В прошлом материале мы подняли тему, отношение к которой в Казахстане крайне неоднозначное. Причем у многих она вызывает нескрываемое раздражение: эти люди считают, что движение в защиту прав женщин является чуждым для нашего общества, для нашего «национального кода». Возможно, причина в том, что феминизм пришел в Казахстан относительно недавно и еще слабо изучен. Мы решили продолжить эту тему, предложив высказаться исследователям Камиле Ковязиной и Галыму Жусипбеку.

Галым Жусипбек, исследователь, доцент Университета имени Сулеймана Демиреля:

«Феминизм способствует формированию сильного социального государства»

- Сложно говорить о том, как феминизм воспринимается казахстанским обществом, поскольку на эту тему в нашей стране пока еще мало исследований, на которые можно было бы опереться. Но, судя по моим наблюдениям, представители старшего и среднего поколений относятся к феминизму скорее негативно или, как минимум, настороженно, и особенно это касается мужчин. Тогда как отношение к нему со стороны молодежи более позитивное.

Интересно, что определенное раздражение феминизм вызывает и в самой женской среде. Полагаю, оно вызвано имевшими место яркими, но тяжелыми для восприятия обывателей некоторыми публичными действиями активисток движения. И эта реакция вполне объяснима: в обществах, где происходит процесс «реконструкции» традиций и роста религиозности (этот процесс не абсолютен, у него есть свои границы), как правило, неодобрительно воспринимаются любые «посягательства» на «святое», будь то национальная одежда или определенные табу в отношении «женской скромности».

В то же время феминизм как раз таки выступает против объективизации женского тела, соответственно не может быть и речи о его связи с некими действиями, противоречащими публичной морали. Не случайно именно борцы за права женщин идейно выступают против порнографии, проституции, стремятся защитить и реабилитировать жертв сексуальной эксплуатации.

Более того, вопреки распространенному в таких обществах стереотипу, феминизм или движение за женские права не имеет ничего общего с умалением прав мужчин. Напротив, он не поддерживает дискриминацию в отношении любого пола (сексизм). Главная его цель - не женское превосходство, а противодействие системному неравенству, с которым, увы, казахстанские женщины сталкиваются ежедневно, тем самым оказываясь ограниченными в гражданских, социальных, экономических и политических правах.

Другая грань объективизации женщины - это когда ее рассматривают только как «мать», хотя она ценна прежде всего как человек. Такое суженное понимание, к сожалению, присуще многим казахстанцам, придерживающимся традиционных консервативных установок. Как и в патриархальном прошлом, они видят ценность женщины лишь в рождении и вскармливании потомства. Ярким доказательством их заблуждений может служить, например, философ, поэтесса, представительница самого первого поколения исламских аскетов Рабиа аль-Адавия, которая никогда не помышляла создавать семью.

Иначе говоря, ключевая идея феминизма — заставить общество увидеть в женщине человека, имеющего весь набор прав. Поэтому он ведет борьбу сразу на всех фронтах: против насилия в семье, сексуальных домогательств, за «право иметь свободное время» и «право быть собой», за равную оплату труда, за развитие бесплатных дошкольных учреждений, за достойные выплаты матерям-одиночкам и многодетным семьям, за адекватные пособия по декретному отпуску и т.д.

Из этого следует, что феминизм и современный неолиберальный капитализм («рыночный фундаментализм», как его называют некоторые критики) — идейные оппоненты. Если первый выступает за сильное социальное государство, то второй, наоборот, заинтересован в свертывании социальных программ, коммерциализации медицины и образования, что, в первую очередь, бьет именно по женщинам. Не случайно форсированное развитие такой модели капитализма в странах бывшего соцлагеря в результате шоковой терапии 1990-х годов привело к обнищанию целых слоев населения, деградации социальной политики, разрушению семей, феминизации бедности и невиданной объективизации женщин, которая вылилась в так называемые «сексуальные стратегии», обесценивавшие их до уровня «сексуального объекта».

