В конце прошлого года президент Касым-Жомарт Токаев поручил привлечь в страну в течение следующих семи лет 150 миллиардов долларов прямых иностранных инвестиций. Задача непростая, но вполне реализуемая, и, понятно, ляжет в основном на плечи нефтегазовой отрасли как самой капиталоемкой. Однако оценка иностранного инвестирования в нее может быть затруднена рядом проблем, связанных с учетом его притока, считает экономист Вячеслов Додонов. В качестве примера ученый в своем исследовании (охватывающем период до 2020 года) рассматривает китайские инвестиции, масштаб которых вероятно превышает показатели отечественной статистики в десятки раз...

Ограниченная статистика

Во-первых, в казахстанской статистике отсутствуют данные по географическому разрезу иностранных инвестиций в нефтяную отрасль. Она отражает инвестиционные параметры только для более укрупненного вида деятельности – «горнодобывающая промышленность и разработка карьеров». Эта проблема, однако, может быть опущена посредством отождествления нефтяной отрасли и горнодобывающей промышленности, так как практически все иностранные инвестиции, накопленные во второй, сосредоточены в отрасли «добыча сырой нефти и природного газа» (более 94 процента по состоянию на 1.04.2021).

Во-вторых, существует проблема точной идентификации страновой принадлежности поступающих в нефтяную отрасль РК иностранных инвестиций, поскольку во многих случаях зарубежные компании предпочитают использовать юрисдикции других государств, создавая там дочерние компании, которые выступают в роли инвесторов казахстанских проектов. Особенно распространенной юрисдикцией такого рода для зарубежных фирм являются Нидерланды, что обусловливает как непропорциональную высокую роль этой страны среди иностранных инвесторов Казахстана, так и заниженные показатели присутствия на отечественном рынке других государств, использующих в своей деятельности голландские дочерние структуры. К деятельности китайских компаний это также относится в полной мере, что крайне затрудняет объективную оценку их инвестиционной активности в нефтяной отрасли РК.

И, наконец, третьей проблемой методического характера при оценке инвестиционной деятельности в нефтяной сфере является то, что эта деятельность осуществляется не только, собственно, в отрасли добычи нефти (с которой зачастую ассоциируется присутствие иностранных инвесторов в «нефтянке»), но и в ряде смежных отраслей, в частности, в нефтепереработке (относится к обрабатывающей промышленности), трубопроводной системе (транспорту), геологоразведке (профессиональной, научной и технической деятельности). Вычленение данных по инвестициям конкретной страны в этих сферах на основе существующей статистики невозможно, в этом случае речь может идти только о примерных и достаточно условных оценках.

В связи с наличием указанных проблем оценка инвестиционной активности КНР в нефтяном секторе Казахстана может носить ограниченный характер, так как опирается на статистику Национального банка, имеющую определенные пробелы. В соответствии с данной статистикой, объем накопленных инвестиций из Китая в казахстанской горнодобывающей промышленности с 2013 по 2020 годы поступательно снижался с 3,7 до 1,4 миллиардов долларов, что не в полной мере отражает реальную ситуацию.

Резкий контраст

Ситуация с инвестиционным присутствием китайских компаний в горнодобывающей промышленности находится в русле более общих тенденций притока прямых инвестиций из КНР в Казахстан, которые в последние годы также демонстрируют сокращение. Объем валового притока китайских ПИИ за указанные восемь лет уменьшился более чем в два раза, а чистый приток с 2015 года ушел в отрицательную зону. То есть из Казахстана уходит больше китайских инвестиций, чем приходит.

В общем объеме накопленных инвестиций из КНР в отечественную горнодобывающую промышленность преобладают прямые инвестиции: на них приходилось более 92 процента в 2013 году и почти 94 процента в 2020 году, что выделяет инвестиции в этот вид деятельности, так как в целом среди китайских инвестиций в РК преобладают «другие» инвестиции – заемные средства различных видов, на которые приходится более половины вложений. Также можно отметить, что сокращение объема накопленных инвестиций из КНР в горнодобывающую промышленность за указанный период произошло на фоне роста общего объема иностранных инвестиций в данный вид деятельности.

Если учитывать не только горнодобывающую промышленность, но и другие виды деятельности с высокой долей в них инвестиций в связанные с нефтегазовой сферой отрасли – транспорт и профессиональную, научную и техническую деятельность, то и в данном случае наблюдается существенное сокращение объема накопленных инвестиций из КНР. За восемь лет это сокращение составило от 57 процентов для транспорта до 80 процентов для технической деятельности.

Таким образом, за относительно непродолжительный период с 2013 по 2020 годы статистика иностранных инвестиций, ведущаяся Национальным банком, фиксирует сокращение присутствия китайского капитала во всех видах деятельности, тесно связанных с нефтяным сектором. Однако данная тенденция не соответствует не только общей ситуации с динамикой объема накопленных иностранных инвестиций, но и тенденциям инвестиционной активности других стран мира, активно вкладывающихся в казахстанский нефтяной сектор. К числу крупнейших по объему накопленных инвестиций в горнодобывающую промышленность Казахстана, в соответствии со статистикой Нацбанка, относятся Нидерланды, США и Япония, и все они за последние восемь лет увеличили объем своих инвестиций в отличие от Китая.

