Разделение теперь уже бывшего Министерства образования и науки на два самостоятельных ведомства и назначение нового «главного куратора» всей вузовской системы страны рождают вопрос относительно того, как это повлияет на количество высших учебных заведений и численность студенческого контингента в Казахстане. Ведь, как показывает предыдущий опыт, от позиции министра, отвечающего за данную сферу, зависит очень многое.

Все мы помним, как в полные неопределённости 1990-е годы систему образования «скрещивали» в рамках одного министерства то с культурой, то со здравоохранением, то со спортом, то с наукой. В октябре 1997-го, когда новый премьер Нурлан Балгимбаев формировал свой кабинет, появилось Министерство науки и высшего образования (по сути, аналог созданного в нынешнем году, спустя четверть века). Но всего через пару лет вузовскую систему вернули в общее образовательное лоно. Организационная чехарда сопровождалась кадровой: в период с 1994-го до 2003-го этой сферой командовали восемь министров, причём один из них заступал на пост дважды. Несложно подсчитать, что в среднем каждый руководил ею по году.

В такой ситуации и в условиях перехода к рыночным отношениям как грибы после дождя стали бесконтрольно размножаться частные вузы. Они создавались даже в райцентрах, и особенно много их появилось на юге Казахстана. Откуда брали педагогов? Например, в так называемый университет, открывшийся в Сарыагаше, городе с 25-тысячным населением (близ границы с Узбекистаном), ежедневно на автобусе приезжали преподаватели из Ташкента, для которых это была хорошая возможность подзаработать. Где-то привлекали школьных учителей или оставшихся без работы специалистов, каковых тогда было много. Разумеется, о лабораториях, библиотечных фондах и прочих прежде обязательных составляющих системы высшего образования не было и речи.

Как следствие, к 2001-му году количество вузов в Казахстане достигло 185 – это в три раза больше, чем накануне обретения независимости (тогда их насчитывалось 61). А рекорд по численности студентов был установлен в 2006-м – в тот год она составила 775,8 тысячи, или в два с половиной раза больше, чем в 1991-м (288,4 тысячи). Хотя население республики за этот промежуток времени уменьшилось.

Такой показатель, как количество обучающихся в вузах в расчёте на каждые 10 тысяч населения, за первые пятнадцать лет нашей суверенной истории вырос с 175,3 до 506,7, то есть почти втрое. Казахстан вышел в мировые лидеры по степени доступности высшего образования – его (точнее, соответствующий диплом) мог получить практически любой желающий. Для этого во многих случаях можно было вообще не ходить на лекции и семинары. А «развести» экзаменационные сессии не составляло труда: какой смысл частным вузам заваливать и отчислять за неуспеваемость тех, кто приносит «живые» деньги в их бухгалтерию?

В период, когда профильное ведомство, наконец-то получившее постоянное название «Министерство образования и науки» с соответствующим кругом полномочий и более или менее стабильным руководством, возглавляли Бирганым Айтимова и Жансеит Туймебаев (с декабря 2004-го по сентябрь 2010-го), особых изменений не произошло. Они начались, да и то не сразу, после назначения министром Бакытжана Жумагулова, который пришёл на эту должность с поста ректора самого крупного в нашей стране вуза – Казахского национального университета имени аль-Фараби.

В первый год он не делал резких движений, и приёмная кампания 2011-го прошла в целом так же, как и предыдущие. Но в начале 2012-го Жумагулов наконец-то произнёс те слова, которых ждали казахстанцы, обеспокоенные девальвацией высшего образования в стране: «Анализ показал, что у нас наблюдается избыточность сети вузов и контингента студентов по сравнению с мировой практикой…. На десять тысяч населения у нас студентов значительно больше, чем в Германии, Японии и многих других развитых странах. Поэтому нужна серьезная оптимизация сети высших учебных заведений, чтобы не получить перегрев экономики невостребованными кадрами».

В том же году были пересмотрены тестовые задания ЕНТ в сторону их существенного усложнения. В результате доля абитуриентов, недобравших до порогового уровня (то есть, минимума, необходимого для поступления в вузы хотя бы на платной основе), резко возросла: если годом ранее таковых оказалось лишь 9,6 процента, то теперь – 36,8 процента.

