Чуть ли не с первых дней военного противостояния России и Украины радикально настроенные общественные деятели стали активно призывать власти Казахстана к выходу из ЕАЭС и ОДКБ. Аргументы у них самые разные. Одни упирают на морально-нравственный аспект, другие уверены, что этот шаг является единственно верным с точки зрения и защиты наших национальных интересов, и развития экономики, и обеспечения региональной безопасности. Но мало кто из тех, кто предлагает громко хлопнуть дверью, говорит о возможных последствиях такого решения. А они, по оценкам экспертов, могут быть не менее разрушительными, чем продолжение союзнических и блоковых отношений. Попытаемся разобраться, стоит ли Казахстану рвать устоявшиеся связи и чем это для нас может обернуться.

Глупость или шанс?

Что сулит Казахстану выход из таких объединений, как ЕАЭС, и стоит ли предпринимать подобные шаги? Эти вопросы в рамках дискуссии, организованной Международным центром журналистики MediaNet, на онлайн-площадке Expert Public Space обсудили казахстанские экономисты. Вот самые интересные мнения на сей счет.

Расул Рысмамбетов, финансовый аналитик:

«Мы можем начать перекручивать ситуацию в свою пользу»

- Я против эмоциональных выходов или заходов. На эмоциях, на ожиданиях мы уже зашли в ЕАЭС. В итоге зашли на не очень хороших для себя условиях, не проговорив до конца выгодные для Казахстана торговые условия. Теперь еще и выходить на эмоциях? На мой взгляд, это было бы свидетельством полной неграмотности. Закрыть на замок 7,5 тысячи километров общей границы, заявив, что мы пресечем контрабанду, – антимарксистская утопия. Никуда мы не денемся, мы – соседи, и нам придётся торговать друг с другом. Как это теперь делать – другой вопрос.

То, что наше общество обсуждает эти вопросы и что никто не затыкает рты гражданам – это, безусловно, хорошо. Но нашему правительству сейчас нужно поменьше сидеть в «Фейсбуке», что оно, собственно, и делает, и побольше думать над тем, какие плюсы из сложившейся ситуации можно извлечь. Речь не о том, чтобы пытаться заработать на войне, – я не говорю о неэтичной прибыли, я говорю о том, как обернуть санкционное давление на пользу себе. Это не какие-то костанайские устрицы или павлодарские мидии. Нужно подойти к вопросу максимально трезво и определить потенциальные ниши.

В рамках ЕАЭС некоторые соглашения де-факто перестали существовать. Где-то Россия ограничила экспорт, где-то – мы. Поэтому нужно еще раз все взвесить, передоговориться по каким-то позициям. Да, сейчас звучат мнения о том, что ЕАЭС – это экономический ГУЛАГ. Но лично я с ними не согласен. Повторюсь, мы зашли в союз на невыгодных для себя условиях, но сейчас мы можем начать перекручивать ситуацию в свою пользу. А она может быть – торговлю и взаимные инвестиции никто не остановит.

Касымхан Каппаров, экономист, основатель Ekonomist.kz:

«Казахстан должен взять на себя роль малой открытой экономики»

- Согласен, что мы вступили в Таможенный союз на невыгодных для себя условиях, но сейчас при правильных решениях может быть реализован сценарий, когда мы, наконец, начнем получать дивиденды от этого союза. Выйти из ЕАЭС – дело нехитрое. Но, возможно, ЕАЭС сегодня станет тем самым механизмом, который позволит Казахстану в условиях санкций обеспечивать отношения большой закрытой экономики России с внешним миром. В таком сценарии Казахстан должен взять на себя роль малой открытой экономики. Понятно, что все основные товары у нас будут высасываться российским рынком, но при этом мы должны иметь открытый вход для импорта и достаточно валюты для обеспечения торгового коридора. Впрочем, все зависит от политических решений относительно выбора нашей позиции. Она будет либо осторожной и консервативной – мы закрываем экспорт, бережем валюту и собираем золото с населения, либо радикально открытой – модель, в которой мы выполняем роль буфера между российской и мировой экономикой.

