В эти первые дни июля исполняется 105 лет событиям, сыгравшим важную роль в борьбе за власть на территории Казахстана, в противостоянии «белых» и «красных»: летом 1918-го казачьи отряды выбили большевиков из Оренбурга и восстановили в правах своего атамана Александра Дутова. Именно последнему предстоит стать одной из ключевых фигур развернувшейся тогда в казахской степи гражданской войны, в итоге пересечь её со своей армией с северо-запада на юго-восток, добраться до Жетысу и погибнуть в Китае – там его в 1921-м настигнет чекистская пуля.

Стратегически важный регион

…Будущий атаман родился в 1879-м в Казалинске, там же, где позже появились на свет первый комсомольский вожак Туркестанского края Гани Муратбаев и знаменитая певица Роза Багланова. В этом уездном городке недалеко от того места, где Сырдарья впадает в Аральское море, базировался казачий полк, который участвовал в среднеазиатском походе русской армии и в котором служил 28-летний есаул Илья Дутов, сопровождаемый женой. Александр стал их первенцем. Обряд крещения провели там же, в Казалинске.

Дальнейшая его жизнь вплоть до 1917-го вряд ли представляет интерес для наших читателей. Скажем только, что в основном она была связана с Оренбургом: там он провёл детские годы, учился в кадетском корпусе, начал воинскую службу. Воевал на Дальнем Востоке с японцами, на фронтах первой мировой. Дослужился до командира полка. Отречение царя от престола Дутов, который по политическим убеждениям был республиканцем, приветствовал. А незадолго до большевистской революции его избрали атаманом Оренбургского казачьего войска и главой так называемого войскового (местного) правительства.

После октябрьского переворота Дутов одним из первых объявил войну новому режиму, создал Комитет спасения родины и объявил, что «принимает на себя всю полноту исполнительной государственной власти» в подчинённом ему регионе. Но через два месяца, в начале следующего 1918-го года, части Красной армии, имевшие численное превосходство, захватили Оренбург. Атаман вместе с небольшим отрядом ушёл на северо-восток, в район Верхнеуральска. В середине апреля он, попав в окружение, сумел вырваться из него, после чего совершил длительный переход в Тургайские степи. Расстояние более чем в 600 километров по бездорожью и весенней распутице казаки преодолели за 23 дня (поначалу они прорывались с боями) и достигли уездного центра 10 мая.

В Тургай вместе с отрядом из 240-х человек пришли примерно столько же гражданских лиц. Небольшая группа большевиков, создавших там свой совет, при их появлении скрылась. Прибывшим, помимо всего прочего, достались военные склады бывшего экспедиционного корпуса, направленного в 1916-м в эти края для подавления казахского восстания, которое было спровоцировано царским указом о мобилизации. На этих складах имелись и боеприпасы, и запасы продовольствия. Так что «дутовцам» было чем обороняться и чем питаться, к тому же им удалось расположить к себе местное население.

А в это время на территории Оренбургской губернии началось антибольшевистское восстание, главной движущей силой которого стали местные казаки, поддержанные подразделениями поднявшего бунт Чехословацкого корпуса. В итоге край был освобождён от «красных», и победители обратились к Дутову как к легитимному атаману с предложением вернуться. Прибыв в Оренбург 7 июля, он принял на себя прежние полномочия, а спустя месяц провозгласил территорию губернии Областью войска Оренбургского. Его ближайшим окружением стали участники «тургайского похода».

Следует сказать, что во время гражданской войны этот регион имел стратегически важное значение, поскольку служил «воротами» из европейской части России в Казахстан и Среднюю Азию. Кроме того, нужно учитывать, что через Оренбург проходила единственная на тот момент железная дорога (введена в строй в 1906-м), соединявшая центральные губернии империи с обширным Туркестанским краем. И именно такой регион на полгода, до середины января 1919-го, оказался в руках войска и правительства Дутова.

