Целесообразность воссоздания в нашей стране Конституционного суда (КС), который заработает уже с нового года, была вполне очевидна. Вот только наряду с надеждами на то, что возрождение этого института улучшит ситуацию с правами человека, высказываются сомнения относительно его способности в принципе стать эффективным инструментом конституционного надзора. О том, что ему в этом может помешать и какие условия нужно создать, чтобы КС нёс практическую пользу государству и обществу, мы попросили порассуждать известных отечественных юристов.

Евгений Жовтис, директор Казахстанского международного бюро по правам человека и соблюдению законности:

«Эффективным он будет лишь при условии независимости»

- Конституционный суд, разумеется, значительно лучше Конституционного совета благодаря более широким полномочиям и возможностям для граждан напрямую обращаться в этот орган. Собственно, поэтому, скорее всего, он, просуществовав менее трёх лет, и был упразднен в 1995 году, когда меняли Основной закон.

Пожалуй, самым громким его решением стало противоречивое удовлетворение иска кандидата в депутаты Татья­ны Квятковской о нарушениях в одном из избирательных округов Алматы, что привело к роспуску парламента, в результате чего страна несколько месяцев существовала без одной из ветвей власти, а президент Назарбаев был главным «законодателем», принимая указы, имеющие силу закона. С другой стороны, серьёзным афронтом со стороны конституционных экспертов стало заявление, в котором они во главе с тогдашними председателем КС Муратом Баймахановым и его заместителем Игорем Роговым выступили против новой Конституции, назвав её чересчур авторитарной.

Так что восстановление Конституционного суда можно только приветствовать. Другое дело, что я к этому шагу отношусь с большой осторожностью, учитывая, что Конституционный совет был весьма подвержен политическому влиянию. Вопросы возникали в том числе по его составу, куда входили бывшие генеральные прокуроры, представители органов юстиции и Верховного суда, которые реагировали, извините за выражение, на любой чих первого президента, признавая соответствующие его инициативы конституционными. А вот очень хорошее решение совета о том, что членовредительство в местах лишения свободы является не нарушением режима отбывания наказания и дестабилизацией, а способом выражения мнения отчаявшихся людей, так и осталось по существу неисполненным.

Безусловно, граждане должны иметь возможность обращаться в этот институт. Но эффективным инструментом конституционного надзора он будет только при условии реальной независимости от политического влияния, имея в своем составе судей, пользующихся доверием населения, и демонстрируя открытость через СМИ. Вопрос этот очень принципиальный. В противном случае не так уж важно, какие ему полномочия передадут, как он будет формироваться и что рассматривать, – кардинальных изменений мы не увидим. При таком нежелательном раскладе он, скорее, станет подобием Конституционного суда РФ, который только и делает, что выполняет «хотелки» Владимира Путина...

Что касается вопросов, с которыми бы я обратился в воссозданный КС, то они, прежде всего, связаны с самой Конституцией в контексте взятых Казахстаном международных обязательств. В статье 4 документа говорится, что «международные договоры, ратифицированные республикой, имеют приоритет перед её законами…», однако на практике мы часто сталкиваемся с игнорированием этого положения.

Приведу классический пример, чтобы не быть голословным. Недавно Рабочая группа ООН по произвольным задержаниям высказала мнение относительно засекреченного дела Карима Масимова, где указала на ряд нарушений. Среди них - отказ выбранному им адвокату в работе с материалами следствия из-за отсутствия у него доступа к госсекретам. Тогда как у защитника, назначенного экс-главе КНБ государством, данный допуск имелся. А это прямое нарушение статьи 14 Международного пакта о гражданских и политических правах, в которой прописано право каждого на привлечение адвоката по своему выбору, и Конституции РК, гарантирующей каждому получение квалифицированной юридической помощи без каких-либо условий.

Выходит, что нормы нашего уголовно-процессуального законодательства противоречат международному договору, ратифицированному Казахстаном, так как разрешают допускать к делам секретного характера лишь тех защитников, которые имеют допуск к госсекретам, оформленный исполнительной властью. И таких несоответствий нашего национального законодательства международному праву, увы, предостаточно. Может, воссозданный Конституционный суд этим займется, а мы постараемся обеспечить его работой.

