Публикации о том, как в советские годы казахов дискриминировали на их же земле, сегодня стали обыденностью. В качестве аргумента, помимо всего прочего, приводится и то, что большинство ключевых постов в нашей республике занимали якобы представители других этносов, в основном славянских, которых присылала Москва и которые, дескать, принимали решения сугубо в интересах «метрополии», но никак не казахского народа. Причем подобную оценку все чаще распространяют не только на сталинскую эпоху, но и на более поздний период существования СССР.

Высшее руководство

Но давайте обратимся к фактам и проанализируем ситуацию, сложившуюся на рубеже 1970-х и 1980-х годов. Почему взят именно этот отрезок времени? Во-первых, его успели застать ныне живущие – те, кому сейчас за 60, тогда начали входить во взрослую жизнь. Во-вторых, в 1979-м состоялась всесоюзная перепись: она проводилась раз в десятилетие, и ее результаты давали представление об этническом составе населения как республик, так и областей. В-третьих, тот период можно назвать венцом брежневского правления, которое сегодня одни оценивают как чуть ли не «золотой век стабильности и благополучия», «пик могущества СССР», а другие – как «эпоху застоя» (стагнация экономики, товарный дефицит, коррупция, технологическое отставание от Запада во всех сферах, за исключением ВПК) и «начало конца советской империи». Впрочем, при всей полярности оценок для нас в данном случае важнее другое: к тому времени система государственного управления и в центре и на местах уже оформилась, «устаканилась», а значит, может рассматриваться как образец (модель) того, какой ее видела политическая элита СССР. В том числе и в плане этнического представительства.

Согласно результатам всесоюзной переписи 1979-го, в Казахстане на тот момент проживали около 14,7 миллиона человек, а национальный состав выглядел следующим образом: казахи – 36,0 процента, русские – 40,8, украинцы – 6,1 (в сумме славянское население с учетом белорусов составляло 48,2), немцы – 6,2, остальные – 9,6. Девятью годами раньше, когда проходила предыдущая перепись, доля казахов и вовсе была лишь 32,5 процента (почему это произошло, объяснять, наверное, не надо), но она постепенно росла: к концу 1970-х годов, как уже сказано выше, – 36,0, а ко времени распада Союза – почти 40 процентов.

Теперь взглянем на состав руководства Казахской ССР в 1980-м, то есть спустя всего один год после переписи. Первый секретарь ЦК КПК, фактически глава республики, – Кунаев, председатель Совета министров (правительства) – Ашимов, председатель президиума Верховного совета (парламента) – Имашев. Последний в самом конце 1979-го сменил Абдукаримова, который успел поработать лишь год и был «разжалован» в председатели райисполкома – вскрылись злоупотребления его подчиненных в период, когда он руководил Кзыл-Ординской областью. Это как бы высший триумвират. Вторым секретарем ЦК КПК был Мирошхин, уроженец Саратова, уже почти тридцать лет работавший в Казахстане, из которых около двадцати – в «нефтянке» и геологии, после чего мобилизованный в партийные органы. Среди «просто» секретарей ЦК можно назвать Назарбаева, Камалиденова…

Правительство

Из семи заместителей Ашимова (говоря по-современному, вице-премьеров) четверо были казахами. Насчитывалось в общей сложности 32 министерства, и во главе 21 из них стояли люди с казахскими, 10 – славянскими фамилиями, а одним, Минлегпромом, руководил то ли азербайджанец, то ли узбек. Как видим, при том, что доля «титульного» этноса в республике на тот момент составляла немногим больше одной трети, его представители возглавляли две трети министерств.

Что касается «силовых» ведомств… Во главе МВД в период с 1967-го по 1980-й находились казахи, однако потом на эту должность назначили русского. Комитетом государственной безопасности, напротив, прежде руководили в основном славяне (с первым заместителем – казахом), но в начале 1982-го его возглавил Камалиденов. Министерства обороны в республике тогда, разумеется, не было. Территории Казахской, Киргизской и Таджикской ССР входили в состав Среднеазиатского военного округа: им командовал уроженец Актюбинской области генерал-полковник Архипов, а его первым заместителем был Сагадат Нурмагамбетов, генерал-лейтенант, Герой Советского Союза.

Отдельно рассмотрим идеологический блок. Секретарем ЦК, курировавшим его, в 1980-м стал уже упомянутый Камалиденов – он сменил Имашева, который был главным идеологом республики на протяжении пятнадцати лет, с 1965-го. Заместителем председателя Совета министров, отвечавшим за эту сферу, уже четыре года работал Жаныбеков. Министерствами просвещения, высшего и среднего специального образования, культуры, а также государственными комитетами по телевидению и радиовещанию, по делам издательств, полиграфии и книжной торговли руководили тоже сплошь казахи – Балахметов, Катаев (Турганбек), Еркимбеков, Хасенов, Елеукенов.