Идея конфедерации и «Алаш-Орда»

В тот период атаман вынашивал амбициозный план, или, как сказали бы сейчас, проект создания Юго-Восточного союза, в составе которого он собирался объединить территории Оренбургского, Астраханского, Уральского, Сибирского и Семиреченского казачьих войск, Башкирии, Степного и Туркестанского краев (в первый до революции входили четыре из шести казахских областей, во второй – другие две), а также Хивинского ханства и Бухарского эмирата. Этот союз замышлялся как конфедерация, субъекты которой имели бы внутреннюю автономию, но в политическом и военном отношении подчинялись бы правительству в Оренбурге, где и должна была находиться столица такого государственного образования.

Осенью 1918-го «белое» подполье в Туркестане при поддержке англичан решило поднять восстание и через своего гонца попросило атамана поддержать его наступлением в направлении Актюбинска и далее Ташкента. Тем более что противник в лице войск большевистской Туркестанской армии, отрезанной от центра, в тот момент был очень плохо вооружён. (Именно этим обстоятельством была вызвана необходимость миссии «красного комиссара» Алиби Джангильдина: в ноябре того года его отряд доставил караван с тысячами винтовок, полутора миллионами патронов, пулемётами, медикаментами, пройдя за два месяца около трёх тысяч километров от Астрахани через земли адайцев до северного Приаралья). Но наступление войск Дутова не заладилось, а затем и вовсе потеряло смысл, поскольку попытка восстания провалилась.

Ярко выраженный антибольшевизм атамана в сочетании с его идеей конфедерации и предоставления автономии казахским территориям, видимо, и стали основой для сотрудничества с ним «Алаш-Орды». Как пишет в своей книге о Дутове доктор исторических наук Андрей Ганин, он «содействовал формированию киргизских частей. Всего было сформировано два киргизских конных полка. Первый полк существовал с лета 1918 г. и находился в Кустанайском уезде в распоряжении командира Уральского отдельного корпуса (вне подчинения Дутову). Второй полк был сформирован в районе Орска в ноябре 1918 г. в составе 4 сотен (около 400 джигитов-добровольцев) и находился в распоряжении Тургайского совета Алаш-Орды». Также российский учёный-историк обращает внимание на то, что у Дутова был личный киргизский (казахский) конвой, носивший особую форму, – в этом, по мнению автора, проявлялось его доверие к представителям степного народа.

Но позже позиция атамана, похоже, изменилась. В мае 1919-го в своей «Записке о Башкирии, Киргизской степи и Оренбургском крае», адресованной Виктору Пепеляеву, министру внутренних дел в правительстве Колчака, он писал: «Все киргизские воинские части надо признать желательными только при условии формирования на русской территории в значительном удалении от степи, под руководством русских офицеров и при полном невмешательстве Алаш-Орды в жизнь полков. Бывшие до сего времени формирования этого условия не придерживались, и мне пришлось разоружить оба полка. Кроме грабежа своего населения и помощи враждующим родам, ничего эти полки не дали. Во всяком случае, нужно учесть, что мы ничем не ограждены от нанесения нам ударов со стороны инородцев, и могут возникнуть большие неприятности».

Последняя фраза, видимо, была навеяна тем фактом, что тремя месяцами ранее башкирские воинские формирования (в том числе созданные при поддержке Дутова), куда более многочисленные и более боеспособные, чем казахские, перешли на сторону Красной армии. К слову, в своей «Записке» атаман писал также о давних противоречиях между казахами и башкирами, называя их «скрытыми врагами», что, по его словам, «небесполезно знать для упрочения русского начала». А от идеи создания Юго-Восточного союза ему пришлось отказаться ещё раньше, после того, как в ноябре 1918-го он признал полномочия Александра Колчака как «верховного правителя»: адмирал был ярым противником любых проявлений автономизации – принцип «Россия единая и неделимая» оставался для него незыблемым.

Неудачный заговор и «голодный поход»

Ставший «верховным правителем» в результате переворота и разгона Директории, в которой главную роль играл Комуч – Комитет членов Учредительного собрания, Колчак 21 ноября 1918-го одним из первых своих приказов распорядился ликвидировать национальные правительства казахов («Алаш-Орда») и башкир. Вскоре башкирский лидер Ахмет-Заки Валидов и Мустафа Шокай, оказавшийся в Оренбурге, вместе с левым эсером Вадимом Чайкиным и оппозиционно настроенным к Дутову казачьим офицером Фёдором Махиным (командовал «актюбинской группой войск») организовали заговор с целью смещения атамана и восстановления власти Учредительного собрания. Это, как они считали, облегчит в дальнейшем борьбу с большевиками.

