Ориентиром системы образования на ближайшие годы должно стать создание в организациях образования условий для того, чтобы не только поднимать уровень образованности человека, но и создать атмосферу, которая будет способствовать формированию высоконравственной и всесторонне развитой личности. Какие реформы нужны казахстанским школам, для читателей Qazaqstan Monitor рассказал экс-декан AlmaU и NarXoz, основатель и управляющий компанией по стратегическому консалтингу образовательных учреждений Дидар Марданов.
Читать умеют, но не понимают смысла
– Как Вы считаете, связаны ли проблемы казахстанского образования с переходом на дистанционное обучение? Какие классы в наибольшей степени затронул провал в получении знаний за эти два года?
– Два пандемийных года повлияли на качество образования – это факт. Знание технологий, низкая оснащенность школ, учителей и детей качественной аппаратурой и интернетом способствовали тому, чтобы уровень образования стал хуже. Больше всего пострадали 9-11 классы - это наиболее сложный этап обучения в школе.
Но объективности ради надо сказать, что и до пандемии в целом большинство из 2800000 школьников и так получали образование довольно низкого качества. Когда сдавшие ЕНТ абитуриенты приходят в вузы, мы видим качество подготовки школьников, и это удручает. Важно понимать, что чиновники скрывают реальное качество образования, так построена система. Потому что из 250 тысяч девятиклассников в 10-ый класс переходит 120-130 тысяч, остальных «выпинывают» из школ по разным причинам – им не хочется портить статистику ЕНТ. Реальной картины качества образования мы не видим.
С другой стороны, дистанционка дала и плюсы. Рынок смог включиться и предоставить школьникам свои ресурсы. Участники рынка стали вкладывать деньги и компетенции в эту сферу. У школьников появились компетенции использования технологий именно в сфере образования.
– По читательской грамотности всего лишь 24% сельских обучающихся достигают уровня 2 и выше. То есть дети умеют читать, но не понимают прочитанного. В чем причина? И связано ли это с дистанционным образованием?
– Это связано с функциональной неграмотностью. Когда человек читает – он понимает, воспринимает, критически мыслит, и ему это интересно. Это факторы функциональной грамотности, сформировавшиеся ранее, и это никак не связано с дистанционным обучением. Когда Казахстан впервые сдавал этот тест, данные были не объективными, на тестирование поставляли лучших учеников. И эти результаты не были правдивыми, и очень подозрительным показались всем.
– Почему у Вас столько претензий к «Білім-инновация» и НИШ?
– К этим школам у меня нет претензий. В этих школах дети в условиях плохого казахстанского образования смогли себя реализовать. Но есть претензии к тем людям, которые считают, что «Білім-инновация» и НИШ можно масштабировать. Мы не сможем сделать 7400 НИШ. Это не только потенциал детей, все базируется на больших деньгах. У нас не хватит денег, чтобы построить НИШ в каждом селе. Никто не принимает во внимание, что в элитарных школах учатся «отборные» дети, мотивированные родителями в семье, заточенные на получение знаний. Возможно, в таких школах дети могут учиться даже без учителей.
Ревизия школьных программ
– Давай перейдемте к реформам, которые Вы предлагаете.
– Первое - контентное изменение. Это один из важных моментов. До 2017 года зарплата учителей была низкой. И одним из решений этой проблемы было увеличение часов. Но количество часов можно увеличить только за счет увеличения программы.
В школах стало слишком много программ и новых предметов. Это «имитация бурной деятельности», у которой есть негативные последствия. Сейчас у 11-классников по 6-8 предметов в день, и в итоге они не знают ничего.
Нужно провести ревизию всех программ и убрать все лишнее. Должен быть минимум, который должен знать школьник. Та же финансовая грамотность, критическое мышление или экологические знания могли бы быть внутри других предметов. Но их пытаются вытащить и сделать отдельными.
Второе - структурность школы. Сейчас учатся 11 лет. Скоро перейдут на 12 летнее образование, что я не считаю адекватным. Люди стараются получить знания быстро и выйти на рынке труда.
Должно быть так: первые 4 класса – начальная школа, детей учат грамотности. 5-8 класс – это средняя школа. Ребенок учит все и по чуть-чуть. У него 4 года чтобы понять, что ему нравится из всего этого разнообразия. 9-11 – чтобы сконцентрироваться на тех предметах, которые он выбрал.
Цифровизация без интернета
- Третий пункт - цифровизация. Сейчас в школьных процессах на 80% – ручное управление. Уже можно все цифровизировать, создать систему, где будут и расписание, и журналы, и все остальное. Чтобы каждый директор мог видеть онлайн рост качества образования каждого ребенка и школы в целом. Весь менеджмент можно перевести в цифровую сферу. Это поможет и министерству, и управлениям видеть всю аналитику.
– Это прекрасно в условиях Алматы и Нур-Султана. Мы помним, как в сельских школах дети залезали на крыши домов, чтобы поймать интернет. О какой цифровизации может идти речь?
– Это проблема не министерства образования. Нужно идти к цифровизации. Министерство должно быть готово к внедрению такой системы.
Выборы директоров и переформатирование педагогов
- Четвертый пункт - менеджмент. Сейчас директоров школы назначает руководитель управления образования, и директор подотчетен только ему. Значит, и работать он будет ради начальника управления образования. Это нужно менять: директоров и завучей должен выбирать трехсторонний совет: педагогический, общественный и родительский. Именно они заинтересованы в качественной работе школы в данном районе.
Пятое - реформа педагогического состава. В Казахстане 300 тысяч учителей и почти 3,5 млн учеников. На 1 учителя – 10 учеников.
Из 300 тысяч учителей 200 тысяч в среднем и старшем звене. Среди них примерно 50 тысяч качественных, просто они не хотят выделяться и бороться с системой. Они приходят «свежим огурцом в банку с рассолом» и подстраиваются под систему.
Сейчас нужно поменять примерно 50 тысяч педагогов по техническим, точным, естественно-научным, языковым предметам. Найти их не сложно. Большое количество казахстанцев готово переориентироваться под педагога. Эти люди обладают знаниями, они получали высшее образование, связанное с этими предметами.
– Но есть рамки. Будь ты хоть Илоном Маском, ты не сможешь преподавать в казахстанской школе, потому что ты не педагог по образованию.
– Рамки в авторитарной стране – самое легкое, что можно изменить. У нас можно поменять любые нормативы.
– А Вас не волнует, куда мы «выбросим» 200 тысяч существующих учителей?
– Их не надо никуда выбрасывать. Им нужно создать условия для переквалификации и нужно отслеживать, прошел ли человек качественные курсы. Тему надо прорабатывать детально. Учителя из нынешней системы не нацелены на развитие учеников.
– Пойдут ли люди, обладающие навыками в IT, физики и т.д., преподавать в школы за «три копейки»?
– Сейчас государство тратит полтора миллиарда долларов в год на оплату труда учителей. Если государство научится не выбрасывать деньги налево и направо, а сконцентрировать их на ключевых вещах, толк будет.
– Министры образования меняются почти каждые 2 года, и каждый приходит со своей новой реформой. Это как-то влияет на наше образование?
– Отличие нынешнего министра в том, что он не стал кардинально что-то менять. Он сам пришел из системы образования и знает слабые точки научной, университетской и школьной деятельности. И точечно меняет нормативы, подходы, законы, правила для всей сферы. Предыдущие министры все приходили с собственной программой развития образования, и эти программы сложно назвать адекватными.
