Резкая активизация внешней политики Турции, ее непосредственное участие на стороне Азербайджана в конфликте вокруг Нагорного Карабаха, инициирование создания «Армии Турана» при участии Казахстана и ряда стран бывшего СССР не остались незамеченными – наблюдатели на полном серьезе заговорили о неоосманских амбициях Турецкой Республики, а также о ее намерении стать во главе всего тюркского мира.

Плохо это или хорошо, какие опасности таит в себе попытка создания новой «Великой Османской империи» подобными методами – вопросы отнюдь не однозначные и далеко не праздные. Особенно если учесть, что, судя по комментариям в социальных сетях, среди казахстанцев довольно много поборников «тюркского братства» и даже «тюркского союза». Но насколько на самом деле реально создание подобного альянса? В какой степени потенциальное сближение будет отвечать национальным интересам Казахстана? Если чисто гипотетически представить появление такого союза, то как он будет выглядеть? Что он может дать нашей стране и нашему народу? Попытаемся разобраться.

Жаксылык Сабитов, политолог:

«Интеграция с Турцией может придать баланс «идеальной модели многовекторности», которую пытается нащупать Казахстан»

- Отвечая на ваши вопросы, хотелось бы отметить ряд моментов.

Во-первых, нет никакой активизации внешней политики Турции. Пикировки Эрдогана и Макрона во многом носят форму внешнеполитического конфликта, но, по сути, данный конфликт является инструментом внутренней политики – как для Франции, так и для Турции. Лидеры обеих стран благодаря этой словесной перепалке, помимо «искренних и благих реакций», повысят свой рейтинг.

Скажем, Макрон долгое время пытался оставить себя в истории как человек, который помирит Россию и Запад, - вплоть до сентября 2020 года, когда он своим информационным сливом скандальных слов Путина об отравлении Навального фактически поставил крест на своей прежней стратегии. У Макрона осталось полтора года до президентских выборов. И здесь он начал руководствоваться кейсом 2017 года, когда конфликт между Турцией и Нидерландами был выгоден как Эрдогану, который повысил свой рейтинг в преддверии референдума по изменению Конституции, так и голландской Народной партии за свободу и демократию, сумевшей взять первое место на парламентских выборах. До конфликта с Турцией ее шансы на победу были невысоки. Что же касается Эрдогана, то он, часто выступая с неоосманистскими, пантюркистскими и (или) панисламистскими лозунгами, позиционируется как «политическое животное» (читателю не стоит негативно воспринимать данное словосочетание – это нейтральный политологический термин), которое предпринимает массу усилий для укрепления своей личной власти в собственной стране. Так что не стоит слушать слова, надо смотреть за реальными действиями. А судя по ним, со стороны Эрдогана нет никаких реальных усилий, имеющих целью занять место главного во всем тюркском мире.

Во-вторых, в качестве реакции на усилившуюся за последний месяц словесную риторику турецких официальных лиц у отдельных журналистов возникли фантазии относительно создания «армии Турана» или «армии Великого Турана». Отдельные эксперты начали «производить субъективные предписания» в информационном пространстве для своих стран. Но на деле ничего такого не планируется. Пять стран Центральной Азии между собой не могут интегрироваться, а делать это вместе с Турцией еще более сложно, так как против подобного союза выступят другие внешние для ЦА геополитические игроки. Можно романтически верить в эту идею, но политические реалии таковы, что в среднесрочной перспективе ее реализация на практике невозможна.

В-третьих, действительно, сторонников тюркской интеграции в социальных сетях немало, и в силу демографических причин их будет становиться все больше. К сожалению, из-за малого количества публичных социологических исследований в Казахстане нам трудно оценить, сколько таких людей в нашей стране. Между тем, подобные замеры необходимы, чтобы не попадать в «информационные пузыри» социальных сетей, которые могут кардинальным образом искажать существующую реальность.

В-четвертых, углубление интеграции с Турцией в целом отвечает нашим национальным интересам. Оно может придать определенный баланс той «идеальной модели многовекторности», которую пытается нащупать Казахстан. При этом создание такого альянса в среднесрочной перспективе вряд ли возможно – в силу целого ряда причин, которые будут оказывать еще долговременное воздействие на внешнюю политику нашего государства.

Резюмируя все вышесказанное, можно утверждать, что у Турции нет глубоко идущих планов, имеющих целью геополитическую экспансию в регионе ЦА. Казахстан заинтересован в «диверсификации своей внешней политики», но в то же время участвовать в создании общей армии тюркских стран не собирается. А аналитики, придумавшие либо поддерживающие или борющиеся против алармистского для отдельных субъектов геополитики концепта «армии Турана», видят мир через грани «геополитической песочницы 19 века». Хотя, если взглянуть на современный мир трезвыми глазами, то окажется, что «геополитические замки на песке» быстро рушатся под напором новой приливной волны реальности.

