В начале минувшей недели Министерство науки и высшего образования разместило на сайте «Открытые НПА» для публичного обсуждения проект указа президента РК «О подписании Договора об учреждении Международной организации по русскому языку» с сопроводительными документами. Однако буквально на следующий день доступ к ним был закрыт, и теперь о их содержании остаётся только догадываться. Само МНВО пока не прояснило ситуацию, а некоторые СМИ сообщили, что они отозваны из-за негативной реакции общественности.

На страничке, где был размещён проект указа, есть чуть больше десятка комментариев, к тому же они принадлежат лишь трём гражданам: двое выступили против, а одна поддержала такое решение. В отдельных же СМИ и в социальных сетях появились публикации, смысл которых сводится к тому, что русский язык, в отличие от казахского, не нуждается в поддержке и что продвижение первого похоронит усилия по расширению сферы применения второго.

Соглашение о намерении создать такую структуру главы государств СНГ заключили год назад, в октябре 2022-го, на саммите в Астане. Правильное её название – Международная организация по поддержке и продвижению русского языка. В предложенной тогда же концепции говорится, что главной целью организации является сохранение и укрепление культурно-гуманитарного сотрудничества государств – участников Содружества на основе тесной гармонии русского языка и языков стран-участниц СНГ, а также других стран, если они пожелают присоединиться к данной инициативе. А основные направления деятельности – развитие гуманитарных контактов в мировом русскоязычном пространстве, обеспечение взаимодействия образовательных организаций, научных и исследовательских учреждений, общественных объединений. Плюс подготовка научных и научно-педагогических кадров, создание пула высококвалифицированных переводчиков с русского языка на языки государств-участников (и наоборот), в том числе для перевода классических произведений.

То есть, речь идёт, прежде всего, о продвижении русского языка как языка общения и сотрудничества между странами. А на каком ещё они могут контактировать? «Великий и могучий» – на сегодня единственный, которым владеют большинство жителей постсоветского пространства, политики, деятели науки и культуры, бизнесмены. Возможно, когда-нибудь на такую роль будет претендовать English, но, судя по уровню владения им в странах СНГ (они являются в этом плане, можно сказать, мировыми аутсайдерами – см. «Неуд» за английский), такие времена наступят не скоро. 

Судя по содержанию концепции, деятельность создаваемой организации никоим образом не станет помехой развитию казахского, узбекского, армянского и других языков народов Содружества. Ведь она будет обращена не внутрь стран (правительства которых, тем не менее, должны оказать необходимую поддержку её становлению), а на их, так сказать, внешний контур, на межгосударственное взаимодействие. Под заявлением, принятым годом назад, поставили свои подписи президенты всех девяти стран-участниц СНГ, включая пять тюркских. А инициатором выступило руководство Казахстана.  

Зачем это ему было нужно? Выскажу сугубо личное предположение.  В сложнейших геополитических условиях оно, находясь под серьёзным давлением с обеих противоборствующих сторон, вынуждено проявлять гибкость, чтобы и национальные интересы соблюсти, и ни с кем из «сильных мира сего» (крупнейшими мировыми державами) не поссориться. Популисты из разных лагерей могут сколько угодно требовать, чтобы Казахстан определился, занял чью-то сторону, с кем-то разорвал отношения, а с кем-то слился в объятиях, – легко делать заявления, не неся никакой ответственности. Но если ты отвечаешь за страну, за её будущее, за судьбы 20 миллионов человек? Тем более когда перед глазами стоит печальный пример Украины, лидеры которой, пусть, может, из лучших побуждений сделали слишком резкие движения, что привело к военной агрессии извне, к огромным людским и территориальным потерям, к угрозе развала государства.

Уже набили оскомину крылатые выражения типа «Политика – искусство возможного», «У политики нет сердца, а есть только голова», «Политика – это поиск компромисса». Тем не менее, они и сегодня продолжают сохранять свою актуальность. Применительно к нашему случаю тоже.