В то же время идеи феминизма сыграли огромную роль в сохранении модели государства социального благоденствия в странах Северной Европы. Примечательно, что одна из его идей гласит: «нельзя говорить о свободе выбора, если нет бесплатных детских садов, а семьи с маленькими детьми не могут выжить без второго источника дохода, то есть без пособия». К примеру, в Швеции уход за родственниками (да и другими людьми), которым в 99 процентах случаев заняты женщины, рассматривается как часть официального рынка труда и достойным образом оплачивается государством. При этом они не теряют стаж работы и даже имеют право на оплачиваемый отпуск (в такие периоды их заменяют социальные работники).

Для большего понимания этого явления следует обратить внимание и на так называемый исламский феминизм, который сосредоточен преимущественно в развитых западных странах, а также в Малайзии и Индонезии. И это вовсе не оксюморон - просто вокруг этого понятия множество неверных интерпретаций. На самом же деле исламский феминизм отличается от патриархально-консервативных толкований стремлением к эгалитаризму, «деконструкции» (критическому переосмыслению) тех мусульманских традиций и хадисов, которые противоречат основополагающим принципам Корана, провозглашающим онтологическое, моральное и этическое равенство представителей рода человеческого.

В самом широком смысле исламский феминизм – это своеобразная религиозная платформа борьбы за права женщин и женственность как таковую. Его представительницы выступают, в частности, за пересмотр патриархального толкования концепции «человеческая честь», которое зиждется на «контролировании поведения женщин», а не на гендерном равенстве. Впрочем, для постсоветских стран исламский феминизм пока еще очень экзотичен.

Для Казахстана феминизм однозначно может быть полезен. Он способен, во-первых, избавить общество от таких изживших себя и пагубных социальных норм, как патернализм, сексизм, клановость, эйджизм и эйбилизм. Во-вторых, оказать положительное влияние с точки зрения разностороннего развития граждан, включая правовое, культурное и интеллектуальное. В-третьих, способствовать формированию сильного социального государства с максимально доступными медициной и образованием на всех их уровнях.

Повторюсь: ключевая идея этого движения — показать, что женщина обладает всем спектром неотъемлемых прав человека. И, я думаю, молодое поколение казахстанцев, более информированное и инклюзивное в своем мировоззрении, сможет перебороть существующие стереотипы и предрассудки в отношении феминизма.

Камила Ковязина, социолог, исследователь в области публичной политики:

«Большая часть населения все еще далека от того, чтобы принять феминизм»

- К сожалению, в нашей стране не проводилось исследований на тему отношения казахстанцев к феминизму и феминисткам, поэтому опираться могу только на косвенные данные. Впрочем, и без соцопросов понятно, что у нас в разных сферах жизнедеятельности все еще сохраняется гендерное неравенство. У казахстанских мужчин явно больше ресурсов, прав и власти, чем у женщин, которые при этом нисколько не уступают им в способностях, целеустремленности и даже обгоняют их в плане образованности (среди работающих мужчин вузовские дипломы имеют 38%, тогда как среди женщин 50% - прим.ред.).

Скажем, в самой феминизированной сфере – образовании – доля женщин среди линейных сотрудников составляет 80%, а среди руководителей – лишь 40%. Почему? Все дело в восприятии женщины как руководителя. Результаты опроса, проведенного в 2018 году в рамках исследования «Ценности казахстанского общества в социологическом измерении», показали: 51% наших соотечественников согласны с утверждением, что на роль политических лидеров и руководителей бизнеса больше подходят мужчины (среди самих мужчин так считают 57%, среди женщин – 46%). На первый взгляд, показатель вроде бы неплохой, но если рассматривать его в связке с другими выводами исследования, то вырисовывается далеко не радужная картина.

К примеру, почти 65% казахстанцев считают, что семья должна быть большой. А это подразумевает, что женщины должны больше рожать и меньше уделять внимания своему профессиональному развитию, финансовой независимости и другим личным интересам. Ведь мать в большой семье из-за высокой загруженности домашними делами имеет значительно более низкие возможности для полноценной вовлеченности в трудовую деятельность, самореализации и повышения квалификации. К этому стоит добавить еще одно обстоятельство: каждый третий респондент считает, что если мать работает, то это плохо для ее детей...

