«Вода, акимы и министры: чем возмущены кызылординские ветераны?» - так называлось опубликованное две недели назад в нашей газете интервью с ветераном водного хозяйства Даулетом Баялимовым, вызвавшее широкий резонанс, особенно в Кызылординской области. Мы договорились продолжить разговор, но уже конкретно о проблемах, касающихся непосредственно использования водных ресурсов. Тем более что сегодня они резко обострились.
Положение сложное, но паниковать не стоит
- Судя по участившимся обращениям представителей общественности региона к органам центральной власти, в том числе к президенту страны, ситуация с водой очень непростая…
- На днях я побывал в хозяйстве Абзала Ералиева, единственного в нашей области Героя Труда Казахстана, разговаривал с ним. Его рисовые поля орошаются из головной части Левобережного магистрального канала, поэтому он вроде бы меньше других должен переживать по поводу возможного дефицита воды. Но таким озабоченным я Абзала давно не видел.
Другой момент. Согласно заключенным в начале 1990-х договоренностям, по Сырдарье должны осуществляться постоянные, на протяжении всего года, санитарные попуски в объеме 50 кубометров в секунду. Однако сейчас ниже Казалинского гидроузла проходит от силы 6-7 «кубов». То есть, в дельту практически ничего не поступает. Это негативно скажется на состоянии Малого Арала, его рыбных запасов, поскольку водная масса не будет «освежаться», повысится ее температура.
- Словом, положение почти критическое?
- Оно сложное, но излишне драматизировать, паниковать не стоит. Как сообщила на днях Межгосударственная координационная водохозяйственная комиссия (МКВК), нынешний год в бассейне Сырдарьи будет средним по водности. А значит, Казахстан должен получить положенные в таких случаях 12 миллиардов кубометров. В то же время, по данным того же МКВК, за четыре с половиной месяца мы уже выбрали больше половины этой квоты – 6,5 миллиарда. Но сколько поступило фактически, никто не знает: нигде, ни на какой границе нет сколько-нибудь надежной измерительной аппаратуры. То есть, понимая, что на самом деле Казахстан, скорее всего, получил меньше, мы ничем не можем это доказать, поскольку нечего предъявить соседним странам и МКВК. Даже данные Казгидромета и энергетиков на Шардаринском водохранилище не сходятся.
Сегодня крайне важно добиться того, чтобы до середины июля, в течение ближайших двух месяцев, были обеспечены гарантированные сбросы из Токтогульского водохранилища и Бахри Точик (Таджикского моря, как теперь называется бывшее Кайраккумское водохранилище) в низовья Сырдарьи не менее 2,5 миллиарда кубометров. Та вода, которую сбросят позже, уже не спасет урожай, поскольку пройдет немало дней, прежде чем она доберется до нас.
Ну и разумеется, мы сами должны сделать все возможное, чтобы правильно распорядиться теми водными ресурсами, которые получим. А не так, как делали это в предыдущие годы, когда расходовали их безграмотно, безответственно, допуская огромные непроизводительные потери.
- К внутренним резервам мы еще вернемся, а пока продолжим разговор о внешних факторах. На днях заместитель министра экологии и природных ресурсов РК ездил на переговоры к соседям, после чего в минувшую субботу встретился в Кызылорде с представителями общественности. Что он сообщил?
- Серик Кожаниязов, назначенный вице-министром в начале нынешнего года, уже в третий раз встречается с ветеранами, специалистами водного и рыбного хозяйства. Он проинформировал о мерах, которые предпринимаются для решения проблемы вододефицита, о том, что планируется в обмен на подачу «летней» воды на территорию Казахстана поставить в Кыргызстан и Таджикистан электроэнергию, ГСМ и т.д. Кроме того, в бассейново-водохозяйственное объединение «Сырдарья» (его офис находится в Ташкенте), которое координирует и контролирует использование речного стока, направлены два представителя от нашей страны.
Я бы еще вот что предложил. В Казахстанской дирекции Международного фонда спасения Арала (МФСА) работают около тридцати сотрудников, его командировочный фонд в течение более чем года из-за пандемии не расходовался, его автомобили имеют дипломатические номера. Так вот, почему бы не направить этих сотрудников на Токтогул, на Бохри Точик, в Узбекистан, чтобы они там в течение ближайших двух месяцев в постоянном режиме контролировали ситуацию с водой? Если не хватает людей, то можно привлечь специалистов и ветеранов водного хозяйства. Так дирекция МФСА оказала бы реальную помощь жителям Приаралья, дала бы понять, что водные проблемы ей не чужды, а заодно подняла бы свой авторитет. А еще есть два представителя Казахстана в исполкоме МФСА, который сейчас дислоцируется в Душанбе, в трехстах километрах от Бохри Точик, есть послы в странах Центральной Азии.