Сергей Домнин, экономический обозреватель:

«Как оперативную меру выход из ЕАЭС мы использовать не можем»

- У нас, с одной стороны, не должно быть фобий от рубля, с другой – от того, что мы в ЕАЭС находимся в каких-то негативных или ущемляющих условиях. На экспорт Казахстана в рублевых расчетах в ЕАЭС приходится 52 процента, на импорт – 76, а всего – 70 процентов. У нас статус-кво, и когда говорят, что мы переходим на рубль, на самом деле никакого перехода нет – мы и так имеем достаточно большой объем торговли в рублях, особенно по потребительским товарам.

Что касается защиты национальных интересов, то к предусмотренным для этого в рамках ЕАЭС механизмам у наших производителей всегда были вопросы. Но каких-то случаев жесткого запрета, когда, допустим, несмотря на все усилия казахстанского правительства, все закончилось нулем и нас никуда не пустили, я не знаю. Во всех историях, которые мне известны, мы так или иначе добивались определенного продвижения, и это всегда было лучше, чем ничего.

Также хочу напомнить, что выход из ЕАЭС, согласно договору, занимает срок в 12 месяцев. При этом мы должны закрыть все свои обязательства в рамках союза. То есть как оперативную меру выход из ЕАЭС мы использовать не можем, даже если ситуация критически ухудшится и если, например, против Евразийской экономической комиссии как организации введут санкции.

При этом считаю необходимым подчеркнуть, что, выходя из ЕАЭС, мы выходим не только из договорных отношений с Россией. Мы также выходим из каких-то режимов с Кыргызстаном, и нам придется передоговариваться, из соглашений с Белоруссией и Арменией, с которыми у нас небольшой объем товарооборота, но, тем не менее, он есть. Это довольно серьезные сложности, и непонятно, какие преимущества мы можем получить взамен.

Моральные риски и здравый смысл

В рамках дискуссии эксперты обсудили только экономические аспекты нахождения Казахстана в ЕАЭС. Оценить иные риски разрыва союзнических отношений, в том числе и в плане сохранения региональной безопасности, мы попросили политолога Замира Каражанова.

- Может ли Казахстан позволить себе безболезненно выйти из интеграционных объединений с участием России?

- Смотря как выходить. Например, Великобритания покинула ЕС в 2016 году, а переговоры об условиях выхода ведутся до сих пор. Но европейская экономика сильно интегрирована, в отличие от стран ЕАЭС. Причём интеграция наблюдается на уровне предприятий.

В мире не так много стран, выпускающих широкий ассортимент готовой продукции. Чаще компании из разных государств связаны одной производственной цепочкой. Сегодня это норма, когда комплектующие и конечную сборку делают в разных странах. Такие отрасли, как авиастроение, практически утратили национальные черты. Чем высокотехнологичнее и сложнее продукция, тем более вероятной становится международная кооперация. К несчастью (или к счастью - кому как), в ЕАЭС две наиболее крупные экономики - это экспортёры сырья и энергоресурсов, а не готовой продукции. Как следствие, их основными торговыми и экономическими партнёрами являются страны дальнего зарубежья. Главным образом - Европа и Китай. В ЕАЭС нет такой глубокой интеграции на производственном уровне, как в Евросоюзе. Поэтому при «разводе» больших сложностей не должно возникнуть. Но условия выхода, как и в случае с Евросоюзом и Великобританией, скорее всего, будут обсуждаться, поскольку необходимо минимизировать последствия «экзита» для экономик всех стран.

- Вопрос о возможном разрыве союзнических отношений с Россией в рамках интеграционных объединений сегодня стал одним из самых обсуждаемых. Но глашатаи этой идеи в большинстве своем подвержены исключительно эмоциям. А если трезво посмотреть на вещи, то какими могут быть экономические и политические последствия таких шагов для нашей страны?

