Наступивший 2023-й объявлен в государствах СНГ, а значит, и в нашем, Годом русского языка как языка межнационального общения. Решение об этом было принято на высшем уровне ещё пару лет назад, а в конце октября 2022-го главы правительств стран Содружества, собравшиеся в Астане, утвердили соответствующий план, который предусматривает проведение в общей сложности более чем 150 мероприятий, охватывающих самые разные сферы жизнедеятельности.

В Казахстане отношение к Году русского языка, мягко говоря, неоднозначное, и здесь в принципе нет ничего удивительного. Ведь немалая часть нашего общества, особенно та, что причисляет себя к национал-патриотическому лагерю, видит в «великом и могучем» главную угрозу для «ана тілі», даже некое зло, устранение которого, как она считает, позволит казахскому языку наконец-то расправить крылья и начать победоносное шествие по стране. А после российского вторжения в Украину эти люди называют русский не иначе чем «языком агрессора и оккупанта», с которым, мол, Казахстану не по пути.

Конечно, язык в определённом смысле является политическим инструментом. Но в первую очередь это инструмент коммуникации, культурного и гуманитарного взаимодействия, постижения мира, обретения необходимых знаний и компетенций. А такое понимание его роли и значения диктует необходимость чисто прагматичного подхода: если тот или иной язык способен успешно выполнять названные функции, если он с этой точки зрения важен и ценен, то стоит ли от него отказываться?
Пример прагматизма применительно к языковому вопросу и умения отделять зёрна от плевел продемонстрировала в минувшем году, например, такая крупная и авторитетная международная организация, как ФИФА, которая управляет всем мировым футболом. Почти сразу после начала военных действий в Украине она отстранила российские сборные и клубы от участия во всех турнирах, проводимых под её эгидой. Произошло это 28 февраля, А спустя месяц, в конце марта, на своём конгрессе ФИФА приняла решение расширить список своих официальных языков за счёт … русского, арабского и португальского. Раньше таковых было три – английский, испанский и французский (немецкий тоже имеет аналогичный статус, но лишь потому, что штаб-квартира организации находится в Цюрихе, где говорят на Deutsch). Причём «за» проголосовали 187 делегатов, представлявших национальные федерации разных стран, а против – лишь четверо.

Приведённый выше пример стал ещё одним доказательством международной востребованности русского языка, и эта самая востребованность перевесила в глазах мировой футбольной общественности текущую политическую конъюнктуру. По её мнению, осуждение действий нынешнего руководства РФ, санкции, изоляция – это одно, а языковой вопрос – совершенно другое.

Согласно данным, которые содержатся в последнем (за 2022-й) издании Ethnologue, наиболее известного справочника, ежегодно размещающего на своих страницах и сайте сведения о состоянии и степени распространения всех имеющихся на планете языков, русский занимает 8-е место в мире по числу носителей. Явные лидеры здесь – английский и китайский (соответственно 1,4 и 1,1 миллиарда человек). Затем идут хинди (602,2 миллиона) и испанский (548,3 миллиона). А следом довольно плотной группой располагаются французский (274,1 миллиона), арабский (274,0 миллиона), бенгальский (272,7 миллиона) и русский (258,2 миллиона). Это при том, что собственно русских во всём мире насчитывается не больше 150 миллионов. И если считать носителей того или иного языка, для которых он не является родным с точки зрения этнической принадлежности, но которые активно пользуются им, то «великий и могучий» входит в первую пятёрку с показателем 104,1 миллиона человек. И это не только жители постсоветского пространства, хотя они, конечно, составляют большинство.

Или взять такой критерий, как степень присутствия в Интернете. Безусловным лидером здесь опять же является английский, на котором, по последним данным, формируется контент 57,4 процента всех действующих в мире веб-сайтов. А второе место занимает русский – 5,2 процента. Он опережает и испанский (4,6%), и французский (4,1%), и японский (3,3%), и все остальные, включая китайский (1,6%). Кстати, доля казахскоязычных сайтов составляет на сегодня 0,013 процента (это даже меньше, чем на начало прошлого года – тогда было 0,017).