Когда все пущено на самотек…
- Хорошо, поступят эти 2,5 миллиарда кубометров на территорию Казахстана, в Шардаринское водохранилище. А Туркестанская область не будет претендовать на часть этого объема?
- Да, у нее есть такие планы. Там ведь не только на «Венецию» нужна вода, но и на полив и прочие нужды. Однако мы предлагаем туркестанцам задействовать свои источники – в частности, боковые притоки Сырдарьи (Арыс и другие). Очень не хотелось бы возникновения внутриреспубликанских разногласий в водной сфере – таких, какие были, например, в случае с Коксарайским контррегулятором. В нынешней ситуации нам только этого не хватало…
- А Кызылординская область готова к возможному дефициту воды?
- К сожалению, наши хозяйства и фермеры, требуя гарантированного обеспечения поливной водой, сами мало что делают для грамотного и рационального ее использования. А со стороны местных органов власти нет ни должного контроля, ни координации. Например, сейчас все норовят одновременно забирать воду на полив – получается что-то вроде давки в магазине за дефицитным товаром. А когда берут все разом, снижается подпор воды, который и без того слабый, поскольку русла и Сырдарьи, и оросительных каналов опорожнены. В результате все же и страдают. Нет регулятора, который бы установил очередность, координировал бы этот процесс.
Отсутствуют точные данные о том, кто какие сельхозкультуры и на каких площадях будет возделывать, какова реальная потребность в поливной воде, кто, где и как собирается ее брать. Хотя все это нужно было заранее просчитать, обобщить в разрезе районов, а затем свести воедино по области в целом. Нет графиков гидромодуля, планов водопользования. Короче говоря, налицо далекий от инженерного и даже какой-то, извините за грубость, примитивный, дремучий подход.
А ведь если бы все делалось по уму, так, как положено, то появилась бы возможность для маневра, использования различных вариантов, чтобы обойтись минимальными потерями. Поэтому следовало бы ввести правило: тем хозяйствам, которые не представили планы водопользования и не защитили их, воду не давать. Если они сами не в состоянии разработать такие планы, то могут обратиться в Кызылординский НИИ рисоводства, который за определенную плату сделает это.
Частично снять дефицит поливной воды можно за счет ее повторного (оборотного) использования. Должны работать насосные установки. Надо срочно заняться проверкой состояния гидротехнических сооружений, водосливов, подготовить средства водоизмерения. Поскольку во многих местах навыки, связанные с соблюдением технологии полива, режима орошения, за последние десятилетия были утрачены, я бы предложил мобилизовать опытных специалистов, ветеранов, чтобы они ездили по хозяйствам, объясняли, что и как. Каждый кубометр, каждый литр должен быть на счету.
- Совсем недавно появилась информация об увеличении тарифа на услуги по доставке поливной воды…
- Да, его подняли до 0,66 тенге за кубометр, или почти в два раза. Это, конечно, скажется на себестоимости продукции, сделает ее дороже. Собранные с хозяйств деньги централизованно поступят в «Казводхоз», после чего он должен распределить их по регионам на ремонт гидротехнических сооружений. Тут важно, чтобы это осуществлялось не по принципу «всем сестрам по серьгам», а с учетом того, сколько денег собрано в каждой области. Если, скажем, Кызылординская оперирует самыми большими объемами поливной воды и больше всех платит, то она должна получать соответствующую долю этих средств на ремонт ГТС.
Повышение тарифа, надеюсь, заставит сельхозпроизводителей более экономно расходовать воду. Ведь что мы имеем сейчас? При научно-обоснованной оросительной норме 22-25 тысяч кубометров на гектар риса многие фермеры расходуют в полтора раза больше. Нередко они и вовсе не следят за уровнем воды в чеках, пуская все на самотек – как в переносном, так и в прямом смысле этого слова. Чтобы такого не было, можно ввести схему, аналогичную той, которую применяет «Энергосбыт»: если не уложился в норматив, то плати за перерасход уже по повышенному тарифу.
Как все мы убедились, призывы, увещевания бережно относиться к воде не дают никакого эффекта, поэтому пришло время прибегнуть к мерам экономического принуждения.