По словам Ганина, «свержение Дутова, одним из первых признавшего Колчака, для оппозиции могло стать символом скорой победы и над самим Колчаком». Как пишет историк, заговорщики даже утвердили состав будущего объединенного правительства трёх стран – Казахстана, Башкурдистана и Казачьего государства. В частности, Шокаю в нём отводилась должность министра внешних связей (иностранных дел). Для реализации затеи планировалось использовать, главным образом, четыре башкирских полка, подчинённых Валидову и находившихся в то время в Оренбурге. Но заговор провалился, а Шокаю пришлось бежать в Гурьев (ныне Атырау) и далее в Закавказье.

Впрочем, менее чем через два месяца после этих событий, 21 января 1919-го, Оренбург капитулировал перед «красными», которые подошли с двух направлений: с юга, со стороны Актюбинска, – формирования Туркестанской армии, с запада – «Железная» дивизия, приписанная к Восточному фронту. Попытку вернуть город и регион под свой контроль Дутов уже как командующий Оренбургской отдельной армией (ООА) предпринял спустя два с половиной месяца, в апреле, в рамках генерального наступления «белых» под началом Колчака на Урал и Поволжье с прицелом на Москву. Часть войск пошла с востока на Актюбинск и отбила его у «красных» (большевики восстановили там свою власть только в начале сентября). А вот взять Оренбург не удалось ни тогда, ни в июне, когда казачий корпус, в который преобразовали теперь уже бывшую ООА и который воевал в составе Южной армии Колчака, возглавляемой генералом Беловым, был остановлен на окраинах города.

В сентябре 1919-го Оренбургскую армию возродили, и к командованию ею вернулся Дутов. Она должна была сдерживать натиск Красной армии, перешедшей в наступление, на севере Казахстана, который до этого почти полтора года контролировался «белыми». Однако ей это не удалось. В октябре и ноябре один за другим пришлось оставить Петропавловск, Кокчетав, Атбасар, Акмолинск… Войско атамана было деморализовано, казаки сотнями, а то и полками переходили на сторону противника, острая нехватка продовольствия приводила к тому, что еду отнимали у местного населения, тем самым вызывая его справедливое возмущение.

В конце концов, Дутов принял решение пробиваться на юг, в Семиречье. И 14 декабря начался так называемый «голодный поход» от Каркаралинска до Сергиополя (ныне Аягоз). Расстояние почти в 500 километров пришлось преодолевать в сильные морозы и метели, люди умирали от холода, истощения, тифа…. Переход закончился как раз к наступлению нового 1920 года. По некоторым данным, из более чем 20 тысяч казаков, отправившихся в путь, до Сергиополя добрались 12-13 тысяч, причём сохранили боеспособность лишь около четверти из них – все остальные либо были больными, либо уже смертельно устали от войны. Готовые служить дальше составили отряд, переданный в подчинение командующему Семиреченской армией местному атаману-«партизану» Борису Анненкову, который был известен жестоким подавлением сопротивления со стороны местных крестьян-переселенцев, не желавших подчиняться казакам. Сам же Дутов как бы отошёл от военных дел.

В феврале 1920-го Красная армия, войдя на территорию Семиречья, вынудила «анненковцев» и «дутовцев» отойти к границе с Китаем. Часть их, в конце концов, ушла за кордон, но немало казаков отказалось покидать Россию. По сути, эти события стали последними в истории гражданской войны на территории Казахстана. Правда, был ещё Верненский мятеж, случившийся летом того же года, но его можно отнести, скорее, к внутренним «разборкам».

А в начале 2021-го чекисты провели операцию, завершившуюся убийством 41-летнего Дутова, который жил в китайском городке Суйдунь и не оставлял надежд свергнуть Советскую власть, поддерживая связи с басмаческим движением в Туркестане, антибольшевистским подпольем в Семиречье. История его ликвидации, сдобренная изрядной долей вымысла, легла в основу знаменитой двухсерийной киноленты «Конец атамана», снятой в 1970-м на киностудии «Казахфильм».

Впрочем, это уже немного другая тема, заслуживающая отдельного рассказа.