Политическому истеблишменту России очень не нравится позиция Казахстана в отношении развязанной ею войны в Украине, присоединённых к РФ территорий, введённых против неё Западом экономических санкций – кстати, на днях, во время официального визита в Германию, Касым-Жомарт Токаев ещё раз подтвердил, что наша страна будет следовать санкционному режиму. Поэтому российские депутаты, политологи и даже дипломаты, не говоря уже про СМИ, пытаются оказывать на Казахстан информационное давление, используя для этого чувствительные темы – прежде всего, языковую. Вспомните хотя бы недавнюю историю с Евгением Бобровым, генеральным консулом РФ в РК.

А инициативы вроде той, о которой сегодня идёт речь, нивелируют попытки предъявить претензии нашей стране, выбивают козыри из рук тех, кто не прочь поспекулировать на болезненных темах. Заодно это месседж северному соседу: да, мы не согласны с тем, что вы делаете в Украине, но в том, что касается экономического, культурного, гуманитарного сотрудничества, мы готовы и дальше тесно взаимодействовать, идти вам навстречу в каких-то вопросах, инициировать соответствующие начинания. Поступиться малым, чтобы сохранить гораздо большее, – что это как не искусство возможного и форма компромисса?

Впрочем, это сигнал и внутренней аудитории. Не стоит забывать, что в нашей стране очень много русскоязычного населения, включая часть казахов, и в обозримой перспективе (как минимум, полтора-два десятилетия) его доля вряд ли будет меньше трети от общей численности жителей Казахстана – на такой вывод наталкивает соотношение учащихся казахских и русских классов в школах республики. И игнорировать интересы, потребности столь значительного количества людей грамотное и думающее о будущем страны политическое руководство никогда не станет. Тем более что опять же перед глазами стоит пример Украины, где попытка наскоком решить языковой вопрос стала одним из катализаторов проявления сепаратистских настроений, а затем и вооружённого конфликта.  

Всем известно, что хотя действовавшая в 2011-2020 годах госпрограмма имела в своём названии слова про развитие и функционирование языков (во множественном числе), она на 99 процентов была посвящена казахскому, который получал такую же долю финансирования. Нынешняя именуется иначе – госпрограммой по реализации языковой политики (она рассчитана на 2020-2025 годы), но практически всё внимание в ней по-прежнему уделено «ана тілі». Что в общем-то правильно, поскольку государственный язык в силу и своего нынешнего статуса, и ситуации, в которой он оказался вследствие в том числе многолетней политики русификации, нуждается в максимальной поддержке.

Но миллионы носителей «великого и могучего» тоже хотят, чтобы язык, которыми они пользуются, сохранил свои позиции – разумеется, не в ущерб казахскому. И даже какой-то чисто символический жест может успокоить их, дать уверенность в завтрашнем дне. А инициатива властей РК, касающаяся создания международной организации по поддержке и продвижению русского языка, возможное открытие в нашей стране её подразделения – это именно такой жест, поскольку он не потребует существенных бюджетных трат и значительных усилий со стороны государства.

Однако в сознании определённой (и немалой) части казахскоязычного социума сформировалось убеждение, которое, если переиначить известную фразу, будет звучать так: «Что для русского языка хорошо, то для казахского смерть». Другими словами, чтобы «ана тілі» занял подобающее ему положение, нужно ослабить позиции его, как они считают, конкурента и даже врага. Поэтому любая инициатива, касающаяся продвижения «великого и могучего», воспринимается ими в штыки. О том, что оба языка могут сосуществовать, что русский можно использовать во благо казахского, они, похоже, даже думать не хотят.

Один только пример. Многие казахскоязычные писатели и учёные мечтают о том, чтобы их произведения и труды издавались в странах дальнего зарубежья. Да и нам было бы приятно, если бы лучшие достижения казахской литературы и науки пробили себе окно в мир. Но таких, кто в состоянии профессионально, качественно перевести их сразу на английский, французский или испанский, практически нет. Поэтому единственный выход – использовать в качестве промежуточного, «транзитного» русский язык, с которого в Европе, Америке, Японии, Китае переводят уже давно и успешно. Через него же казахи могут знакомиться с достижениями мировой науки, литературы, кино. И это, кстати, будет входить в круг задач создаваемой международной организации…