В этом году исполнится четверть века с момента переноса главного города страны с юга на север. Это решение изначально было воспринято неоднозначно, и, несмотря на то, что все мы вроде бы стали очевидцами появления в степи в буквальном смысле нового архитектурного оазиса, градус сомнений относительно правильности такого решения не спадал, а после завершения политического транзита начал снова нарастать. Именно поэтому в преддверии грядущего юбилея мы попытаемся без излишних эмоций проанализировать, насколько оправданным стало решение о смене дислокации столицы и достигнуты ли ключевые цели, которые при этом ставились?

Мост между Европой и Азией

Новая столица изначально задумывалась ее главным «архитектором» - первым президентом РК - как связующее звено между Западом и Востоком. И с высоты прожитых лет можно констатировать, что это, пожалуй, единственная задача, которая на все сто процентов была выполнена, чему, в первую очередь, способствовало географическое расположение новой «казахстанской ставки» в самом центре Евразийского континента. Считается, что именно её равноудаленность от мировых центров силы позволила нашей стране занять своё место в мировом сообществе, дала Казахстану возможность выступить в роли посредника и генератора многих важных процессов на международной арене.

Регулярно проводимые в столице мероприятия международного уровня многими из нас воспринимаются как неоправданно затратные и излишне помпезные. Но то, что на первый взгляд выглядит банальной демонстрацией понтов, при кажущейся справедливости таких упреков всё же послужило для нас трамплином в «высшую лигу». Как бы скептически мы ни относились к проведению съездов лидеров мировых и традиционных религий, Астанинского экономического форума, других мероприятий подобного рода, они так или иначе всё-таки проложили тот самый гипотетический мост между Европой и Азией, прочно закрепив за Казахстаном место в актуальной международной повестке. В этом плане стоит напомнить, что именно наша столица принимала саммиты ОБСЕ, ШОС и ОИС, международную выставку EXPO-2017. Именно Астана когда-то стала символом евразийской интеграции и важным дипломатическим центром, способствовавшим урегулированию ряда геополитических и локальных конфликтов (Кыргызстан, Украина, Сирия, Афганистан). А созданный несколько лет назад МФЦА обещает стать дополнительной - экономической - опорой запущенных столицей инициатив, которые направлены на поиск новых путей сотрудничества и диалога.

Символ независимости и обновление элиты

А вот символом независимости, которым должна была стать новая столица, её назвать трудно, несмотря на появление в ней «Байтерека» и прочих сооружений, ныне ассоциируемых с обретением Казахстаном суверенитета. Дух независимости остался в южной столице, на улицах которой в далеком 1986 году происходили исторически важные события, где проливалась кровь за право самостоятельно принимать политические решения. Да и недавно прокатившиеся по стране митинги, переросшие в беспорядки, стали дополнительным тому доказательством – эпицентром трагического января не случайно стал именно Алматы.

Впрочем, о символах ещё можно поспорить – тут широкое поле для дискуссий. А вот с задачей обновления элиты, перестройкой её мышления новая столица явно не справилась. Само по себе пространственное перемещение государственных управленцев не запустило тех глубинных политических процессов, о которых когда-то мечталось первому президенту. Нурсултан Назарбаев так формулировал свою задачу: «Как мобилизовать старорежимную правящую элиту, продолжающую вязнуть в старых путах, в которых едва билось сердце государства – Алма-Ата? ... Ясное осознание необходимости кардинальных перемен во всем, абсолютно во всем, все больше и больше овладевало мною. Я искал выход из создавшейся ситуации, из создавшегося тупика. (...) Нужно было некое экстраординарное решение, которое помогло бы встряхнуть людей и «проветрить», в буквальном смысле, их мозги».

Что касается кардинальных для того времени перемен, то они были запущены ещё до передислокации столицы. Местом закладки экономических и политических реформ, в контурах которых мы живем до сих пор, стал всё тот же Алматы. Последующие же инициативы, разрабатывавшиеся уже в новой столице, носили больше прожектёрский характер, будь то идея о вхождении нашей страны в тридцатку мировых экономических лидеров или намерение совершить индустрионально-инновационную революцию. Так что с «проветриванием мозгов» получилось не очень.

После переноса столицы политическая элита так и не встряхнулась. Главу государства по-прежнему продолжали окружать (за отдельными исключениями вроде Адильбека Джаксыбекова, карьера которого стартовала именно в Астане) «старорежимники», переехавшие из Алматы. Среди них Нуртай Абыкаев, Мухтар Алтынбаев, Каирбек Сулейменов, Канат Саудабаев и другие. Предпринятая же впоследствии попытка разбавить этот «порочный ближний круг» новыми лицами из числа «киндер-сюрпризов» привела к самым настоящим политическим катаклизмам, раны от которых государству пришлось долго зализывать. После этого президент больше так не рисковал, предпочитая на протяжении долгих лет делать ставку исключительно на проверенных представителей «старой гвардии».

Основа нации единого будущего

В своё время одним из мотивов решения о переносе столицы называлась необходимость обеспечения безопасности деятельности государственных органов, которым могли угрожать внешние угрозы. Во всяком случае, на это указывал сам первый президент страны: «Мы должны были принимать во внимание и предсказываемое рядом экспертов уже в то время усиление напряженности в регионе Центральной Азии. Поэтому было важно обеспечить и безопасность деятельности высших органов государственного управления, эффективность их деятельности в условиях возможного осложнения региональной ситуации».

Насколько сильны были такого рода риски на самом деле, сложно судить даже сегодня, спустя многие годы. Но как бы то ни было, перенос главного города страны позволил нивелировать внутристрановые риски, вызванные перекосами, допущенными в ходе нациестроительства в советский период. Как выразился один наш учёный-историк, в этом плане «столица как бы выступила своеобразной мастерской по созданию инструментов нациестроительства и регулятором их деятельности».

У нас до сих пор стесняются называть вещи своими именами, предпочитая отделываться витиеватыми фразами типа «укрепления многонационального государства», «сохранения и преумножения дружбы и согласия между разными этническими группами в стране». Но на самом деле строительство нового политического и экономического центра запустило мощные внутренние миграционные процессы, которые привели к микшированию национальных составов регионов, что позволило в какой-то мере снять угрозу крупномасштабных межэтнических конфликтов и, возможно, даже столкновений. И с этой задачей новая столица справилась однозначно. Противостояния на межэтнической почве в нашей стране, к сожалению, случаются, но можно предположить, что их было бы значительно больше, если бы не искусственно выстроенный буфер.

Пропорциональное развитие регионов

Равноудаленность столицы от всех областей, как ожидалась, принесёт в качестве бонуса не только повышение эффективности управления (из центра) территориями, но и будет способствовать равномерному социально-экономическому развитию регионов. Но эти ожидания так и не оправдались. Потребности главного города Казахстана стимулировали появление новых отраслей и точек экономического роста преимущественно в зоне его непосредственных периферий – в Карагандинской, Акмолинской, Кокшетауской областях. В итоге еще один фактор, заложенный в идею переноса столицы, не сработал, поскольку перекосы в размещении населения и производительных сил по линии юг (характеризующийся перенаселенностью и концентрацией исключительно на сельском хозяйстве) - север (индустриально развитый регион, испытывающий дефицит кадров) до сих пор являются головной болью государственных управленцев. Очевидно, что сам по себе факт строительства новой столицы не спровоцировал гармоничное развитие казахстанской экономики.

Фото: Pixabay