Сергей Уткин, юрист и правозащитник:

«Воспитать независимых судей можно, только дав им свободу»

- Отличие Конституционного суда от Конституционного совета заключается в том, что простые граждане теперь смогут обращаться к нему напрямую, если они усмотрели какое-либо несоответствие закона или другого нормативного акта положениям Конституции. Такие обращения могут подаваться в том случае, если противоречащая Основному закону норма непосредственно затронула права и обязанности человека в ходе какого-либо судебного производства.

В целом решение воссоздать Конституционный суд я поддерживаю, так как это более прогрессивно, чем сейчас. Вопрос в том, сможет ли он стать действительно независимым, справедливым и эффективным? Конечно, многое будет зависеть от самих судей. Не секрет, что они – живые люди со своими проблемами, слабостями, недостатками, желаниями. Практически любой из нас склонен к злоупотреблениям, особенно если находится у «кормушки». Поэтому важно создать такие условия, при которых судьи, с одной стороны, будут жёстко контролироваться, а, с другой, иметь полную самостоятельность, чтобы никто не мог на них влиять – ни акимы, ни министры, ни даже президент. Получится ли выстроить такую систему в Казахстане? Лично мне в это пока слабо верится. Уже то, что из 11 судей КС шестеро будут назначаться главой государства, трое – сенатом парламента, и трое – мажилисом, предполагает некую зависимость. Но её можно определенным образом нивелировать, если прописать четкие правила.

Прежде всего, деятельность судей КС должна быть публичной, прозрачной и понятной. Её нужно транслировать через все каналы – СМИ, соцсети, общественных деятелей, неравнодушных граждан. Даже если 99 процентам населения это будет неинтересно, оставшемуся одному проценту, готовому отслеживать работу госорганов, необходимо обеспечить доступ к заседаниям Конституционного суда. Осуществить его можно через прямые эфиры – на сайте КС или в соцсетях, чтобы любой человек, где бы он ни находился, смог их посмотреть и сам сделать выводы, насколько справедливым было то или иное решение. Причем онлайн-трансляция заседаний суда должна быть обязательной, вплоть до приостановления (переноса), если, допустим, она невозможна по техническим причинам (отсутствие Интернета или электричества).

Кроме того, нельзя ставить ограничения на высказывания и публичные заявления судей КС, которые отразили в законе. Очевидно, соответствующий запрет может действовать только до вынесения Конституционным судом решения, дабы исключить субъективность и какое-либо предрешение судебного акта со стороны самих судей. А уже после официального оглашения вердикта им необходимо подробно разъяснить своё решение и ответить на все неудобные вопросы общественности. Ведь главная задача Конституционного, да и любого другого, суда заключается не в разрешении конкретных дел, а в придании обществу уверенности в том, что справедливость в стране существует, и если вдруг права конкретного гражданина окажутся ущемлёнными, то он обязательно их сможет отстоять.

На мой взгляд, практика выхода судей КС в общество должна стать чуть ли не обязательной. Согласитесь, уже неплохо, если они будут узнаваемыми в лицо – всё-таки по определению это одни из лучших в стране юристов, которым люди доверили охранять самый святой закон - Конституцию. Во-первых, соглашаясь на интервью и отвечая на неудобные вопросы журналистов и блогеров, они покажут свой профессионализм (что эту должность заслужили, а не купили или не получили по блату). А, во-вторых, повысят степень доверия к себе и в целом к судебной системе, которую сейчас не критикует разве что ленивый – за предвзятость, коррумпированность и закрытость.

И потом, в юриспруденции есть такое понятие, как «особое мнение», когда кто-то из членов коллегиального органа не согласен полностью или частично с решением большинства. Считаю, нельзя запрещать судьям КС его обнародовать. Общество имеет право знать, кто из них и в каком случае проголосовал «за», а кто – «против», и какими при этом аргументами руководствовался. Кстати, в законе прописано, что судьи КС должны голосовать открыто. Но лично мне как юристу не совсем понятна эта процедура, если учесть, что вердикт всегда выносится в совещательной комнате и только потом оглашается. Полагаю, эту норму нужно расшифровать и по необходимости доработать.

