У нас в Казахстане неоднозначно оценивают обшественно-политические процессы в России, и то, как она ведет себя в отношениях с другими странами. По этому поводу часто разгораются жаркие дискуссии. А какими видятся нашим северным соседям процессы, происходящие в Казахстане? Понятно, что мнения могут быть самые разные. Одно из них мы предлагаем вниманию читателей. Наш собеседник – политолог, профессор Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» (Москва), доктор философских наук Леонид Поляков.
- Первый вопрос касается продолжающегося процесса транзита власти – главного события последних лет в Казахстане. Леонид Владимирович, как бы вы оценили выбранный сценарий? Насколько он успешен? И с какими рисками сопряжен?
- Казахстанский транзит представляет собой один из весьма успешных и прагматичных вариантов решения непростой задачи – передачи высшей власти политику, который, с одной стороны, должен продолжить курс, избранный много лет назад первым президентом республики, а с другой, адаптировать этот курс к новым реалиям. Нурсултану Назарбаеву благодаря огромному опыту, безусловному авторитету и не яркой, но несомненной харизме удалось сделать многое. Второй президент, не обладая этими качествами в такой же степени, как первый, должен делать акцент не столько на свои персональные качества руководителя, сколько на формирование надежных политических институтов.
Успех президентства Токаева на первых порах гарантирует Нурсултан Назарбаев, роль которого в качестве гаранта политической стабильности крайне востребована. Однако для движения в сторону дальнейшей демократизации системы необходимо выходить на новые уровни политической конкуренции и партийной борьбы. Именно здесь мне видится зона рисков: реальная партийная конкуренция может привести к появлению конфликтующих альтернатив традиционному курсу Назарбаева-Токаева. И эти альтернативы, скорее всего, могут появиться в связи с вопросом о внешнеполитической ориентации.
- Недавние массовые протесты в Беларуси против фальсификации результатов президентских выборов произвели сильное впечатление на казахстанцев, которые старались морально поддержать белорусов, устраивая акции солидарности в соцсетях. Как вы считаете, может ли повториться подобный сценарий в Казахстане?
- Как раз то, что началось в августе в Республике Беларусь и продолжается до сих пор, вполне может оказаться одним из факторов, способных повлиять на внутриполитический контекст Казахстана. Речь идет о смене вектора внешнеполитической ориентации: протестное движение в массе своей ориентировано на «Запад», на «европеизацию» страны. Можно сказать, что сейчас там повторяется сценарий Украины 2013-2014 гг. Лозунг «Беларусь – це Европа!» в качестве легитимации отхода от России пока еще открыто не прозвучал. Но очевидно, что он подразумевается.
Конечно, белорусский случай отличается существенно – хотя бы потому, что Россия и Беларусь образуют общее союзное государство. В этом отношении реакция части казахстанцев на белорусские события должна настораживать. Хотя Россия и Казахстан – основные драйверы ЕАЭС и между странами налажена довольно существенная экономическая кооперация, выбор приоритетной ориентации на «Запад» (Евросоюз и США) вполне может оформиться как альтернатива нынешнему курсу Назарбаева-Токаева.
- А как в РФ реагируют на призывы к созданию Тюркского союза и в целом к усилению интеграции Казахстана с Турцией? Вообще, насколько реально создание такого альянса? С какими угрозами может столкнуться в этом случае наша страна?
- Мне представляется, что российская реакция на подобные проекты неизбежно двоякая. Казахстан как суверенное государство имеет полное право выбирать траектории собственного развития в соответствии с представлениями о собственной идентичности. Но в то же время включение страны в пантюркистский и неосманский проект президента Эрдогана не может не вызывать у России тревогу. Если этот проект начнет реализовываться, и Казахстан включится в него как активный игрок, то мы получим новую и малопредсказуемую конфигурацию в Средней/Центральной Азии, где возникнет новый геополитический блок во главе с Турцией, которая продолжает оставаться в составе НАТО. Комбинация военной силы Запада с этно-религиозным объединением тюркских народов под эгидой суннитской Турции в этом регионе – серьезный вызов нынешнему формату отношений России со всеми пятью бывшими советскими среднеазиатскими республиками.
У Казахстана как государства с небольшим населением, но огромной территорией, богатой природными ресурсами, может возникнуть проблема контроля и сохранения суверенитета. А в какой-то момент может встать и вопрос о радикальном пересмотре отношений с Россией. И это значит, что положение 3,5 миллиона русских (18% населения Казахстана) окажется сопоставимым с тем, в котором сегодня находится русское население на юго-востоке Украины. Учитывая географию расселения русских, аналогия с возможностью возникновения казахстанских «ЛНР» и «ДНР» - в случае включения Казахстана в пантюркистский/неоосманский проект с сильным исламским «акцентом» - не кажется совсем уж фантастической.
- Поражение Армении в недавней войне за Нагорный Карабах некоторые российские политологи объясняют тем, что нынешнее руководство республики, несмотря на ее членство в ЕАЭС, ориентировалось больше на Запад, чем на Россию. Аналогичная судьба, по их словам, ранее постигла Молдавию, Грузию и Украину, для которых стремление отдалиться от РФ тоже обернулось территориальными потерями. В общем, это более чем прозрачный намек на то, что лучше дружить – и как можно теснее – с Россией, чем с Западом. Насколько правы эти политологи? В какой степени данный тезис (предупреждение) касается Казахстана? Следует ли в этой связи как-то скорректировать внутреннюю и внешнюю политику РК? Если да, то как?
