В течение октября Касым-Жомарт Токаев несколько раз в своих публичных выступлениях затрагивал языковую тему – на неформальном саммите глав государств СНГ, во время встречи с общественностью Алматинской области, на состоявшейся в Акорде и приуроченной ко Дню Республики церемонии вручения наград и премий. Посылая сигналы разным аудиториям, он давал понять, что власти Казахстана придерживаются чёткой позиции: в приоритете – расширение сферы применения казахского языка, но при этом другие (в частности, русский) тоже могут рассчитывать на защиту и поддержку со стороны государства.

Без крайностей

Трудно сказать, какая часть населения нашей страны одобряет эту позицию, но всё же можно предположить, что большинство, пусть и не подавляющее. Последняя оговорка отнюдь не случайна: судя по многочисленным постам и комментариям в социальных сетях, есть немало людей, которые считают, что продвижение казахского должно происходить за счёт сужения сферы применения русского – иначе, мол, оно не будет успешным, а значит, государственный язык в обозримом будущем не займет подобающего ему места.

Причём такие голоса в последнее время звучат всё чаще, и, похоже, именно этим обстоятельством вызвано частое обращение президента страны к данной теме. Он даже вынужден был напомнить в ходе церемонии вручения наград 22 октября: «Язык, межэтнические отношения – это тесно связанные между собой важнейшие факторы обеспечения внутренней стабильности. Поэтому недопустимо превращать их в политический инструмент. Политизация такого рода чувствительных для общества вопросов привела к печальным последствиям в некоторых государствах. Это не наш путь».

Однако даже опыт Украины (а именно она, скорее всего, подразумевалась под «некоторыми государствами»), похоже, ничему не научил тех наших граждан, которые требуют форсированного и даже радикального решения языкового вопроса. А ведь именно курс властей Незалежной на ускоренную «украинизацию» различных сфер общественной жизни, включая языковую, стал одним из главных катализаторов резкого усиления сепаратистских настроений в этой стране, что обернулось затем военным вторжением извне, потерей значительных территорий, ужасающими социальными катаклизмами, гибелью людей, массовой эмиграцией. Неужели наши «патриоты» (намеренно беру это слово в кавычки) желают Казахстану и его населению такой же участи?

Сегодня они ставят под сомнение утверждение властей РК о том, что казахскому языку придаётся приоритетное значение: дескать, это всего лишь успокаивающие заявления. Однако если бы представители так называемого национал-патриотического лагеря потрудились ознакомиться, например, с Государственной программой по реализации языковой политики в РК на 2020-2025 годы, то убедились бы, что дело обстоит именно таким образом. Впрочем, они, видимо, подобные документы игнорируют, предпочитая пользоваться информацией из разряда «кто-то что-то сказал» и делая на этой основе далеко идущие выводы.

Государственная поддержка

Между тем, там чётко и недвусмысленно говорится: «Все мероприятия, предусмотренные Программой, основаны на приоритетности развития государственного языка как важнейшего фактора общегосударственной и национальной идентичности». Из шести направлений языковой политики в стране, выделенных в качестве основных, пять касаются напрямую и исключительно развития и расширения сферы применения казахского, и только одно, последнее, звучит так: «создание условий для сохранения языков этносов, формирующих языковое многообразие культуры Казахстана». А в целом, судя по содержанию и духу документа, его правильнее было бы назвать госпрограммой развития и продвижения казахского языка как государственного.

Или возьмите финансовую составляющую. В сумме на все мероприятия, предусмотренные программой, запланировано выделить около 17 миллиардов тенге. Из них полтора миллиарда заложено на проведение конкурсов, семинаров-тренингов, «круглых столов» в рамках празднования Дней славянской письменности, ещё примерно миллиард – на расширение деятельности языковых курсов в соответствующих государственных центрах (казахско-английские, казахско-русские и т.д.).

Все остальные 14,5 миллиарда будут направлены на решение задач, связанных опять-таки исключительно с «ана тілі». Тут и издание словарей, и выпуск инновационных ІТ- и телепроектов, анимационных лент, и дубляж кинофильмов, и мероприятия по усилению мотивации к расширению сферы применения казахского языка (с охватом детей и молодёжи), и выделение средств на привлечение экспертов к разработке методик его изучения, и расходы на обеспечение деятельности национального научно-практического центра «Тіл қазына», и многое другое.

Отдельно, через государственный информационный заказ, финансируются СМИ. По данным на 2018 год, их в стране насчитывалось более трёх тысяч, в том числе казахскоязычных – 548, русскоязычных – 850, двуязычных – 1160. При этом СМИ, которые издаются на казахском языке, получали 52 процента от общего объёма госзаказа, а к 2025-му, согласно упомянутой выше программе, эту долю планируется увеличить до 62-х процентов.