Замир Каражанов, политолог:

«Анкара претендует на роль крупной региональной державы, но пока не готова ее сыграть»

- Если исходить из принципа «здесь и сейчас», то создание военного альянса под эгидой Турции (я имею в виду «Армию Турана») маловероятно. Для этого должны произойти кардинальные изменения геополитической ситуации в Центральной Азии, и в меньшей мере – в мире. Пока же в обозримой перспективе ничто не предвещает столь радикальных перемен. Нынешняя ситуация в Центральной Азии (характер отношений между странами, двух- и многосторонние договорённости и соглашения), худо-бедно, но способствует поддержке стабильности и безопасности в регионе. Поэтому логично задаться вопросом: имеет ли смысл в таком случае центрально-азиатским республикам что-либо менять с риском получить те или иные ухудшения?  

Кроме того, следует отличать военно-техническое сотрудничество от военно-политического. Первый формат уже работает. Турция оказывает содействие в поставках вооружения армиям государств Центральной Азии, а также в подготовке для них кадров. Второй формат требует высокого уровня доверия между странами-участницами, поскольку речь идёт о координации их действий в военной сфере и на внешней арене, о наличии у них общего представления о врагах и угрозах, а также о возможности коллективного ответа на них. Военно-политическое сотрудничество — это очень высокий уровень интеграции. И только при условии его достижения можно говорить о формировании некоей «Армии Турана».

Что касается всего остального, то сегодня Анкара пересматривает свой геополитический статус, претендует на статус крупной региональной державы, стремится играть заметную роль в жизни Евразии, Ближнего Востока. И потенциал для этого у неё есть! Но готова ли Турция взять на себя обязательства в сфере безопасности перед тюркоязычными странами Центральной Азии? Сомнительно.

Во-первых, нельзя не учитывать географический фактор. Если Кавказ находится буквально под боком у Турции, то ЦА от нее далеко. Во-вторых, непосредственными соседями стран Центральной Азии являются Россия и Китай, располагающие крупными вооружёнными силами. Когда какая-то страна берет на себя обязательства в сфере безопасности перед другими, она разделяет их риски и угрозы. Не думаю, что Турция сегодня готова взять на себя такую роль. Поэтому существующий формат сотрудничества в военной сфере вполне устраивает как Турцию, так и республики Центральной Азии.

Если же в этом аспекте рассматривать национальные интересы Казахстана, то им отвечает всё то, что способно поддерживать стабильность и безопасность в Центральной Азии и Евразии, а также обеспечить беспрепятственный выход к мировому океану. Конечно, вызовов в регионе много. Это терроризм, ситуация в Афганистане, напряжённость в отношениях между Западом и Ираном, наркотрафик, незаконный оборот оружия и т.д. Поэтому Казахстан заинтересован в том, чтобы каждая страна, стремящаяся усилить своё влияние и присутствие в Центральной Азии, вносила свой вклад в обеспечение региональной стабильности. Но что касается инициативы по созданию «Армии Турана», то вряд ли она будет этому способствовать.

Понятно, что в таком альянсе роль первой скрипки будет отведена Турции. Но Центральную Азию в качестве сферы своего влияния рассматривают Россия, Китай, Европа, США. Появление в регионе нового военно-политического союза спровоцирует у них чувство дискомфорта. Тем более что у Турции есть противоречия, в том числе и в вопросах безопасности, не только с Россией, но и с Китаем. Можно вспомнить, как в Анкаре звучали ноты недовольства по поводу положения мусульман в СУАР. Очевидно, что атмосфера напряжённости в Центральной Азии не будет отвечать интересам Казахстана и принципам добрососедского сотрудничества.

Если все же чисто гипотетически представить появление военно-политического союза между Турцией и странами центрально-азиатского региона, то на вопрос, как он будет выглядеть, я отвечу так. Военные альянсы в мире, в общем и целом, похожи друг на друга, и вряд ли «Армия Турана» будет принципиально от них отличаться. Большинство военных союзов создавались для противодействия общей угрозе, строились по принципу коллективной безопасности, имели общее финансирование и скоординированную политику в военной сфере и во внешней политике. Другое дело, что по разным причинам далеко не все альянсы на практике оказывались дееспособными.