Что касается отношения к телу женщины, к ее личным границам, то выводы можно сделать уже по тому, как у нас в стране воспринимают ее внешний вид. Так, например, 74% казахстанцев считают, что женщина не должна одеваться откровенно, вызывающе. Хотя выбор одежды – личное (и юридически подкрепленное) право каждого человека.

На мой взгляд, все эти оценки весьма ярко характеризуют отношение нашего общества к феминизму. Прямо скажем, большая часть населения все еще далека от того, чтобы принять его, а у многих даже само упоминание о нем вызывает отторжение. К счастью, новое поколение казахстанцев относится к нему более лояльно: во время опросов молодые респонденты чаще не соглашаются с приведенными выше утверждениями, а в социальных сетях мы видим рост феминистского самосознания среди девочек.

Как феминизм сочетается с национальным кодом? Отдельные историки считают, что казахские девушки издревле были более свободными, нежели представительницы оседлых народов. Связывают они это с тем, что во время длительных перекочевок женщины были такой же ценной рабочей силой, как и мужчины, а в периоды военных действий, когда мужья отсутствовали, – полностью распоряжались хозяйством. С этой точки зрения, возможно, современный феминизм и перекликается с национальной культурой, но всегда есть обратная сторона медали: имею в виду некоторые казахские традиции, которые подразумевают собственническое отношение к женщине – к примеру, калым (плата за невесту).

В целом считаю, что феминизм как относительно молодое явление необязательно должен как-то сочетаться с национальным кодом или религией. Восприятие женщины как человека второго сорта, как собственности, как недостаточно профессионального работника и т.д., на мой взгляд, определенно должно уйти в прошлое. Посмотрите на Саудовскую Аравию – даже там постепенно вводят послабления для женщин, а из тюрем одну за другой освобождают активисток-феминисток. Это говорит о том, что и национальный код, и религия в данном случае носят адаптивный, пластичный характер.

Польза от развития феминизма в Казахстане очевидна, если корректно понимать его суть. Основной целью феминизма является достижение гендерного равенства, которое хорошо тем, что наделяет половину населения (то есть женщин) всеми правами и возможностями для самореализации, и, как следствие, появляется дополнительная рабочая сила на рынке труда, что способствует развитию новых экономических ниш, усилению финансовых потоков и т.д.

Существует множество исследований, которые доказывают, что включение женщин в экономику приводит к росту ВВП. И это понятно: имея образование и работу, они финансово более устойчивы и соответственно менее обременительны для расходной части госбюджета. Некоторые исследователи даже утверждают, что чем больше женщин представлено в сферах, связанных с принятием политических решений, тем меньше там коррупции. Я уже не говорю о том, что каждая девочка в стране, стремящейся к гендерному равенству, будет иметь более широкий спектр возможностей.

Но пока такие перспективы выглядят туманно. В реальности ситуации остается печальной. По статистике, в 2019-м (а на самом деле почти ежегодно) 13,5% браков в Казахстане было заключено с девушками до 19 лет включительно. У наших соседей ситуация еще хуже: к примеру, в Кыргызстане доля таких браков составляет 20%, в Таджикистане – 44%. То есть женами становятся школьницы или только-только получившие среднее образование. А теперь давайте поразмышляем, у какой девушки будет больше возможностей для развития, для принятия самостоятельных решений, для разнообразной жизни, в конце концов, – у той, что после школы продолжила обучение и пошла работать, или у той, которая вышла замуж и, вероятнее всего, стала рожать детей? Феминизм как раз таки и выступает за то, чтобы все девочки были в первой группе и не попадали во вторую.

Словом, плюсов в феминизме множество – как для страны, так и для общества. А перегибы есть в любом социальном движении, течении, религии. Это не значит, что из-за неких радикалов стоит ставить крест на всем движении. Как я сказала выше, мы все только выиграем, если станем поддерживать феминизм и стремиться к гендерному равенству, которое является его основной целью.