На минувшей неделе в Древней Олимпии был зажжен огонь зимних Игр 2022 года. После этого его передали делегации Китая, страны, где и пройдут главные соревнования четырехлетия в снежных и ледовых видах спорта. А совсем скоро, 27 октября, начнется отсчет последних ста дней, оставшихся до открытия Олимпиады.

Стоит ли жалеть о поражении?

Столицей предстоящих Игр вполне мог стать Алматы. Казахстанская заявка была первой, поступившей в Международный олимпийский комитет (МОК), – это случилось еще в 2013-м. Позже в списке кандидатов на проведение Олимпиады появились главные города Китая, Норвегии и Швеции – соответственно Пекин, Осло и Стокгольм, а также польский Краков и украинский Львов.

Поскольку местом проведения зимних ОИ-2018 ранее была выбрана Южная Корея, а летних ОИ-2020 – Япония, то прогнозировалось, что основная борьба развернется между представителями Европы. Дело в том, что МОК придерживается принципа континентальной ротации. Однако в 2014-м, за год до выборов, все европейские города сняли свои кандидатуры. Где-то против проведения Олимпиады выступили местные жители, где-то сами власти посчитали эту затею слишком затратной, а где-то, как в случае со Львовом, причиной «схода с дистанции» стали известные события, случившиеся в Украине, – «майдан», война на востоке страны, резкое ухудшение экономической ситуации…

Таким образом, остались лишь два претендента, представлявшие Азию. Незадолго до решающего голосования на сессии МОК, состоявшейся в последний день июля 2015-го в Куала-Лумпуре, автор этих строк в статье «Алматы против Пекина» попытался оценить их шансы, взяв за основу десять главных критериев. Это способность обеспечить безопасность участников и гостей Игр; гарантии финансовой состоятельности; готовность спортивных объектов; компактность их расположения; транспортная инфраструктура; опыт проведения крупных международных соревнований; погодно-климатические условия; экологическая ситуация; степень поддержки со стороны местного населения. В итоге получилось, что столица Китая имеет небольшое преимущество – 55 процентов против 45.

И исход выборов оказался практически идентичным этому прогнозу: за Пекин проголосовали 44 члена МОК, за Алматы – 40, или соответственно 52,4 и 47,6 процента имевших право голоса. То есть разница была почти минимальной. Кстати, заявку нашей южной столицы на сессии Международного олимпийского комитета презентовал тогдашний премьер-министр РК Карим Масимов.

С одной стороны, жаль, что построенные к Азиаде-2011 и к Универсиаде-2017 крупные спортивные объекты, на которых планировалось провести олимпийские соревнования (недоставало только санно-бобслейной трассы), остались в этом смысле невостребованными. А с другой, сегодня, когда экономическая ситуация в стране далеко не та, что была в 2015-м, и «финансы поют романсы», начинаешь думать: хорошо, что мы тогда проиграли. Плюс нагрянувшая пандемия вызвала бы серьезнейшие проблемы с организацией Игр. Да и вообще, сейчас подавляющее большинство казахстанцев негативно относится к самой мысли о проведении в нашей стране каких-либо крупных международных мероприятий.

Совсем другое дело Китай. Для этой страны расходы в четыре миллиарда долларов (таков заявленный бюджет) не столь уж ощутимы, ее население не станет протестовать против организации Олимпиады в период пандемии, как это, например, делали перед недавними летними Играми в Токио японцы. Единственная проблема – угроза бойкота, инициируемая некоторыми политиками преимущественно стран англосаксонского мира из-за нарушения Китаем прав человека в Синьцзяне. Но западные лидеры, видимо, отдают себе отчет в том, что бойкот в политическом плане ничего не даст, а в роли пострадавших окажутся только спортсмены и мировое олимпийское движение в целом.

