События, начавшиеся в Украине 24 февраля, и объявленные Западом санкции в отношении России вызвали сначала обвал рубля, а затем и нашей национальной валюты. В конце минувшей недели на торгах курс доллара к тенге преодолел рубеж «500», а в обменных пунктах достиг отметки «520». Казахстанцы, имевшие «заначку», бросились массово скупать товары длительного пользования, почти все живут ожиданием неминуемого, как они считают, роста инфляции. В этой связи есть смысл совершить экскурс в историю, чтобы вспомнить, как мы пережили предыдущие подобные катаклизмы.

Что такое девальвация и инфляция, советские люди знали только из учебников по политэкономии (предмета, который преподавали на всех факультетах всех вузов), где эти явления приписывались исключительно капиталистическим обществам. В СССР официальный курс рубля относительно основных мировых валют оставался неизменным, цены были стабильными, а если менялись, то лишь в директивном порядке по просьбе трудящихся, постановлениями правительства, и только на так называемые предметы роскоши. К последним относились в том числе ковры, корпусная мебель, изделия из натурального меха, автомобили… Хотя на самом деле со «скрытой» инфляцией сталкивался едва ли не каждый, особенно в конце 1980-х: всё больше товаров, включая продовольственные, становились дефицитом, и чтобы приобрести их, приходилось обращаться к торговцам на рынках или к спекулянтам, при этом переплачивая в два-три раза больше.

Тридцать лет назад, в первый день 1992-го, вскоре после окончательного распада СССР, в условиях острейшего товарного кризиса правительство Российской Федерации объявило либерализацию цен. А поскольку рубль ещё оставался единственным средством расчётов на всём теперь уже постсоветском пространстве, то другим бывшим союзным республикам, получившим независимость, тоже пришлось пойти на аналогичный шаг. Люди, пришедшие в магазины после новогодних праздников, увидели, что товаров в свободной продаже стало гораздо больше, но цены повергли их в настоящий шок. Отныне инфляция станет постоянным спутником нашей жизни.

Ситуация усугублялась тем, что, как писал один из авторов польской экономической реформы Марек Домбровски в работе «Причины распада рублёвой зоны», «в первой половине 1992 года 15 национальных банков (созданных к тому времени в бывших республиках СССР – прим. ред.) независимо друг от друга выступали в роли центральных банков, используя свое положение для того, чтобы ´поживиться за чужой счет, стремясь превзойти друг друга в эмиссии денег в форме кредитов». Это лишь подстёгивало инфляцию.

В Казахстане её уровень за период с начала и до конца 1992-го составил 2962,8 процента. Иначе говоря, за год товары подорожали в среднем почти в 30 раз! Правда, и средняя зарплата увеличилась примерно в такой же пропорции. Но её еще нужно было получить – возник острый дефицит наличных денег, на многих предприятиях с работниками расплачивались продукцией, которую те потом пытались обменять на необходимые товары. Трудно было даже снять со сберкнижек собственные – сильно обесценившиеся – накопления, которые люди ещё в советское время откладывали годами, а то и десятилетиями.

С середины 1992-го отдельные республики начали выходить из рублёвой зоны. Первыми это сделали прибалтийские страны, в конце года их примеру последовала Украина, в мае следующего – Кыргызстан. А в августе 1993-го Россия ввела у себя новые банкноты вместо старых, причём каждое физическое лицо могло обменять не больше 100 тысяч рублей (всего-то две среднемесячные зарплаты). Тем самым она, по сути, вытолкнула из рублёвой зоны те республики, которые к тому моменту продолжали в ней оставаться. Заодно это решение привело к тому, что старые купюры, значительная часть которых оказалась неохваченной обменом, хлынули за пределы РФ, в том числе и в Казахстан. Как следствие, если в 1992-м уровень инфляции в России и у нас был сопоставимым, то в 1993-м он составил соответственно 839,9 и 2169,8 процента – огромная разница.

После введения в 1993 году собственной национальной валюты – тенге – инфляция в Казахстане ещё некоторое время оставалась очень высокой (в 1994-м – 1160,3 процента), но потом довольно быстро пошла на спад: в 1995-м – 59,9, в 1996-м – 28,8, в 1997-м – 11,3, в 1998-м – всего 1,9 процента. Похожая динамика была характерна и для изменения валютного курса. В первый после своего введения год тенге обесценился относительно доллара чем в десять раз – с 4,5 до 56,0, однако впоследствии обменный курс начал постепенно стабилизироваться: 63,4 – 73,8 – 76,6 (данные на конец каждого года, с 1995-го по 1997-й).

