Стартовавшая избирательная гонка, возможно, не преподнесет сюрпризов, но и скучной точно не будет. Усиливающаяся конкуренция на партийном поле и ожидающийся парад самовыдвиженцев намекают на возможность зрелищных спецэффектов. Но стоит ли запасаться попкорном? Как будет разворачиваться битва за депутатские мандаты, и какими окажутся её результаты? Об этом наш разговор с политологом Буриханом НУРМУХАМЕДОВЫМ.
Финиш или старт?
- Предстоящие парламентские выборы – наверное, самое ожидаемое политическое событие нынешнего года. Как они могут повлиять на политическую ситуацию в стране, какого рода процессы спровоцировать?
- Проведение досрочных выборов в мажилис - логичный и закономерный шаг, вытекающий из предыдущих действий власти. Напомню, что мартовское и сентябрьское послания президента стали предтечей политической модернизации и в целом перезагрузки всей политической системы. Ее первым этапом стал референдум о внесении изменений в Конституцию, завершившийся президентскими выборами. Следующая фаза предполагала проведение выборов в сенат, мажилис и маслихаты. Завершится перезагрузка образованием нового правительства, которое будет сформировано мажилисом нового созыва.
Что же касается непосредственно самих предстоящих выборов, то их важной особенностью является предсказуемость (президент анонсировал их еще в начале осени прошлого года). Это естественным образом повлияло на рост политической активности. Запас времени, данный главой государства, позволил всем партиям, акторам, активистам начать серьезную подготовку к запланированной избирательной кампании. Несколько инициативных групп практически сразу же заявили о создании политических партий, и две из них, как мы видим, уже прошли регистрацию, а, следовательно, становятся полноценными участниками избирательного процесса.
Важным стимулом, способствовавшим повышению интереса к электоральной кампании, конечно же, стала либерализация партийного и выборного законодательства. В первую очередь, я имею в виду изменение требований к нижнему порогу численности членов партий с 20 до 5 тысяч, а для представительств в регионах - с 600 до 200 человек. Это упростило и ускорило возможность регистрации новых партий. Снижение же порога прохождения в парламент с 7 до 5 процентов и переход с пропорциональной системы на смешанную (вследствие чего мажилис почти на треть будет сформирован из депутатов, избранных в одномандатных округах, в том числе самовыдвиженцев), сделали более достижимой ту цель, которая движет участниками выборов. Ну, и, конечно же, сыграла свою роль 30-процентная квота для молодежи, женщин и лиц с определенными потребностями, которая должна учитываться не только при составлении партийных списков, но и при распределении депутатских мандатов. Все эти моменты сделали процесс выборов более демократичным.
- Но важен не процесс, а результат…
- Позволю себе напомнить о заявленной некогда триаде: сильный президент, влиятельный парламент и подотчетное правительство. Тезис относительно влиятельности парламента, на мой взгляд, касается в целом всей представительной ветви власти. А что такое влияние? Это, в первую очередь, полномочия, которые бы позволили ей контролировать деятельность исполнительных органов власти и, в частности, правительства.
Важным моментом стала и демонополизация политической системы. Отказ президента от членства в какой-либо партии спровоцировал аналогичные процессы и на других уровнях вертикали власти. Напомню, что принято законодательное решение, говорящее о том, что акимы тоже не должны состоять в политических партиях, либо им следует приостанавливать свое членство в них. Со временем это должно привести к равному отношению ко всем партиям.
Если же говорить о результатах в контексте предстоящих выборов, то все перечисленные выше изменения направлены на то, чтобы сделать избирательный процесс более конкурентным и интересным. Как неоднократно заявлял президент, для него важно, чтобы эти выборы были честными, справедливыми, открытыми, прозрачными и конкурентными.
- Но станут ли они интересными и конкурентными на самом деле?
- Власть в лице главы государства соответствующие шаги сделала. А в какой степени они будут правильно поняты и восприняты на местах, покажет время. С другой стороны, не нужно забывать и о том, что избирательный процесс во многом зависит от непосредственных участников выборов, от того, насколько активно они в него включатся, насколько качественно проведут отбор кандидатов. Да и обществу в целом неплохо бы проявить политическую зрелость. Пока же общественное сознание склонно к определенной инертности, привержено консерватизму.
- Получается, что не в коня корм?
- Не соглашусь. Пусть медленно, но все-таки изменения будут происходить. Чтобы ни у кого не возникало сомнений в том, что власть, общество, страна меняются, должно пройти несколько электоральных циклов. Если же говорить применительно ко дню сегодняшнему, то всем – и обществу, и власти – нужно проявить ответственность и сделать все для того, чтобы начавшиеся позитивные тенденции не были обращены вспять, чтобы переход от старого к новому стал осознанной реальностью.
