было квалифицировано как первое крупное общественное разделение труда. Потом от земледельцев отпочковались ремесленники, что положило начало отделению города от деревни. Выделение торговли (и купечества), как считают ученые, явилось третьим крупным общественным разделением труда. Но на этом дело не закончилось. Ремесла постепенно трансформировались в промышленность, что дало толчок развитию и обособлению науки и интеллектуальной сферы, которые сегодня вышли на первое место по своей значимости. А те, кто этого до сих пор не осознал, обречены на поражение и вечное прозябание на задворках истории.

Данное утверждение можно проиллюстрировать на примере последней войны в Нагорном Карабахе. Азербайджанская армия, взявшая на вооружение новейшие израильские и турецкие разработки, выглядела армией будущего на фоне противника, решившего воевать по старинке. Еще более впечатляющие примеры демонстрируют страны Азии. Так, в Японии появился термин «рангаку», что означает «голландская (= европейская) наука», которую японцы с присущим им старанием стали осваивать и уже обошли своих учителей. Вслед за Японией к передовому опыту обратились и другие страны, и наиболее успешные из них, такие, как Южная Корея, не просто освоили эти знания, но и, открыв множество университетов, превратили их в хорошо продаваемый товар, за которым приезжают «покупатели» из-за рубежа. Попутно развиваются международный туризм, индустрия, и сейчас корейский «Самсунг» является одним из самых распространенных на планете брендов мобильных телефонов.

Впрочем, и в странах Запада один из наиболее ходовых товаров – знания, которые продаются через те же университеты. И все потому, что новое общественное разделение труда требует конкурентоспособных специалистов с университетским образованием. Последние активно вытесняют с рынка представителей рабочих профессий. Кем, по сути, являются летчики или капитаны океанских лайнеров? По выполняемым функциям они те же «водилы-дальнобойщики», шоферы международных автобусов. Таким образом, вся логика развития человечества говорит о том, что альтернативы высшему образованию нет. Потребность в людях, прошедших обучение в вузах, будет только расти.

Сколько нужно студентов, каким должно быть количество высших учебных заведений – это должен определить рынок. Причем необязательно местный. С гордостью хочу привести такой пример: мой племянник, окончивший в этом году один частный университет в Астане, на днях был принят сразу на должность старшего инженера в кампанию IBM в Польше, причем предложения о работе он получил и из ряда других стран Европы. Попутно замечу, что частные вузы должны и могут более оперативно реагировать на запросы рынка и готовить специалистов, необходимых производству. Почему у нас такое не происходит? Это уже тема отдельного разговора.

2. Честно говоря, об оптимизации совсем не хочется говорить. Потому что на протяжении последних двух десятилетий она постоянно терзает вузовскую систему, но ничего хорошего пока не дала. Можно долго и нудно рассуждать на сей счет, но боюсь, что это будет скучно и неинтересно. Сегодня делаются робкие попытки исправить ситуацию, однако пока они не носят системного характера.

Сначала была идея переместить науку из НИИ и академических институтов в вузы. Сам по себе такой подход имеет право на жизнь, поскольку должен способствовать воспроизводству кадров, но у нас он пока не дает результатов. Взять близкую мне историческую науку, а конкретно последний нашумевший случай с высказываниями политиков из соседней страны относительно истории государственности на наших степных просторах. Думаете, такие вещи звучат впервые? Нет, но раньше, когда случалось подобное, коллектив Института истории, археологии и этнографии, состоящий сплошь из профессионалов, всего за полчаса успевал написать такую отповедь, что все разговоры на эту тему надолго прекращались. Сейчас же иная картина маслом, как говорил Дава Гоцман из сериала «Ликвидация». Людей, способных достойно и со знанием дела ответить недругам, с каждым годом остается все меньше. Уход каждого из них – это трагедия для нашей науки. Не стало Ю.Зуева, и сегодня практически некому, кроме А.Камалова, заниматься древней и раннесредневековой историей тюрков. Ушла И.Ерофеева – и кто теперь будет писать о ханах, батырах, о казахской государственности в XVIII-XIX веках? Кто заменит Т.Бейсембиева? По истории Золотой Орды и Казахского ханства остались всего два специалиста-профессионала, это воспитанники К.Пищулиной – Н.Атыгаев и К.Оскенбай, но оба не имеют возможности заниматься любимым делом. А кто сейчас развивает идеи Н.Масанова?

Вероятно, столь плачевное состояние нашей исторической науки объясняется тем, что утеряна преемственность поколений. Долгое время в Казахстане наука (не только историческая, но и любая другая) не была в почете, в отличие, например, от футбола. И как шутят в соцсетях, пусть теперь футболисты и звезды эстрады разрабатывают вакцину коронавируса. Наши микро- и молекулярные биологи оказались востребованы «за бугром», зато известная раньше на весь мир казахстанская биологическая школа практически перестала быть таковой. В исторической науке начавшие формироваться в советский период школы (а их формирование требует очень много времени, сил и средств) сегодня зачахли.

Между тем, многие направления науки в силу разного рода обстоятельств могут существовать только в вузах. Так, в СССР было лишь несколько специалистов по древней истории, не лучше обстояло дело и со средневековым периодом. Понятно, что на такой базе не могли быть образованы отдельные институты, тем более что все эти «штучные» специалисты жили в разных городах. Один из них, Я.Серовайский, преподавал в КазГУ и воспитал несколько высококлассных специалистов, но этих сил все же было недостаточно для создания полноценного НИИ. Другим направлениям исторической науки повезло больше. Например, профессор Ж.Ибрашев создал полноценную школу в области истории международных отношений. Да, таких примеров очень мало, но они все же есть.

Именно по этому пути пошли в КазУМОиМЯ им. Абылайхана, где сосредоточили усилия на развитии определенных направлений в рамках имеющихся школ. Возможно, к этому опыту стоит присмотреться не только вузам, поскольку уже ясно, что грантовое финансирование и преемственность кадров мало совместимы.

Проблема вузовской науки, на мой взгляд, является одной из ключевых. Решать ее необходимо уже сейчас, иначе мы обречены на то, чтобы остаться на задворках мировой цивилизации, а наша молодежь будет искать лучшие для себя условия в дальнем и ближнем зарубежье.