Даже одна медаль будет за счастье

Если Казахстан предлагал компактную географию проведения Олимпиады (в Алматы и его пригородах), то Китай, как и Южная Корея в 2018-м, решил «разбросать» соревнования по объектам, расположенным очень далеко друг от друга. Причины и в рельефе, и в погодно-климатических условиях. В самом Пекине пройдут состязания только по ледовым видам спорта – скоростному бегу на коньках, шорт-треку, фигурному катанию, хоккею и керлингу. А представители большинства снежных видов (лыжные гонки, биатлон, прыжки с трамплина, фристайл, сноуборд, северная комбинация) будут спорить за награды на спортсооружениях, находящихся более чем в двухстах километрах от Пекина. И если на ОИ-2018 в Южной Корее добираться от одних объектов до других приходилось на автобусах, то китайцы обещают запустить между ними скоростные поезда.

Что касается медальных шансов Казахстана на предстоящей Олимпиаде, то их можно назвать минимальными. Реально на призовые места мы можем рассчитывать, пожалуй, только в могуле, одной из дисциплин фристайла. Следует напомнить, что именно могулистка Юлия Галышева принесла нашей стране единственную награду, бронзовую, на предыдущих зимних Играх. Она же в начале нынешнего года завоевала «серебро» чемпионата мира, состоявшегося в Алматы. В соревнованиях мужчин Павел Колмаков стал бронзовым призером ЧМ, а Дмитрий Рейхерд занял 5-е место. Это при том, что в нашу южную столицу приехали практически все сильнейшие могулисты мира во главе с действующими олимпийскими чемпионами.

Но соревнования в данной дисциплине очень непредсказуемы. Спортсмены часто не справляются с трассой или с приземлением после акробатических прыжков, допускают серьезные ошибки, падают. Можно, например, вспомнить, что та же Галышева стала медалисткой ОИ-2018 в немалой степени благодаря падениям главных соперниц в решающих заездах. Минует ли ее саму чаша сия на предстоящей Олимпиаде? А еще многое зависит от судей. Поэтому приходится надеяться не только на мастерство казахстанцев, но и на фарт и на благосклонность арбитров.

То же самое относится к Абзалу Ажгалиеву, лидеру нашей сборной по шорт-треку, хотя надо признать, что у него возможностей завоевать медаль меньше, чем у могулистов. Он не раз становился призером этапов Кубка мира на коронной для себя 500-метровке, однажды даже выиграл ее, но на мировых первенствах выступал нечасто: например, ЧМ-2019 пропустил из-за травмы, а на ЧМ-2021 пробежал только эстафету (в 2020-м чемпионат был отменен из-за пандемии). В этом виде спорта, очень контактном, часто случаются толчки, задержки участниками друг друга, дисквалификации, и порой главные фавориты оказываются, так сказать, вне игры. Именно здесь кроется шанс Абзала, поскольку в целом соперники из Южной Кореи, Китая, Венгрии, России выглядят посильнее и показывают более стабильные результаты.

В остальных видах спорта, включая лыжные гонки, биатлон, скоростной бег на коньках (только они приносили Казахстану медали на зимних Олимпиадах в период с 1994-го по 2010-й), где элемент случайности и влияние судейских решений не играют существенной роли, нам вряд ли стоит рассчитывать на медали. Во всяком случае, если исходить из результатов, показанных нашими соотечественниками в нынешнем олимпийском цикле, то есть после 2018 года. Да, был большой успех фигуристки Элизабет Турсынбаевой, но совсем недавно она объявила о завершении карьеры. А надеяться на то, что в ближайшие месяцы в Казахстане нежданно-негаданно появится кто-то, способный бросить вызов «звездам» мирового зимнего спорта, было бы наивно.

Ряды наших олимпийцев поредеют

Сегодня задача-минимум для казахстанских атлетов – завоевать как можно больше путевок на Олимпиаду. Да, у нас многие считают, что раз шансов на медали мало, то и нет смысла отправлять на Игры большую делегацию, тратить на нее деньги. Но, во-первых, количество добытых лицензий – тоже важный показатель состояния спорта в той или иной стране. А, во-вторых, если на церемонии открытия Олимпиады, которая обычно собирает огромную телеаудиторию по всему миру, под флагом Казахстана пройдет маленькая группа спортсменов (а под другими флагами – сто и больше), то не почувствуем ли мы неловкость за свою страну?