Это особенно важно именно сейчас, накануне парламентских выборов. Участникам избирательного процесса, тем, кто стоит на берегу, перед переправой, нужно прийти к общему консенсусу относительно того, что выборы должны пройти свободно, открыто, без нарушения законодательства. На кону сейчас стоит не столько победа той или иной политической партии, того или иного кандидата, сколько укрепление самого института выборов. От того, произойдет ли это в текущем электоральном цикле, будет зависеть степень доверия как населения к государственным и политическим институтам, так и политических акторов друг к другу в ближайшей перспективе.
Поэтому, на мой взгляд, было бы логично, если бы все субъекты избирательного процесса и на центральном, и на региональном уровнях заключили модульное соглашение о проведении цивилизованных, честных выборов, непозволительности применения «черного» пиара, грязных технологий, фальсификаций. Почему это важно? Потому что в выборном законодательстве есть шероховатости, недосказанность, и многие моменты решить законодательным путем невозможно – взять, к примеру, использование административного ресурса исполнительной властью. Тут можно только договориться. И договариваться нужно. Как минимум, для того, чтобы итоги выборов не подверглись сомнению, чтобы легитимность избранных институтов была устойчивой и полноценной, вплоть до следующего электорального цикла. На мой взгляд, это главная задача предстоящих выборов.
Выборов без выбора не будет
- Получится ли? Легитимность, как известно, в значительной степени определяется явкой. Но избиратели в массе своей не проявляют особого интереса к предстоящим выборам, многие даже не в курсе, что депутатов мы будем теперь избирать по новым правилам. Как недавно было озвучено, лишь 12 процентов казахстанцев знают, что выборы будут проходить по смешанной системе, и только половина этих знающих понимает суть произошедших изменений.
- Я бы не стал так пессимистично оценивать ситуацию. Выборы в представительные органы власти, в принципе, интересуют наших граждан меньше, чем президентские выборы или назначения в региональные органы власти. Да и в целом большинство населения в случае отсутствия серьезных проблем, обострения каких-то вопросов не интересуется политикой. Но введение смешанной системы выборов и появление одномандатных округов способны спровоцировать высокую явку. Избрание депутатов только по партийным спискам не давало избирателям возможности увидеть кандидатов. Сейчас эта проблема решена – голосовать казахстанцы будут не только за партии, но и за конкретные личности. Полагаю, что на участки придут более половины граждан, имеющих право голоса. А в мировой практике явка в 55-60 процентов считается очень высокой.
Нам нужно отходить от иллюзии, будто явка ниже 70 процентов – это что-то плохое и неправильное. Такие цифры, конечно, хороши, но они свидетельствуют о высоком уровне конкуренции, о том, что борьба идет, скажем, за единицы или доли процента. Посмотрите на опыт США, где кандидаты часто идут ноздря в ноздрю. Честная конкуренция всегда приводит к уравниванию шансов кандидатов, политических сил, что, соответственно, стимулирует интерес со стороны избирателей и обеспечивает высокую явку. Это как в футбольном матче. Интересная и напряжённая игра равных соперников вызывает колоссальный интерес, вплоть до мирового, как, например, финальный поединок недавнего чемпионата мира между сборными Аргентины и Франции, который посмотрели почти 2 миллиарда человек. Такие же правила действуют и на выборах.
- Будут ли у нас в ближайшей перспективе такие выборы? С учетом того, что недавно были зарегистрированы две новые партии, можно ли ожидать обострения конкуренции в партийном сегменте?
- Думаю, что да, и здесь я вижу несколько тенденций. С одной стороны, есть политические партии, уже участвовавшие в предыдущих электоральных кампаниях. Три из них заседают в парламенте – это Народная, «Ак жол» и «Аманат». Кроме того, есть «Ауыл» и ОСДП, которые принимали участие в выборах, но не прошли в мажилис, не преодолев 7-процентный барьер. Теперь же партий стало больше – появились «Республика» и «Байтак», вроде бы еще две тоже собираются включиться в гонку за депутатскими мандатами, если до 8 февраля успеют пройти регистрацию.
С другой стороны, за последние годы изменились пути и методы сбора голосов избирателей. То есть, сейчас мы видим, как в этот процесс вплетены технологии социальных сетей, в которых особую роль играют признанные, имеющие многочисленных подписчиков фигуры, способные повлиять на общественное мнение относительно того или иного кандидата. Поэтому, как мне кажется, увеличение количества партий и влияние на казахстанскую аудиторию социальных сетей могут спровоцировать высокую конкуренцию.