Интенсивность роста объема накопленных инвестиций у Нидерландов, США и Японии различна, но во всех трех случаях этот рост достаточно заметен, на фоне чего существенное сокращение объема китайских инвестиций в горнодобывающую промышленность выглядит резким контрастом. Аналогичную динамику демонстрируют только инвестиции Великобритании. Также можно отметить, что еще один крупный участник проектов в нефтяном секторе Казахстана – Россия – значительно увеличила объем накопленных инвестиций, который в 2013 году составлял около 0,5 миллиарда долларов, а по итогам 2020 года достиг уровня в 1,8 миллиарда долларов, превысив тем самым формальный уровень китайского показателя.

На протяжении всего рассматриваемого периода выраженная положительная динамика наблюдалась только у инвестиций из США, тогда как инвестиции из Японии оставались примерно на одном уровне с 2015 года, а инвестиции из Нидерландов в 2019-2020 году даже несколько уменьшились. Сокращение объема накопленных инвестиций из Нидерландов (которое в абсолютном выражении составило около 6 миллиардов долларов) является особенно показательным, учитывая, что юрисдикция этой страны используется многими компаниями из других государств, включая КНР, для осуществления инвестиций в Казахстан.

Не на своем месте

Объем накопленных китайских инвестиций в горнодобывающую промышленность Казахстана не только демонстрирует сокращение, но и является очень низким в абсолютном выражении. Уровень в 1,4 миллиарда долларов крайне невелик по меркам отрасли, в которой общий объем накопленных иностранных инвестиций на начало 2021 года составлял 131 миллиард долларов. То есть зафиксированный статистикой объем инвестиций КНР составляет всего 1,1 процента от данного показателя, что ставит Китай только на шестое место из основных стран, представленных в казахстанской горнодобывающей промышленности.

Однопроцентная доля накопленных иностранных инвестиций в горнодобывающую промышленность не корреспондируются и с долей китайских компаний в казахстанской нефтедобыче. Оценка этой доли также затруднена в силу того, что сложно рассчитать объем добываемой нефти в проектах, где много участников с различным уровнем владения уставным капиталом, которые зачастую также имеют многостороннюю структуру акционеров. Тем не менее такую оценку периодически пытались провести как профильные ведомства и иные официальные лица, так и различные аналитические структуры. В соответствии с их результатами, в период с 2010 по 2020 годы она колебалась в интервале 16-31 процент, находясь на уровне около 22-25 процентов на протяжении большей его части. При этом можно отметить, что данный показатель демонстрировал сходную с объемом накопленных китайских инвестиций траекторию постепенного сокращения, которое за эти десять лет стало почти двукратным, в целом соответствуя и темпам сокращения объема накопленных инвестиций КНР в горнодобывающую промышленность Казахстана.

Однако, на наш взгляд, приведенные выше данные о сокращении присутствия китайских компаний в казахстанском нефтяном секторе недостаточно объективны. Косвенно об этом свидетельствуют данные о численности компаний с китайским капиталом в отрасли, которая с того же 2010 года увеличилась почти в два раза - с 15 до 28.

Если же говорить об инвестиционной активности, то можно отметить, что фигурирующие в статистике Национального банка данные не отражают большую часть фактически китайского капитала, присутствующего в Казахстане через другие юрисдикции (прежде всего, Нидерланды). Даже если учесть инвестиции не только в горнодобывающую промышленность, но и в другие виды деятельности с нефтегазовым уклоном – транспорт (где накопленные инвестиции из КНР на начало 2021 года составили 3,1 миллиарда долларов), профессиональную, научную и техническую деятельность (0,7 миллиарда долларов), обрабатывающую промышленность (2,6 миллиарда долларов), совокупный их объем в размере около 8 миллиардов долларов будет значительно ниже тех объемов инвестиций, которые декларируют крупнейшие китайские участники казахстанской нефтяной отрасли.

Так, CNPC заявляет о том, что за время своей деятельности в Казахстане (с 1997 по 2020 годы) инвестировала в общей сложности 46 миллиардов долларов. Об инвестициях в размере нескольких миллиардов долларов заявляли и менее крупные китайские участники казахстанской нефтяной отрасли - China International Trust and Investment Corporation (CITIC), владеющая АО «Каражанбасмунай», и Sinopec. Таким образом, совокупный размер инвестиций, заявляемых только этими тремя участниками отрасли с китайской стороны, превышает 50 миллиардов долларов, что более чем в четыре раза больше отраженного в статистике объема накопленных инвестиций из КНР в Казахстан всех видов (13,2 миллиарда долларов на 1.01.2021).