На ОИ-2014 в российский Сочи поехали 52 казахстанских атлета, перед ОИ-2018 в Южной Корее такое право завоевали 46. И, скорее всего, тенденция к сокращению нашего численного представительства получит продолжение. Если реально оценивать текущее положение дел, то мы можем рассчитывать примерно на 40 олимпийских путевок.

Скажем, в фигурном катании отборочная кампания уже завершилась, и Казахстан, который делегировал на три предыдущие Олимпиады по два-три спортсмена, на сей раз остался ни с чем. С Дениса Тена началась и на Элизабет Турсынбаевой завершилась короткая эра наших успехов в этом виде спорта. Чего в общем-то и следовало ожидать, поскольку фигурное катание у нас так и не получило серьезного развития, а ставка на отдельных уникумов не может быть долговечной. Впрочем, это касается и плавания (где у нас был и есть только Дмитрий Баландин), и легкой атлетики (Ольга Рыпакова), и многих других видов спорта.

На одну квоту меньше по сравнению с ОИ-2018 завоевала сборная Казахстана по лыжным гонкам. Здесь сказались внутренние карантинные ограничения, из-за которых она вынуждена была пропустить все этапы Кубка мира, на которых разыгрывались рейтинговые очки. Наши лыжники ездили только на мировое первенство, и в итоге женская команда смогла-таки зацепиться в зачете олимпийского Кубка наций за 20-е место, последнее, дававшее четыре путевки, а вот мужская получила лишь две, поскольку стала 22-й.

На такое же количество квот (четыре женские и две мужские, а в общей сложности шесть), скорее всего, может надеяться и биатлонная сборная. Тогда как четыре года назад обе наши команды завоевали по пять каждая, а в сумме десять. Правда, квалификационные соревнования «стреляющих лыжников» из-за пандемии продлили до середины января, и еще есть шанс улучшить свои позиции, но в любом случае у нас почти точно будет не больше восьми квот. Отчасти это вызвано общим сокращением количества участников предстоящей Олимпиады в данном виде спорта – с 230 до 210, а отчасти ухудшением результатов казахстанских биатлонистов плюс дисквалификацией нескольких членов мужской команды за нарушение ими спортивного режима.

Во фристайле (могул и лыжная акробатика), прыжках с трамплина, горнолыжном спорте серьезных изменений по сравнению с ОИ-2018 произойти не должно. Впервые одну путевку мы можем получить в северной комбинации, которая объединяет в себе прыжки с трамплина и лыжные гонки. Сложно сказать что-то определенное по поводу санного спорта: четыре года назад на Олимпиаду ездил один наш саночник, на ЧМ-2020 от Казахстана выступали и мужчины-одиночники, и одна девушка, и даже мужская двойка, но на чемпионате мира нынешнего года от нашей страны никого не было. Впрочем, отборочные соревнования в этом виде спорта еще не начались.

В шорт-треке повторить, а тем более превзойти результат прошлого предолимпийского цикла (семь квот) будет сложно. Для этого нужно пройти отбор в эстафете, то есть попасть в топ-8. Четыре года назад по итогам квалификационных этапов Кубка мира наши парни стали 9-ми, но незадолго до начала Игр последовали санкции в отношении большой группы спортсменов России, ее шорт-трекеры остались втроем, и высвободившаяся командная лицензия перешла к Казахстану. Теперь же таких подарков ждать не приходится.

Некоторую прибавку относительно ОИ-2018 могут дать мастера скоростного бега на коньках. Если тогда конкурентоспособными были только наши спринтеры, то теперь появились и неплохие стайеры – как парни, так и девушка, которая в состоянии одна завевать лицензии в трех-четырех дисциплинах. Это едва ли не единственный вид зимнего спорта, где казахстанцы за последние годы добились прогресса...