- А среди одномандатников? По вашим прогнозам, сколько их будет в каждом округе?
- Как минимум, трое. В отдельных округах число выдвиженцев может дойти до 10-15. Всё зависит от региона, от численности и плотности населения, от развитости экономической модели на той или иной территории.
- Кто будет драться за мандаты зрелищнее и интереснее – партии или одномандатники?
- В регионах внимание в большей степени будет приковано к одномандатникам. В масштабе республики более зрелищная борьба ожидается среди партий – её обеспечат теледебаты представителей политических сил на центральных телеканалах, предоставление им доступа к СМИ.
Один в поле не воин?
- Как вы оцениваете шансы одномандатников? Кто из них может пройти в мажилис?
- Давайте начнем с того, что за последние 19 лет, с момента последних выборов по мажоритарной системе, произошел общий рост численности населения и в том числе избирателей. Да и сами округа географически стали крупнее. В большинстве областей борьба будет вестись за один мандат. А это несколько районов и городов, сотни сёл. Выдвигаться в таких округах по карману далеко не каждому, поскольку участие в избирательной кампании требует серьезных материальных затрат, да и, чтобы добиться успеха, нужен высокий уровень узнаваемости в регионах. И с этой точки зрения цифра 29 (количество депутатов мажилиса, избираемых по такой системе) оправданна – большого количества кандидатов, которым под силу такая гонка, может и не набраться. Хотя, конечно же, известные в регионе люди могут рассчитывать на победу и при достаточно скромных вложениях.
- То есть, могут выехать на своей узнаваемости?
- Да.
- Вы как-то говорили в одном из наших интервью, что на хайпе партию не построишь. Получается, что выборную кампанию на хайпе построить можно?
- Нет. Дело в том, что хайп – это хоть и высокая, но временная узнаваемость, появившаяся применительно к какому-то конкретному случаю, какому-то явлению. В то время как узнаваемость, которую я имею в виду, носит долговременный характер. Она связана с тем, что человек долго работал в этом регионе, объездил всю его территорию. Например, это может быть заместитель акима области, которого знают депутаты маслихата, местные органы власти, население.
- Пропуск в мажилис получат всего 29 человек, избранных в одномандатных округах. Это что-то изменит в работе нижней палаты? Помнится, в «нулевые» годы удельный вес таких депутатов был значительно выше – 67 и 77…
- Здесь надо исходить вот из чего. Если, допустим, большинство из этих 29 человек составят выдвиженцы от политических партий, то, безусловно, впоследствии они войдут в их депутатские фракции и присоединятся к коллегам, избранным по партийным спискам. Конечно же, мандат такого депутата будет, если это слово здесь применимо, весомее, поскольку он прошел через горнило одномандатного округа.
- А если одномандатники не состоят в партиях и, как говорится, сами по себе?
- У таких депутатов возникнет определенная дилемма, связанная с тем, что им придется либо присоединиться к какой-либо фракции или депутатской группе, в рамках которых они и будут двигаться, либо в одиночку отстаивать интересы своих избирателей и высказывать особое мнение при принятии тех или иных законопроектов. Но я все-таки считаю, что один в поле не воин.
- Сейчас один из самых обсуждаемых в информационном пространстве вопросов сводится к тому, пойдут ли представители элиты «Старого Казахстана» на выборы по одномандатным округам…
- Препятствий к участию в выборах для них нет, за исключением, может быть, этической составляющей. Но пока я не вижу оснований предполагать, что кто-то из них решит побороться за депутатский мандат. Может быть, через один-два электоральных цикла это и произойдет, но пока такая вероятность не просматривается. Дело в том, что представители прежней политической элиты привыкли к старым правилам игры, а воспримут ли они новые, готовы ли пересмотреть свои позиции – большой вопрос.
- Как, на ваш взгляд, вообще будет протекать электоральная кампания, в каких условиях? Многие аналитики подозревают, что эти выборы могут быть использованы деструктивными силами для организации массовых протестов. Есть ли такая вероятность?
- Не исключаю, что такие попытки будут иметь место, но надеюсь, что они не увенчаются успехом. Поэтому, повторюсь, очень важно, чтобы все политические силы, все субъекты электорального процесса еще на старте кампании пришли к общему знаменателю, к консенсусу о том, как вести себя на этих выборах.
Перед стартом. Будет ли у предстоящих выборов в парламент хоть какая-то интрига?