Эта величина составляет около 38 процентов от общего объема всех иностранных инвестиций в горнодобывающей промышленности и около 30 процентов совокупного объема накопленных иностранных инвестиций в трех видах деятельности, тесно связанных с нефтегазовой отраслью (плюс транспорт и техническая деятельность). Данные показатели уже значительно больше соответствуют рассмотренным выше оценкам по доле китайских компаний на казахстанском рынке.

Иная юрисдикция

Обращаясь к проблеме недостаточно корректного отражения статистикой инвестиционной активности, можно отметить, что это общая ситуация, характерная не только для китайских компаний. Так, например, статистика международной инвестиционной позиции фиксирует объем накопленных инвестиций в горнодобывающую промышленность Казахстана из России в размере всего 1,8 миллиарда долларов, в то время как только одна ЛУКОЙЛ заявляет о том, что «за время работы компании в экономику Казахстана было инвестировано более 7 миллиардов долларов».

В данном случае так же, как и с крупнейшим китайским участником казахстанского нефтяного сектора CNPC, несовпадение данных статистики и корпоративных заявлений, очевидно, объясняется нидерландской юрисдикцией компаний, участвующих в казахстанских проектах. В частности, в деятельности консорциума NCOC (месторождения Кашаган, Кайран и Актоты), где CNPC принадлежит доля в 8,33 процента, участвует зарегистрированная в Нидерландах и расположенная в Амстердаме компания CNPC Kazakhstan B.V. Очевидно, что в данном случае инвестиции, осуществленные в рамках данного консорциума фактически китайской компанией, статистика учитывает как имеющие голландское происхождение, так же как и в случае других партнеров по данному консорциуму – фактически итальянской Agip Caspian Sea B.V., англо-голландской Shell Kazakhstan Development B.V. и казахстанской KMG Kashagan B.V.

Иная юрисдикция фактически китайских инвестиций объясняет и парадоксальный факт сокращения их объема с 2013 года – года, в котором CNPC получила долю в консорциуме NCOC (одном из крупнейших иностранных инвесторов казахстанской экономики, ежегодно осуществляющем вложения в объеме нескольких миллиардов долларов). Появление китайского капитала в этом проекте означает, что фактически китайские инвестиции с 2013 года резко увеличились, однако их осуществление через нидерландскую «дочку» CNPC обусловило рост голландских, а не китайских инвестиций в статистике. Аналогичная ситуация наблюдается и в другой крупной нефтяной компании с китайским участием АО «Мангистаумунайгаз», 100 процентов акций которой принадлежат Mangistau Investments B.V. – совместной компании «КазМунайГаз» и CNPC, зарегистрированной в Нидерландах.

С другой стороны, компании с иностранным, в том числе китайским капиталом, функционирующие в форме казахстанских юридических лиц, не являются нерезидентами и, как следствие, их капиталовложения не учитываются в статистике иностранных инвестиций. Таков, очевидно, случай АО «CNPC-Актобемунайгаз», совокупные инвестиции которого «за период 1998-2020 годы (включительно) по всем контрактам на недропользование превысили 10,4 миллиарда долларов», но в рамках существующей методологии учета иностранных инвестиций не должны были отразиться в статистике китайских инвестиций, поскольку данное АО является резидентом Казахстана.

Резюме

Подводя итоги анализа особенностей инвестиционной деятельности китайских компаний в казахстанской нефтегазовой отрасли, можно сделать следующие выводы:

- номинально китайские инвестиции в нефтегазовой отрасли Казахстана демонстрируют устойчивую тенденцию к сокращению в течение последних восьми лет;

- статистика номинально китайских инвестиций отражает очень небольшую часть присутствия фактически китайского капитала в отрасли, что проявляется, в частности, в многократном отставании удельного веса номинально китайских инвестиций от доли китайских компаний в добываемой нефти;

- оценки доли китайских компаний в общем объеме добываемой в Казахстане нефти также демонстрируют сокращение присутствия компаний из КНР в нефтяной отрасли в течение последнего десятилетия;

- данные о фактически китайских инвестициях отсутствуют, но деятельность дочерних китайских компаний из других юрисдикций и казахстанских резидентов с китайским участием, а также увеличение количества компаний отрасли с китайским участием позволяет предположить, что масштаб китайских инвестиций не соответствует показателям статистики, превышая их в десятки раз;

- показатели деятельности компаний нефтегазового сектора с участием китайского капитала в части их доходов и выплачиваемых налогов демонстрируют сокращение соответствующих объемов и являются косвенным свидетельством снижения объема инвестиций;

- инвестиции китайского капитала в нефтегазовом секторе Казахстана демонстрируют тенденции, противоположные динамике аналогичных показателей других стран, которые поступательно растут, что обусловливает постепенное сокращение доли китайских инвестиций в общем объеме иностранных инвестиций в добычу нефти и газа.

Полная версия исследования опубликована в сборнике материалов международной научно-практической конференции «Казахстанско-китайское сотрудничество в нефтегазовой сфере», организованной Научно-исследовательским институтом международного и регионального сотрудничества Казахстанско-Немецкого университета.