В качестве примера хочу привести Конституционный суд РФ, отдельные члены которого некогда активно комментировали свои «особые мнения» в публичном поле. Но российским властям это не понравилось, и они постепенно выдавили их из КС, а потом внесли в закон поправки, которыми и вовсе запретили оглашать «особое мнение» (только приобщать его к материалам дела в запечатанном конверте). В итоге получилось, что, если судья КС голосует против какого-либо решения, не желая участвовать в коллегиальном беззаконии, то у него вообще нет возможности донести свою позицию до российской общественности, чтобы выглядеть достойно в её глазах. Нам важно не повторить этот негативный опыт, который чреват полным недоверием к Конституционному суду как институту.

Например, возьмём наш Центризбирком, который тоже является коллегиальным органом. Вряд ли вам удастся уговорить кого-то из его членов на интервью и откровенно побеседовать, допустим, о фальсификациях на выборах. Они даже шелохнуться там не могут. И что – кто-то искренне доверяет Центризбиркому? Боюсь, если не принять соответствующих мер, то судей Конституционного суда будет ждать та же участь. Тогда все усилия по восстановлению этого института пойдут насмарку, и никакого доверия со стороны общества к судебной системе мы не увидим – наоборот, оно будет падать еще стремительнее. Ведь воспитать независимых судей можно, только дав им свободу действий и решений, даже если они будут идти вразрез с мнением министра юстиции, генерального прокурора и даже президента.

Что касается вопросов, которыми КС следует заняться в числе первоочередных, то, считаю, имеет смысл рассмотреть следующую юридическую коллизию. В статье 77 Конституции РК говорится, что «лицо считается невиновным в совершении преступления, пока его виновность не будет признана вступившим в законную силу приговором суда» (презумпция невиновности). При этом бывает, что уголовное дело до приговора не доходит и прекращается, например, в связи с амнистией, на применение которой обвиняемый должен дать своё согласие. Логика здесь в том, что, если он хочет полной реабилитации, то может не давать согласия на амнистию и надеяться на оправдательный приговор. Но зачастую люди не верят в справедливость нашей судебной системы и, даже будучи убежденными в своей невиновности, не рискуют идти до конца, соглашаясь на амнистию. Это означает, что нет ни оправдательного, ни обвинительного приговора, а есть третий вариант – «остался под подозрением». То есть нельзя однозначно сказать, виновен человек в преступлении или нет, дело его просто прекратили в связи с амнистией на полпути.

Так вот, в нормативном постановлении Верховного суда РК «О судебном приговоре» говорится, что под согласием подсудимого на амнистию «понимается полное признание им предъявленного обвинения». Получается, что ВС в нарушение статьи 77 Конституции фактически установил, что подсудимый признается виновным в совершении преступления не только на основании обвинительного приговора суда, но и при прекращении дела по амнистии, поскольку без признания вины это якобы невозможно. Хотя на самом деле согласие на амнистию, как я указал выше, совершенно необязательно означает это самое признание вины.

На мой взгляд, это тот самый случай, который более чем уместен для рассмотрения Конституционным судом на основании обращений граждан, в отношении которых уголовные дела будут прекращены до приговора суда, например, в связи с принятием закона об амнистии участников январских событий.

Джохар Утебеков, адвокат:

«Конституционный суд сам по себе не демократизирует страну»

- О необходимости повышения эффективности конституционного судопроизводства говорили многие эксперты. Добавлю, что создание Конституционного суда - один из принятых в мире способов решения этой задачи. Граждане теперь получат возможность напрямую обжаловать в КС нормы законов на предмет их несоответствия Конституции.

Для этого им надо доказать, что суд (гражданский, уголовный и пр.) применил в отношении них этот закон и тем самым нарушил их конституционное право. Раньше таким правом обладали только суды, но они пользовались этой возможностью крайне редко, обращаясь в Конституционный совет буквально раз в 2-3 года.

Безусловно, создание Конституционного суда резко облегчит гражданам доступ к конституционному производству и положительно скажется на соблюдении прав человека. В то же время это не панацея. Сам по себе КС не демократизирует страну, что наглядно показывает российский опыт. Казахстану остро требуется более глубокая структурная реформа судебной системы.