Нет никаких сомнений в том, что 19 марта начнётся отсчёт нового этапа истории нашей страны, поскольку нынешняя избирательная кампания проходит в условиях восстановления политической конкуренции и на многопартийной основе. Но сегодня речь не об этом, а о том, что четырьмя годами раньше и тоже 19 марта произошло событие, которое стало своеобразным водоразделом в летописи Казахстана: сменился глава государства. Хотя это не круглая дата, но всё же важный рубеж, тем более если учесть невероятную спрессованность событий, произошедших за столь короткий промежуток времени.
Период президентства Касым-Жомарта Токаева вобрал в себя многогранный и неоднозначный процесс, в котором проявилось несколько тенденций. Главная из них – формирование новой идеологии, имя которой «Жаңа Қазақстан» и которая отразилась на подборе управленческих кадров: на авансцену вышла генерация менеджеров, чьё личностное становление происходило в условиях суверенного существования нашей республики. Но наиболее ярким и осязаемым проявлением нововведений стала объявленная главой государства реформа политической системы.
Безусловно, эти четыре года не были для президента Токаева беспроблемными. Слишком сложное наследство ему досталось. Во многих сферах жизни нашего государства и общества все явственнее ощущалось то, что принято называть застоем. Учитывая специфический характер передачи власти, понятно, что Токаев не мог позволить себе взять с места в карьер. И только после выборов, когда он стал полноправным главой государства, можно было начать переходить от деклараций к конкретным действиям.
Тут следует сделать важную оговорку. Да, общественный запрос на перемены был, как и понимание необходимости осуществления коренных реформ. Но какого-то критичного предела, который бы требовал незамедлительных и решительных шагов, на тот момент еще не наступило. К тому же присутствовал момент личного свойства: поскольку новый президент был выходцем из команды прежнего, требовалось какое-то время, чтобы переформатировать сложившуюся за десятилетия внутриэлитную конфигурацию. Особенно с учётом того, что предшественник Токаева сохранял за собой действенные рычаги влияния, оставаясь председателем Совета безопасности и лидером правящей партии. Не исключено, что сказывались негласные договорённости между основными фигурантами. И, возможно, не в последнюю очередь именно поэтому условный переходный период прошел без эксцессов, в эволюционном формате.
Тем не менее, почти сразу после своего избрания новый глава государства заявил о неизбежности политических реформ и начал привлекать к диалогу представителей гражданского общества, создав Национальный совет общественного доверия, который спустя некоторое время трансформировался в Национальный курултай. Многие на том этапе не смогли по достоинству оценить важность такого шага, хотя он имел принципиальное значение. Ведь это была яркая демонстрация того, что власть готова услышать голоса общества и граждан. И одновременно прочувствовать настроения политической элиты.
Необходимо было учитывать и позицию отечественного бизнеса, который давно, но, увы, безуспешно пытался встроиться в политические процессы. Также нельзя было сбрасывать со счетов мнение иностранных инвесторов – для них было важно услышать, а еще лучше получить твердые гарантии того, что инвестиционный климат будет оставаться стабильным и предсказуемым.
Всё шло своим чередом, пока не наступил период никем не прогнозируемых экстраординарных вызовов. Сначала грянула всемирная пандемия коронавируса. Для Казахстана, который, как и весь мир, впервые столкнулся с такой напастью, она стала самым серьёзным испытанием. Основная масса наших граждан, оказавшись в ситуации социального коллапса, впала в состояние, по сути, психологической прострации. Перед государством и его институтами встали проблемы, несоизмеримые со всеми прежними, и они требовали незамедлительного разрешения.
Пандемия выпукло высветила все промахи и просчёты, допущенные на начальном этапе рыночных реформ, когда в результате пресловутой оптимизации были фактически уничтожены все сколь-нибудь рациональные наработки в области медицины, а взамен, как оказалось, не было создано ничего принципиально нового. Достаточно вспомнить, как мы столкнулись с повальным дефицитом койко-мест, кислорода, простейших лекарств и даже медицинских масок. Не говоря уже о нехватке квалифицированных врачей. Только ценой огромных усилий удалось справиться с кризисом и вернуть жизнь в прежнюю колею.
Это стало возможным во многом благодаря взаимодействию государства и общества, власти и граждан. Вниманием и заботой со стороны как госструктур, так и волонтёров были охвачены малоимущие граждане, пожилые и одинокие люди. Были созданы «горячие линии», организован развоз масок и самых необходимых медикаментов. То, что делалось в разгар пандемии, стало примером беспрецедентного для Казахстана социального партнерства государства и общества.
Вполне объяснимо, что в тот период импульс заявленных политических реформ несколько ослаб, однако это вовсе не означало, что Касым-Жомарт Токаев откажется от них. Они по-прежнему оставались ключевым элементом его курса на общую модернизацию государства и общества. В условиях, когда власть не имела возможностей для прямого и непосредственного общения с народом, поддерживать тонус заявленных реформ было невероятно трудно, но президент и его команда смогли удержать заданный темп.
Самым тяжёлым испытанием для президента Токаева, несомненно, стал трагический Кантар 2022 года. Несомненно, эти события войдут в будущие учебники истории суверенного Казахстана как оказавшие ключевое влияние на весь ход его развития в первой половине XXI века. Они показали, что путь половинчатых решений или полумер является не просто бесперспективным, но и, по сути, порочным. Январские события окончательно привели к осознанию того, что те персоны во власти, которые были олицетворением психологии «временщиков», должны окончательно сойти с исторической арены. Кантар стал для них последней и заведомо обречённой на провал попыткой удержать на плаву старый, полностью изживший себя сценарий политической и экономической жизни государства и общества: колокол истории отбил последние часы их беспроблемного и даже, если говорить прямым текстом, паразитического существования.