Также следует сказать о том, что телеканалы, входящие в состав государственной телерадиокорпорации «Казахстан», вещают преимущественно на казахском: основной «Qazaqstan» и детский «Balapan» – стопроцентно, а «Abai Tv» (культура и искусство) – на 80 процентов. Для всех же остальных телекомпаний страны, включая частные, действует норма, обязывающая их отводить, как минимум, половину эфирного времени под телепередачи на государственном языке: больше – пожалуйста, меньше – нельзя.

Очевидный приоритет казахскому отдаётся и при государственной поддержке издания книжной продукции. Вспомните, например, сколько серий книг (исторических, философских и т.д.) увидело свет в рамках госпрограммы «Мәдени мұра». Или возьмите относительно недавний проект, связанный с изданием 100 современных учебников для студентов казахских отделений вузов, – на его реализацию государство потратило 3,8 миллиарда тенге. А в прошлом году по линии Министерства культуры и спорта был профинансирован выпуск 100 книг для малышей и учащихся младших классов казахских школ – сказок, адаптированных пересказов лучших произведений мировой детской литературы, познавательных, поучающих книжек…

И подобного рода примеры можно приводить долго. Тогда как русский язык и его носители предоставлены сами себе. Если, конечно, не считать расходов государства на содержание школ…

Здоровый прагматизм

Иными словами, в языковой политике, проводимой нашими властями, очевидный приоритет отдаётся казахскому. Русский же вроде бы не пользуется особой поддержкой с их стороны (да он в ней, по большому счёту, и не нуждается), однако при этом государство в лице, прежде всего, президента страны старается не давать его в обиду. Именно такая позиция представляется в наших условиях наиболее адекватной, поскольку следование ей, думается, позволит сохранить статус-кво в межнациональных отношениях, избежать подрыва внутриполитической стабильности, а заодно добиться превращения казахского в по-настоящему государственный язык – не сразу, но в обозримой перспективе.

В то же время, как уже говорилось выше, есть много таких, кто требует форсировать этот процесс. По их мнению, для быстрого достижения цели хороши любые средства – вплоть до введения в законодательство обязанности говорить по-казахски, перевода всех общеобразовательных школ на казахский язык обучения и т.д. При этом мало кто из них задумывается над вероятными последствиями таких шагов для страны – последствиями, которые могут оказаться весьма плачевными.

А на другом фланге – недовольные тем, что «преобладают осознанная поддержка казахского языка, игнорирование других языков и оказание давления на них». Согласно результатам опроса общественного мнения, на которые ссылаются авторы всё той же государственной программы, рассчитанной на 2020-2025 годы, такое отношение к проводимой в нашей стране языковой политике высказали 13 процентов респондентов. С учётом сегодняшнего этнического состава населения республики нужно признать, что это немало.

Подобного рода настроения и становятся питательной почвой для обвинений со стороны некоторых российских политиков и СМИ в адрес нашего государства: дескать, в Казахстане «великий и могучий», его носители подвергаются дискриминации. Хотя как раз таки на уровне государственных институтов отношение к русскому языку более чем ровное, даже благожелательное, доказательством чему стала, в частности, их реакция на прошлогодние «языковые патрули» (другое дело – радикально-популистские призывы некоторых общественных активистов, но делать по ним выводы о позиции государства могут только либо недалёкие, либо ангажированные люди).

Именно в этом контексте следует рассматривать заявление, сделанное Касым-Жомартом Токаевым в середине октября на неформальной встрече глав государств СНГ. Предлагая создать международную структуру по поддержке и продвижению русского языка, он обращался, главным образом, к внешней аудитории, и прежде всего к российской. Тем самым казахстанский лидер выбил козыри из рук тех политиков в РФ, которые любят поспекулировать на теме якобы притеснения русскоязычных в нашей стране.

Но этот посыл должен быть правильно понят и нами, гражданами РК. Он, во-первых, означает, что русский язык в Казахстане был, есть и будет, соответственно его носители могут не беспокоиться. Во-вторых, что в языковой сфере должно быть как можно меньше политиканства и как можно больше здорового прагматизма. А прагматичный подход сводится к элементарной истине: если человек владеет несколькими языками, то ему проще будет получить необходимые компетенции и навыки, стать квалифицированным специалистом, конкурентоспособным на рынке труда. И чем больше в стране таких людей, тем больше у неё шансов стать экономически развитой, социально зрелой и политически стабильной…