Казахстанцы вроде бы стали привыкать к тому, что цены и валютный курс, если и меняются, то несущественно. Даже российский дефолт, который случился в августе 1998-го и привёл к трёхкратной девальвации рубля, а также к масштабному экономическому кризису в РФ, не вызвал у основной части наших граждан особой тревоги. Хотя одной из его причин, пусть и не самой главной, стало снижение мировых цен на нефть – в тот год они упали до 10 долларов за баррель.

Но весной 1999-го правительство и Национальный банк РК под влиянием изменившейся внешней конъюнктуры были вынуждены объявить о переходе к режиму свободного колебания обменного курса тенге. И казахстанская валюта, лишившись поддержки, начала быстро терять в стоимости. Если в апреле один доллар можно было купить за 88 тенге, то в конце лета – уже за 138. Соответственно подорожали и товары: уровень инфляции, который годом раньше достиг минимальных значений, в 1999-м вновь устремился вверх и составил 18,1 процента в годовом исчислении.

После этого наступили несколько лет финансовой стабильности: колебания обменного курса были незначительными. А затем цены на «чёрное золото» начали бить все рекорды, страна буквально захлёбывалась от потока нефтедолларов, и наша национальная валюта значительно окрепла: в июле 2006-го за «американца» давали лишь 117 тенге – на 26 (или почти на двадцать процентов) меньше, чем двумя годами раньше. Больше никогда в истории Казахстана подобного не случалось. При этом инфляция в те годы сохранялась на уровне 6-7 процентов в год: рост доходов граждан вызвал «потребительский бум», что провоцировало рост цен. Особенно быстро дорожала недвижимость: в том же 2006-м квартиры разлетались как пирожки, а цены на них росли чуть ли не еженедельно, в том числе благодаря запущенной ипотеке.

Но в феврале 2009-го грянула новая девальвация. В качестве главных её причин были названы снижение цен на нефть, вызванное глобальным экономическим кризисом, ослабление национальных валют стран – основных торговых партнёров Казахстана (в том числе России), а также необходимость сохранения золотовалютных резервов государства. Курс доллара за один день поднялся с 122 до 144 тенге, а к лету достиг отметки 150. В процентном отношении это почти то же самое, что нынешний его рост с 428 до 501.

Спустя пять лет, опять же в феврале, но уже 2014-го, Нацбанк объявил о введении нового коридора обменного курса – 182-188 тенге (ранее было 155-156). В этих границах и происходили колебания в течение следующих полутора лет. А в августе 2015-го было принято решение вообще отказаться от установления коридоров и отпустить национальную валюту в свободное «плавание». Этому предшествовало более чем двукратное падение курса российского рубля (вследствие западных санкций за присоединение Крыма, падения мировых цен на нефть и нежелания Центробанка РФ тратить резервы на его поддержание). В Казахстане он стал стоить всего 3 тенге, и наши соотечественники ринулись в Россию покупать квартиры, автомобили, технику. Но после принятого в августе 2015-го решения правительства и Нацбанка «шопинг» в РФ стал сходить на нет: тенге обесценился сначала до 270, а к концу года до 340 за доллар (и до 5 за рубль).

В последующие годы наша национальная валюта теряла в стоимости медленно, но верно, и быстрее, чем российская. Возможно, такая динамика сохранялась бы и дальше, но в начале 2020-го грянула пандемия коронавируса с закрытием границ и введением прочих масштабных ограничений. В ожидании существенного спада в мировой экономике и соответственно сокращения спроса на энергоносители нефтяные цены пошли вниз, что повлекло за собой очередное обесценивание тенге: за несколько дней середины марта его курс относительно доллара упал с 380 до 445. Правда, чуть позже он немного отыграл назад – до уровня 420-430, в рамках которого и колебался на протяжении двух последних лет.

***

Если предыдущие девальвации происходили в основном одномоментно, после чего наблюдалась постепенная коррекция в ту или другую сторону, то нынешняя может пойти по совершенно иному сценарию. А каким будет этот сценарий, сегодня не в состоянии предсказать никто даже из самых прозорливых финансовых экспертов, поскольку им придётся решать задачу со многими неизвестными – не только экономическими, но и (причём даже в большей степени) военными и политическими. Ясно, пожалуй, только одно: всех нас ждут очень трудные времена…