Как строить отношения с соседями
- Допустим, нынешний поливной сезон область как-нибудь переживет. Но ведь нет никакой гарантии, что подобных ситуаций не возникнет впредь. Например, Кыргызстан, от которого мы сильно зависим в этом плане, не раз грозился ввести плату за воду как за товар…
- Вода как таковая не должна быть товаром, поскольку является возобновляемым природным ресурсом. А вот ее потенциальная энергия, превращаемая за счет рельефа в электрическую (на ГЭС), – это собственность того же Кыргызстана или Таджикистана, а значит, может продаваться. То есть предметом купли-продажи должна быть не сама вода, а услуги по ее хранению или доставке.
- Но те же кыргызы накапливают, хранят воду в Токтогуле, несут затраты на его содержание. Значит, они вправе требовать с нас компенсации этих расходов?
- Да, вправе. Поэтому Казахстан должен либо соучаствовать в эксплуатации водохранилищ на его территории, вкладывать в это определенные средства, либо компенсировать некую часть затрат, понесенных Кыргызстаном. Вот сегодня наше правительство собирается предоставить кыргызам и таджикам в обмен на «поставки» воды электроэнергию, ГСМ и т.д. Но на это оно пошло от безысходности, потому что, как говорится, жареный петух в одно место клюнул. А, по идее, компенсации должны выплачиваться (или выдаваться «натурой») на системной, экономически просчитанной основе. Чтобы уже в начале каждого года, задолго до посевной, были известны обязательства всех сторон, и чтобы не доводить дело до чрезвычайных ситуаций, как сейчас.
- Какие меры, на ваш взгляд, следовало бы предпринять, чтобы система межгосударственного вододеления приобрела долгосрочный и устойчивый характер, при котором каждая республика имела бы определенные гарантии, и ей не приходилось бы устраивать ежегодные «разборки» с соседями?
- В 1982-м республики Центральной Азии вместе с союзным центром согласовали лимиты водопотребления. В частности, для Казахстана этот лимит был установлен в объеме 12 миллиардов кубометров, а применительно к маловодным годам – 10 миллиардов. Причем гарантированных. Спустя десять лет, уже после распада СССР, независимые государства ЦА подписали соглашение, которым как бы подтвердили незыблемость прежних договоренностей. Если бы данный документ был ратифицирован парламентами, то приобрел бы в странах ЦА силу закона. Но он не прошел эту процедуру, и, как следствие, упомянутые соглашения сплошь и рядом нарушаются.
Согласно им, Казахстан ежегодно должен получать чуть больше 10 процентов от общего объема речного стока в бассейне Аральского моря, тогда как доля, например, Узбекистана превышает 50 процентов (по руслу Сырдарьи и Амударьи). Наша страна не претендует на большее, но мы должны настаивать на гарантированном получении своей квоты, причем с разбивкой по месяцам (чтобы своевременно и в необходимом объеме обеспечить нужды сельского хозяйства), а также добиваться ратификации такого соглашения парламентами всех государств ЦА.
В книге, посвященной 20-летию Международного фонда спасения Арала, есть воспоминания первого премьер-министра РК, уроженца Аральского района Узакбая Караманова. «Глубоко убежден, что создание МФСА положило начало интеграционным процессам не только в Центральной Азии, но и на всем пространстве СНГ», - пишет он и добавляет: «Кызылординская конференция 1993 года (на которой главы пяти государств договорились о создании МФСА – прим. авт.) вошла в историю как пример, дипломатического успеха Казахстана и показала, что в решении трансграничных экологических проблем политическая воля глав государств является определяющей». К сожалению, сегодня Министерство иностранных дел РК отошло от вопросов, связанных с трансграничными водами. Не уделяют им должного внимания и послы Казахстана в странах ЦА.
Нынешняя ситуация также выявила наше самое слабое звено – острый дефицит квалифицированных кадров во всей цепочке водного хозяйства: от рядовых гидротехников до тех, кто принимает решения, ведет переговоры с представителями других государств. Надо понять, что на подготовку (учебную и практическую) водника высокой квалификации требуется, как минимум, десять лет. Специфика этой профессии должна учитываться и при определении стоимости образовательных грантов: если будущему гуманитарию достаточно компьютера, то будущему воднику необходимы занятия в лаборатории, где он должен на макетах изучать, как работают гидротехнические сооружения, как применять на практике законы гидравлики и т.д.
Ели же вернуться ко дню сегодняшнему, то крайне важно, чтобы центральные органы обеспечили поступление на территорию Казахстана необходимых для орошения объемов поливной воды, а местные власти организовали максимально рациональное ее использование.
Сторонники и противники ношения хиджаба: чья возьмёт?