Способно ли сближение Казахстана с Турцией в военно-политической плоскости принести выгоды нашей стране? Такой вариант нельзя исключать. Формирование любого военного альянса так или иначе направлено на снижение внешних рисков и угроз для безопасности стран. Поэтому, если дело дойдёт до создания «Армии Турана», то очевидно, что будут преследоваться аналогичные цели и задачи. Не берусь судить, насколько всё это будет оптимально и эффективно. Но нельзя забывать и о том, что подобные альянсы способствуют не только сближению государств на политическом, военном уровне, но и усиливают экономические, торговые связи и даже способствуют притоку инвестиций в экономики стран-участниц. А вообще, следует признать курьёзную особенность истории: войны, военная сфера нередко способствовали культурному взаимопроникновению народов Евразии.

Амиржан Косанов, общественный деятель:

«Не хотелось бы наступать на те же грабли»

- Никто не отменял тюркское братство, равно как и славянское (или другое) братство. Это естественно для человечества, нации и народов, имеющих единые корни. Это правильно в плане осмысления извечного вопроса «кто мы, откуда родом?». И не стоит такие чувства, которые естественным образом присутствуют в любом обществе, расценивать исключительно как вред остальному, «не братскому», миру.

Многое в таких благородных устремлениях упирается в текущую политическую конъюнктуру, которая, увы, порой довлеет над общецивилизационными законами и тенденциями. Многое решают конкретные персоны, их лояльность (или аффилированность) к тому или иному центру притяжения. И во время международных конфликтов (а их в мире предостаточно, причем они имеют обыкновение повторяться и ставить те или иные страны перед непростым выбором) такая политизированность порой берет верх над здравым смыслом, рождая иногда спорные инициативы.

Для меня важно одно: есть независимое государство Казахстан, и у него есть свои кровные национальные интересы. И никакие союзнические обязательства не должны входить в противоречие с ними. Лично я выступаю за тюркское сотрудничество в экономических и гуманитарных сферах, без ущерба для контактов с остальным миром. Тут много направлений, которые могли бы принести взаимную пользу.

Но вопросы вхождения в союзы, в том числе военные, – это отдельный разговор. Все мы видим, как Казахстан становится заложником тех же ЕАЭС и ОДКБ. В этих соглашениях есть моменты, которые напрямую ущемляют нашу независимость, в том числе и право нашей страны на собственный геополитический выбор. Это когда мы вынуждены ставить на чаши весов свою национальную и так называемую коллективную безопасность (а если однажды они войдут в противоречие друг с другом?).

Нельзя не учитывать и то объективное обстоятельство, что у Казахстана как независимого государства могут быть и свои внешнеполитические интересы, отличные от интересов других стран, которые имеют с нами стратегические отношения. Допускаю, что у наших государств могут быть разные оценки того или иного события в мире. И это естественно. Поэтому в плане военно-технического сотрудничества Казахстан должен иметь свой выбор и исходить исключительно из своих национальных интересов. К тому же есть большие опасения насчет того, что, войдя в тот или иной союз и обременив себя конкретными обязательствами, наша страна может стать сателлитом другой, более мощной – физически, экономически, финансово, геополитически… И ЕАЭС тому наглядный пример. Не хотелось бы наступать на те же грабли.

Казбек Бейсебаев, политолог, бывший дипломат:

«Сотрудничество нужно развивать в рамках уже существующих организаций»

- У нас есть Тюркский совет, который объединяет все тюркоязычные страны. Он был создан в 2009 году, а до этого регулярно проводились саммиты глав государств. Пока деятельность организации ограничивается общими декларациями, но, тем не менее, перспективы сотрудничества имеются. Между прочим, сегодня генеральным секретарем Тюркского совета является представитель Казахстана. Есть еще Международная организация тюркской культуры (ТЮРКСОЙ), объединяющая тюркоязычные страны на основе культуры и истории. Но, видимо, наши отечественные поборники «тюркского братства» или «тюркского союза» об этом не знают.

Объединения государств создаются на основе общих экономических интересов или в интересах общей безопасности. Например, Евросоюз сначала создавался Францией, Германией, Италией, Бельгией, Нидерландами и Люксембургом как Европейское объединение угля и стали. НАТО создавался как военный противовес социалистическому блоку во главе с СССР.

В нашем регионе у каждой страны свое отношение к интеграции. Мы и Кыргызстан входим в Евразийский экономический союз и ОДКБ, а Узбекистан – нет. У Туркмении нейтральный статус.

Если взять Турцию, то для Центральной Азии она является важным торговым партнером, но при этом не входящим в первую тройку. А чтобы создать новое экономическое объединение тюркских государств, необходимо сначала поднять уровень двустороннего экономического сотрудничества, чего пока не наблюдается. То же самое касается и взаимодействия в военной сфере.

Иначе говоря, ничего придумывать не надо – нужно просто развивать всестороннее сотрудничество в рамках уже существующих организаций.