- Казус Армении в связи с войной в Арцахе/Карабахе напрямую к Казахстану отнести невозможно. Насколько я осведомлен, у Казахстана нет проблем, вызванных претензиями на его территории со стороны соседних государств. Но косвенно аналогию провести можно. И это тот самый вопрос с положением и судьбой русского населения северных областей Казахстана, о чем я говорил ранее.
Повторюсь: право выбирать идентичность, геополитическую ориентацию и конкретный внешнеполитический курс – суверенное право казахстанцев. Но хотелось бы, чтобы такой выбор был сделан после тщательного продумывания всех последствий, взвешивания всех плюсов и минусов и объективной оценки выгод для Казахстана от тесного союза и плотной кооперации с Россией. В этом смысле было бы мудро со стороны казахстанского руководства после избрания нового состава парламента проинформировать власти РФ о долгосрочных планах и перспективах отношений с Россией.
- В Казахстане не утихают дискуссии по поводу судьбы русского языка. Так, несколько месяцев назад появились, причем почти одновременно, сразу две петиции с абсолютно противоположным содержанием. Авторы одной требовали лишить русский язык его нынешнего статуса, а инициаторы другой призывали сделать его вторым государственным. Как вы считаете, чем чревато это противостояние? Каким вы видите будущее русского языка в Казахстане? И какое влияние на языковую политику в нашей стране оказывает Россия?
- Развивая тему, касающуюся положения и перспектив русского населения в Казахстане, хочу напомнить, что вопрос о языке стал триггером восстания русского населения Донбасса после государственного переворота в Киеве 22 февраля 2014 года. Язык – один из самых мощных маркеров национальной идентичности, и любое посягательство на право национального меньшинства пользоваться своим языком свободно и иметь этот язык в качестве одного из государственных чревато самыми катастрофическими последствиями. Мне представляется, что в этом вопросе казахстанским политикам потребуется крайняя осторожность, деликатность и та мудрость, которую демонстрировал президент Назарбаев.
- Не менее бурные дискуссии разгораются вокруг исторических событий, в том числе голода 1930-х годов – крайне болезненной для казахстанцев темы. По мнению казахских национал-патриотов, его нужно квалифицировать именно как геноцид. Как в России относятся к подобным заявлениям? И какова ваша личная оценка?
- Голод начала 30-х годов прошлого века на территориях России, Украины и Казахстана стал прямым результатом сталинской политики повальной коллективизации и ликвидации кулачества «как класса». Спекуляции на эту тему в духе украинских националистов, создавших миф о «Голодоморе» как геноциде украинцев, проводившемся «русскими», - прямой путь к разжиганию ненависти между народами в Казахстане и подрыву нормальных, дружеских связей между нашими государствами.
Историческая правда, подкрепленная фактами из архивов, - лучшее средство от подобных крайне опасных спекуляций. Представляется, что нынешнее руководство Республики Казахстан должно держать эту проблематику на постоянном контроле и не давать радикальным националистам возможности зарабатывать политические очки на фальсификации истории СССР. Вина за жертвы голода начала 30-х целиком и полностью лежит на сталинском режиме и советском руководстве того времени.
- Те же казахские националисты часто говорят о негативных последствиях колониального прошлого и необходимости деколонизации различных сфер жизни Казахстана. А как вы считаете, был ли Казахстан колонией? Что казахи приобрели и что потеряли в результате долгого пребывания в составе Российской империи, а затем СССР? И нуждается ли современный Казахстан в деколонизации? Если да, то в какой?
- Дискурс деколонизации постсоветского пространства весьма популярен среди западников-либералов в современной России. Они транслируют в современной упаковке большевистский (ленинский) тезис: «Россия – тюрьма народов». Но Россия никогда не была колониальной империей в классическом «западноевропейском» варианте. Во-первых, в ней не было четкого разделения на метрополию и колонии (заморские). Во-вторых, не было и так называемого «имперского народа». Русские сами в значительной степени оказались народом, подвергшимся «внутренней колонизации» - именно в русских, малорусских и вообще восточно-славянских областях большинство крестьянского населения до 1861 г. находилось в полурабском «крепостном» состоянии. А территориальное расширение империи шло за счет добровольного присоединения народов с архаичными формами государственности, за счет освоения огромных незаселенных (ничейных) земель, посредством государственных договоров и военных завоеваний.
Применительно к Казахстану нет никаких оснований считать историю его существования в составе Российской империи колониальным порабощением. А что касается советского периода, то именно тогда была создана государственность Казахстана: в Конституции СССР от 1936 г. Казахская ССР значится в перечне союзных республик с правом выхода. Миф о колониальном угнетении казахов русскими в период существования Российской империи и СССР столь же опасен и вредоносен, как и антиисторический миф о целенаправленном «геноциде» казахского народа в начале 30-х годов прошлого века.
Насколько адекватна новая «языковая программа» Казахстана?