- Если говорить о последствиях, то, в первую очередь, следует обратить внимание на товарооборот. Со странами ЕАЭС в прошлом году он достиг 26,1 миллиарда долларов, причём львиная его доля пришлась на Россию - 24,2 миллиарда долларов. В 2021-м экспорт Казахстана в РФ составил 7,1 миллиарда, а импорт - 18,4 миллиарда долларов. Мы больше приобретаем у России товаров, чем поставляем. Болезненно терять рынок сбыта, а не поставщика продукции и услуг. Но рынок объёмом в 7 миллиардов долларов тоже надо где-то искать.

С другой стороны, не думаю, что выход из ЕАЭС приобретёт характер торговой войны между странами. Моральные риски могут иметь место, но надеюсь, что здравый смысл возобладает над эмоциями. Обе стороны должны будут стремиться сохранить торгово-экономические отношения. Тем более что многие соглашения между Россией и Казахстаном заключались в двухстороннем формате, вне ЕАЭС. Они охватывают разные аспекты сотрудничества, и их действие должно сохраниться в случае выхода какой-то страны из интеграционного объединения.

- Как такой шаг скажется на инвестициях? Захотят ли инвесторы из ЕАЭС и дальше сотрудничать с нами?

- Не факт, что после расставания Казахстана с союзом инвесторы из стран ЕАЭС сразу же покинут республику. Если только на них не окажут давление. Участие в ЕАЭС носит добровольный характер. Лично я в уставе этой организации не встречал положения о выходе страны из союза и, главное, о его порядке и процедуре. Поэтому многие риски и последствия, связанные с прекращением членства в ЕАЭС, будут зависеть от условий, мотивов и порядка выхода из этой организации.

- Если продолжить вашу мысль в преломлении к ОДКБ, то какие риски и последствия могут наступить для нас в случае выхода из Договора?

- Что касается ОДКБ, то это военно-политический блок. Поэтому оценка последствий зависит от региональной безопасности в Центральной Азии и её архитектуры. В данный момент её трудно назвать сложившейся, состоявшейся, крепкой.

С одной стороны, Казахстан подписал договоры со своими соседями по части государственной границы и не имеет территориальных споров и претензий, причём демилитаризация общей границы с Китаем состоялась ещё в 90-х годах прошлого века. Это правовая, нормативная база, которая закладывает фундамент стабильности в регионе, при условии соблюдения сторонами подписанных договоров. Договоры декларируют принцип соблюдения территориальной целостности и неиспользования силы в случае возникновения споров.

Но есть ещё и структуры, призванные поддерживать мир в регионе. В их числе ОДКБ и ОБСЕ, членом которой Казахстан тоже является. Помимо ОДКБ, Центральная Азия входит в орбиту ШОС, которая противодействует проявлениям «трёх зол»: терроризма, экстремизма, сепаратизма. Облегчает положение высокий уровень доверия между странами Центральной Азии, что позволяет им использовать дипломатические средства при решении сложных и острых вопросов региона.

С другой стороны, Центральная Азия сталкивается с рисками. В прошлом году в Афганистане к власти пришли талибы, имеют место всплески насилия на границе Таджикистана и Кыргызстана, время от времени напоминают о себе террористы. С выходом из ОДКБ нам придётся самостоятельно справляться с подобными вызовами в сфере безопасности. Это вызовет дополнительные расходы бюджета на оборону.

- То есть, выход из интеграционных объединений с Россией напрямую отразится на национальной безопасности Казахстана?

- Выход из ОДКБ или ЕАЭС означает, что мы окажемся в новой экономической и геополитической реальности. Это всё равно, что покинуть привычную зону комфорта, с её достоинствами и недостатками или снова пережить глобальный экономический кризис. Конец света не наступит, но многое будет зависеть от способности Казахстана быстро перестроиться. Если говорить о сфере безопасности, то у нашего государства доверительные отношения со всеми соседями, что снижает вероятность конфликтов с ними в перспективе.