Можно привести также немало других фактов и цифр, свидетельствующих о степени распространения русского языка, «спросе» на него. А для жителей стран СНГ он в силу исторически сложившихся обстоятельств остаётся своего рода «окном в мир», поскольку на него перевели и продолжают переводить огромный массив научной, учебной, справочной, художественной и прочей литературы, что пока не под силу языкам большинства «титульных» этносов других бывших советских республик, включая казахский.

Да и выходить на зарубежную аудиторию со своими достижениями (научными, творческими и прочими), «рекламировать» себя этим народам гораздо легче посредством русского. Один только пример. В последние годы предпринимаются попытки познакомить иностранных читателей с произведениями казахских писателей. А как это сделать, если таких, кто способен квалифицированно, на высоком литературном уровне переложить тексты с казахского сразу на английский, испанский или французский, практически нет? Зато с русского в Европе, Японии, Латинской Америке переводят уже давно и успешно. Поэтому, по сути, единственный выход – делать сначала подстрочники на «языке Пушкина и Достоевского», который в данном случае выполняет роль транзитного.

Конечно, кто-то скажет: а не лучше ли нам в Казахстане приступить к активному замещению русского языка английским, наиболее распространённым и востребованным на планете? Да, такая задача-максимум может быть поставлена, но её решение в обозримой перспективе представляется крайне маловероятным. Почему? Попробую объяснить.

После обретения независимости изучению English в нашей стране стали уделять повышенное внимание. Один только факт: согласно данным, которые содержатся в последнем выпуске Национального сборника «Статистика системы образования РК», в общеобразовательных школах республики сегодня работают 29,2 тысячи учителей английского, тогда как русский преподают меньше педагогов – 23,7 тысячи (казахский – 35,4 тысячи). И к чему мы, в конце концов, пришли?

Если судить по результатам тестирования, ежегодно проводимого Международной образовательной организацией Education First (EF), уровень владения английским в Казахстане остаётся крайне низким. По итогам последнего (2022-й год) мы заняли лишь 99-е место среди 111 стран, охваченных этим исследованием, расположившись ниже, чем все остальные постсоветские государства, за исключением Таджикистана. То есть, ниже, чем Узбекистан, Кыргызстан, Азербайджан и т.д., а также чем Монголия с Афганистаном. Хуже владеют английским только в отсталых или охваченных войнами странах вроде Сомали, Йемена, Южного Судана… Причём за десять лет участия в этом тестировании показатели Казахстана не демонстрировали тенденции к улучшению.

Чтобы изменить ситуацию, необходимы кардинальное повышение уровня преподавания English в образовательных учреждениях, взращивание качественно нового состава преподавателей этого языка, на что уйдут многие годы и огромные финансовые ресурсы. Другое очень важное условие решения данной задачи – создание в стране хотя бы минимальной англоязычной среды, что тоже потребует десятилетий и значительных вложений. Тогда как русскоязычную среду создавать не надо – она у нас давно существует.

Похоже, в других государствах СНГ всё это понимают лучше, чем в Казахстане. Взгляните на план проведения Года русского языка: Армения инициировала проведение 18 мероприятий, Молдова – 14 (хотя эти республики, особенно вторая, известны своей проевропейской ориентацией), Беларусь – 11, Азербайджан – 9, Кыргызстан и Таджикистан – по 8, Узбекистан – 7. А вот Казахстан не внёс ни одного предложения. Да, у нас тоже пройдут отдельные мероприятия (в частности, запланировано созвать в Астане международный конгресс на тему «Роль русского языка в межнациональном общении в странах СНГ»), но они инициированы не нашей страной.

Похоже, чиновники из государственных органов РК, отвечающие за это направление, решили в данном случае действовать с оглядкой на ту часть казахского общества, для которой русский язык что-то вроде красной тряпки для быка…