Мы, граждане Казахстана, пока ещё не знаем всей правды о Кантаре. Хотя можно ожидать, что после выборов соответствующие государственные и правоохранительные органы скажут свое веское слово по этому поводу, состоятся судебные процессы и будут озвучены имена тех, кто прямо или косвенно был причастен к организации беспорядков и хаоса в самом начале прошлого года. Тогда картина пережитой нами трагедии станет более ясной и понятной, или, по меньшей мере, хотя бы прояснится.
Общество и граждане надеются и должны получить ответы на многие вопросы, которые их волнуют. Кто стоял за январскими событиями? Что это было: попытка государственного переворота или вырвавшаяся из-под контроля стихия народного негодования? Кому это было выгодно? Кто был бенефициаром с внешней стороны, если это имело место быть?
Понятно, что не всё может быть сказано открытым текстом, поскольку есть необходимость защиты неких государственных интересов, скрытых под грифом секретности, или чего-то еще в этом роде. Но, тем не менее, в обществе есть запрос на правду, и какой бы неприятной она ни была, её необходимо озвучить и довести до граждан. Недомолвки и недоговоренности будут не в пользу власти, поскольку для неё крайне важно сохранить доверие к себе. А, прежде всего, это нужно затем, чтобы впредь подобное не повторилось. Судя по всему, Касым-Жомарт Токаев в этом смысле настроен решительно.
Из его публичных выступлений последнего времени следует, что Кантар стал свидетельством жёсткого запроса казахстанцев на социальную справедливость. Через них красной нитью проходит мысль, что понимание этого должно стать фундаментом, на котором отныне нужно и должно строить взаимоотношения государства и социума, власти и граждан. Другого пути у нас не остаётся.
Январские события показали, что наше общество уже никогда не будет прежним. В силу объективных причин, связанных с демографическими процессами, оно молодеет, в период сознательной жизни входят новые поколения казахстанцев, для которых категория «социальная справедливость» становится одной из приоритетных, и они не согласятся жить в бесконечном ожидании абстрактного «светлого будущего». Их не обмануть пустыми посулами и красивыми лозунгами. Они требуют справедливой и достойной жизни сегодня и здесь. Они являются носителями здоровых амбиций, они хотят иметь возможности для максимальной самореализации. Значит, государство должно создавать соответствующие социальные лифты, честную конкурентную среду. Именно поэтому на первый план выходит необходимость выработки и практической реализации самой передовой и эффективной социальной политики. Без ясного понимания этого построить «Новый Казахстан» невозможно.
Разумеется, никто не призывает к новому патернализму. Никаких социальных подачек не надо. Но важно и нужно дать гражданам возможность иметь квалифицированную работу с достойной оплатой и перспективами для роста, на чём неоднократно акцентировал внимание государственных органов президент Токаев.
При всей неоднозначности первое четырёхлетие пребывания Касым-Жомарта Токаева во власти может быть занесено ему в актив. Да, на этом отрезке времени были не самые приятные моменты, что вызывало скепсис как внутри нашего общества, так и за пределами страны. Но общая линия его политического курса была понятна и ясна с самого начала – перемены нужны, и они должны состояться. 2022-2023 годы в этом смысле стали переломными. Теперь, пожалуй, ни у кого нет сомнений в том, что переформатирование властной структуры и её новое качественное наполнение становятся реальностью. Восстановлен Конституционный суд. Для внесения изменений в Основной закон вернули такой важный элемент политической жизни, как всенародный референдум. То есть всем, кто наделён избирательным правом, дана возможность воспользоваться им при принятии решений по важнейшим вопросам жизни государства и общества. Разве это не есть признаки полноценной демократии, о которой мы грезили на протяжении многих лет? А ограничение срока пребывания на президентском посту?
Каждое публичное выступление Касым-Жомарта Токаева – это либо экономическая, либо политическая инициатива, каждая из которых нацелена на историческую перспективу. Отрицать это было бы банальным нигилизмом. Да и как можно отрицать очевидное? Вероятно, не все эти предложения и инициативы способны дать быстрый эффект. Но данное обстоятельство как раз таки и подтверждает отсутствие в них какого-то намёка на популизм и следование политической конъюнктуре. Все они носят долгосрочный и фундаментальный характер. Это и есть настоящая политика, когда сегодня закладывается основа будущего. А как оно будет называться, не суть важно.
Возможно, после длительной политической спячки не все в нашем обществе готовы оперативно и адекватно оценить инициативы такого формата. Что ни говори, а отсутствие исторически длительных и устойчивых политических традиций не могло пройти бесследно. И потом, как не вспомнить старую истину, гласящую, что всякое новое – это хорошо забытое старое. Ведь ещё здравствует не один бывший депутат Верховного совета Казахстана 12-го и 13-го созывов. Да и состав уже Мажилиса первого созыва был вполне даже боевым. И как знать, какими красками впишут свои имена в историю депутаты созыва 2023 года? Но условия для того, чтобы эти краски были яркими, созданы.
Возможно, кому-то некоторые наши оценки и выводы покажутся чересчур оптимистическими. Но сколь ни драматичны зигзаги истории, жизнь рано или поздно «выправляет» их. Так что не следует бояться быть оптимистами.
Какие политические реформы нам нужны?