Кроме того, впервые было введено комплексное тестирование (КТА) для выпускников учебных заведений системы технического и профессионального образования. До этого они имели возможность поступить в вузы без экзаменов, и руководители многих частных университетов придумали такую схему: открыли у себя платные колледжи, стали набирать в них юношей и девушек, окончивших 9-е классы, под гарантию того, что через два года они без проблем будут зачислены в вузы. При этом не особо заботясь о качестве их обучения, что и подтвердили итоги комплексного тестирования: из 56 тысяч выпускников колледжей, принявших в нём участие, 43 тысячи, или три четверти, оказались не в состоянии преодолеть даже пороговый уровень. Можно представить, какое количество неучей поступило в университеты в предыдущие годы, когда не было экзаменов.

Что дали эти меры? Если в период с 2004-го, когда ввели ЕНТ, по 2011-й на первые курсы казахстанских вузов ежегодно принимали в среднем от 190 до 200 тысяч молодых людей (в отдельные годы эта цифра доходила до 220 тысяч), то после нововведений их количество сократилось сразу до 120 тысяч. Более чем в полтора раза! Иначе говоря, применительно к набору студенческого контингента стал действовать принцип «лучше меньше, да лучше». И в последующие три года, с 2013-го по 2015-й, при новом министре Аслане Саринжипове, такой подход сохранялся: ежегодно число первокурсников колебалось в пределах 115-125 тысяч.

Не раз заявлял Жумагулов и о необходимости сократить количество высших учебных заведений в стране. Он даже установил «плановый рубеж» – не больше ста. Но фактически в период его руководства «оптимизация» затронула лишь два десятка университетов (было в общей сложности 146, осталось 126). Незадолго до своего ухода с министерского поста Жумагулов в ходе беседы с журналистами после «парламентского часа» посетовал: «Идёт большая критика насчет того, что непродуманно сокращаются вузы. Но у нас все продумано и просчитано. Вопрос в другом - за каждым вузом стоит кто-то из Астаны, кто лоббирует их интересы. Они есть среди депутатского корпуса, в правительстве, во всех центральных органах».

Разворот в обратную сторону последовал с приходом на должность министра в феврале 2016-го Ерлана Сагадиева. В отличие от Жумагулова, он считал, что в Казахстане должно быть как можно больше студентов, и, по сути, встал на сторону хозяев вузов, заинтересованных в увеличении числа обучающегося контингента. Что при нём изменилось? Во-первых, абитуриенты, недобравшие до порогового уровня на ЕНТ или КТА, получили право на повторную пересдачу, а также на так называемое условное зачисление в университеты. Во-вторых, максимально возможное количество баллов при сдаче тестов увеличилось с 125 до 140 баллов при сохранении минимального порога в 50 баллов. А, как вы понимаете, набрать 50 из 140 легче, чем 50 из 125. В-третьих, был существенно снижен проходной балл по профильным предметам. Позже у учащихся выпускных классов появилась возможность ещё до вручения им аттестатов дважды, в январе и марте, пройти тестирование, чтобы набрать пороговый балл и поступить, как минимум, на платные отделения.

В результате набор в вузы снова стал расти. Если в 2015-м на первые курсы были зачислены 115,2 тысячи юношей и девушек, то через год – 147,7 тысячи, через три – 163,3 тысячи. Иначе говоря, ситуация почти вернулась к той, что была до прихода Жумагулова. А общая численность студентов в Казахстане за четыре года (2015-2019) увеличилась с 459,4 тысячи до 604,3 тысячи, или почти на треть. Таковы итоги деятельности Сагадиева.

Сменившая его в феврале 2019-го Куляш Шамшидинова проработала лишь три с половиной месяца и просто не успела ни на что повлиять. При её преемнике Асхате Аймагамбетове каких-то кардинальных изменений не произошло, если не считать того, что, начиная с нынешнего года, абитуриенты получили возможность сдавать основное ЕНТ два раза. Главная цель этого новшества – минимизировать стресс, которому они подвергаются. Но заодно его введение даёт им дополнительный шанс на преодоление порогового уровня.

Теперь за высшее образование в стране отвечает Саясат Нурбек. Интересно, он станет что-то менять или оставит всё как есть? Но главный вопрос всё же должен звучать так: может, количество студентов и вузов в стране должно зависеть не от позиции того или иного министра, а от перспективных планов развития страны?