Именно от этих людей зависело в том числе и то, сколько в республике должно быть казахских школ и казахских отделений в вузах, каким должен быть объем преподавания казахского языка в учреждениях образования, сколько издавать на нем книг, газет и журналов, как развивать национальную культуру и т.д. И когда сегодня многие возмущаются русификацией, имевшей место в 1960-1980-х годах, утерей казахами своих «корней», им стоило бы иметь в виду, что главная ответственность за это лежит не столько на союзном центре, сколько на органах власти самой Казахской ССР и их руководителях. Ведь применительно к культуре (в широком ее понимании, включая образование, языковую сферу) тогда действовал принцип «национальная по форме, социалистическая по содержанию», и во многих других республиках сумели сохранить эту самую национальную составляющую. Видимо, там местные элиты, в отличие от нашей, казахской, оказались менее «податливыми».

Главные в регионах

А кто руководил регионами? В начале 1980-х годов их в Казахской ССР насчитывалось 19, включая столицу Алма-Ату, которая была одновременно центром одноименной области. И в 11 из них, или более чем в половине, первыми секретарями обкомов партии были казахи. В остальных эту главную для регионов должность занимали семеро русских и один украинец. Причем трое из них (Ливенцов, Морозов, Исаев) родились на территории республики, еще трое (Демиденко, Бородин, Коркин) приехали сюда сразу после окончания высших учебных заведений и по несколько десятков лет отдали казахстанской экономике. А по-настоящему «пришлыми» можно назвать лишь двоих.

Обычно славяне становились первыми секретарями обкомов партии в тех областях, где «титульный» этнос составлял явное меньшинство. В таких случаях вторую по статусу и кругу полномочий должность председателя облисполкома обязательно занимали казахи. Скажем, в Карагандинской, Северо-Казахстанской и Кустанайской областях, где доля казахского населения в рассматриваемый период была всего 14-17%, на этом посту трудились соответственно Досмагамбетов, Болатбаев и Куппаев, в Целиноградской (20,7%) – Джолмухамедов, в Восточно-Казахстанской (25,4%) – Койчубаев, в Павлодарской (26,7%) – Каирбаев…

В регионах, где большинство составляло казахское население, обычно было наоборот: первый секретарь обкома партии – казах, председатель облисполкома – славянин. Но там, где «титульные» более или менее ощутимо превалировали в численном отношении, оба этих руководителя могли быть из их числа. В частности, такая ситуация в то время имела место в Кзыл-Ординской (Есетов, Кубашев), Гурьевской (Кушеков, Таскинбаев), Чимкентской (Аскаров, Шаймерденов) и Джамбульской (Бектурганов, Аккозиев) областях.

Интересно посмотреть на распределение ключевых должностей в тех регионах, где между казахским и славянским населением существовал примерный паритет. В большинстве из них обкомы партии возглавляли казахи: в Алма-Атинской области – Аухадиев, в Талды-Курганской – Кусаинов, в Тургайской – Ауельбеков, в Семипалатинской – Рамазанов, в Мангышлакской – Мукашев, в Кокчетавской – Куанышев. И только в двух, промышленно развитых Актюбинской и Джезказганской, первыми секретарями обкомов были русские – соответственно Ливенцов и Лосев.

В целом по республике казахи в тот период возглавляли 11 обкомов и 12 облисполкомов (то есть, занимали 57,9 и 63,2 процента этих должностей), тогда как представители других этносов – соответственно 8 и 7. Опять же это при том, что доля казахского населения составляла 36 процентов.

На местном уровне

Об этническом составе руководителей более низкого уровня судить сегодня сложно – если такая статистика в ту пору и велась, то, скорее всего, имела закрытый характер. Поэтому приходится полагаться на личные наблюдения. Например, в Кзыл-Ординской области среди тех, кто в начале 1980-х возглавлял региональные структуры (управления, дирекции и прочие), были представители самых разных национальностей, но явное большинство составляли казахи. И тем более они руководили ключевыми местными ведомствами – облпланом, областными управлениями сельского хозяйства, торговли, финансов, образования, здравоохранения… Значительным было их численное преимущество и в правоохранительных органах.

В регионах с преобладанием славянского населения ситуация, возможно, была иная. Но приведу лишь один пример. В Карагандинской области, где доля «титульного» этноса составляла всего 14,5 процента, в то время насчитывалось шесть высших учебных заведений, и пятью из них руководили казахи. Должность ректора КарГУ (тогда в Казахстане были лишь два университета) занимал Букетов, которого в том же 1980-м сменил Молдахметов, политехнического института – Сагинов, Высшей школы милиции МВД СССР – Бейсенов, кооперативного института – Абдразаков, Высшего технического учебного заведения (ВТУЗ) при металлургическом комбинате – Ищмухамедов. Надо полагать, что и в других сферах жизнедеятельности этого региона среди руководителей хватало «титульных».

Приведенные цифры и факты весьма убедительно опровергают навязываемое сегодня кое-кем мнение, будто при Союзе казахов ущемляли в кадровых вопросах. Да и количество улиц, различных учреждений, названных именами бывших руководителей самого разного ранга, памятных досок, установленных в их честь, книг, документальных фильмов и газетных публикаций, рассказывающих о их «плодотворной деятельности», говорит в пользу того, что в советское время начальников среди наших соплеменников было более чем достаточно. Другое дело, кто из них действительно работал в интересах своего народа, проявлял ради этого инициативу, не боялся брать на себя ответственность, а кто лишь выполнял директивы центра и был озабочен, прежде всего, собственной карьерой. Но это уже тема отдельного разговора…