В Казахстане обсуждают проект Концепции развития языковой политики на 2023-2029 годы. Правда, процесс этот идёт достаточно вяло, причём со стороны как простых граждан, так и экспертного сообщества, что на фоне активных языковых дискуссий, которые часто выливаются в жёсткие противостояния, выглядит, как минимум, странно. Чем объясняется столь слабый интерес к подобного рода документам? И как можно привлечь внимание к реформам в языковой сфере? Тем более что, согласно проекту концепции, за ближайшие семь лет планируется увеличить долю казахскоязычного населения в республике с 80% (по итогам переписи) до 84%, а долю граждан, владеющих сразу тремя языками (казахским, русским и английским) - с 29% до 32%. Насколько вообще выполнимы эти задачи и при каких условиях? Слово экспертам.

Амиржан Косанов, политик:

«Казахский становится по-настоящему востребованным языком»

- Эти 30 лет, в течение которых государство тщетно пыталось (или вовсе не пыталось?) узаконить место и роль своего (государственного!) языка, а фактически занималось показухой вместо реальных дел, привели к важному результату: процесс уже идёт естественным путем, не нуждаясь в каком-то бюрократическом участии – не всегда и не совсем эффективном. И это чрезвычайно важно для понимания текущей ситуации с государственным языком. В чём её особенности?

Во-первых, в плюралистическом обществе имеется общее понимание необходимости укрепления позиций государственного языка. Да, есть некоторые силы, живущие вчерашним днём, когда он был в загоне, но у этих языковых ретроградов нет будущего. К тому же то и дело происходят бытовые эксцессы, которые благодаря социальным сетям иногда вызывают определённый резонанс. Но они не носят системный характер, а являются, скорее, исключением из правил.

Во-вторых, те, кто в силу разных причин не владеет казахским (сами казахи, а также представители других этносов), выступают его активными проводниками. И это становится определяющим трендом.

В-третьих, как бы критически мы ни относились к власти, нужно признать: она начинает понимать значимость государственного языка, более системно и активно используя его в своей каждодневной деятельности.

И, в-четвёртых, казахский становится по-настоящему востребованным языком, занимая лидирующее место в социально-экономическом и общественно-политическом дискурсе.

Причём, заметьте, все эти процессы и коренные изменения происходят естественным, цивилизованным путём. В силу известных, в том числе и демографических, причин они будут только углубляться. А потому обозначенные в проекте концепции планируемые показатели и цифры нужно рассматривать в контексте этой тенденции.

Николай Осипов, историк и политолог:

«Такая политика заведёт культурное развитие страны в тупик»

- Для меня совершенно понятен и объясним слабый интерес казахстанского экспертного сообщества к обсуждению предложенного правительством программного документа, направленного на осуществление (а не на некое развитие!) языковой политики в Казахстане. Всё концептуальное, что есть в проекте новой концепции, а это не более 20% текста, было многократно продекларировано за последние двадцать лет. К тому же такой документ не должен был исходить от правительства как органа исполнительной власти и тем более им утверждаться. Он, как и языковая политика в целом, может планироваться и формулироваться только главой государства и парламентом.

Складывается ощущение, что авторы концепции явно вдохновляются идеалом построения в Казахстане моноэтнического общества. Такой категории казахского населения, как русскоязычные казахи, для них просто не существует, хотя в реальности они есть и составляют не менее трети граждан казахской национальности. Да и статистические данные, приводимые в тексте, вызывают недоверие или наталкивают на крайне противоречивые выводы. К примеру, утверждение о владении казахским языком 92% населения заставляет в принципе сомневаться в правильности понимания авторами слов «владение языком».

Заявленные в документе основные направления языковой политики со всей определённостью свидетельствуют о приоритетности утверждения доминирующей роли казахского языка как средства межнационального общения, развития языкового капитала во всех сферах общественной жизни, которое будет создать «благоприятные условия для развития языков всех этнических групп Казахстана». Множество приводимых в тексте утверждений и положений могут явно восприниматься и пониматься как целенаправленные усилия по вытеснению, сужению сферы применения и использования русского языка, поскольку это-де означает преодоление дискриминации в языковой сфере по отношению к казахам.

Объективно сложившееся в стране казахско-русское двуязычие рассматривается, по большей части, в контексте негативного фона, затруднительных обстоятельств, которые необходимо преодолевать посредством перехода на латинскую графику, развития казахоязычного и трёхъязычного образования, а также увеличения массы казахоязычного контента во всех сферах. Все управленческие и организационные усилия предполагается направить на содействие распространению и расширению применения казахского языка.

На мой взгляд, такая языковая политика заведёт культурное развитие страны в тупик, вызовет обострение межэтнических и культурных противоречий в казахстанском обществе, приведёт к дискредитации, деградации и в конечном итоге к маргинализации казахского языка. Попытки консолидировать граждан посредством усиленного, назидательного, преимущественного и повсеместного насаждения казахского языка в латинизированной форме с привлечением лингвистических ресурсов английского языка за счёт и в ущерб русскому языку обрекает Казахстан на социальные потрясения и конфликты.

Предыдущие двести лет социально-культурного развития Казахстана были связаны с вовлечением казахов в сферу русского языка и культуры, с осуществлением всех модернизационных процессов посредством трансляции, перенимания и усвоения российского культурного опыта. Внедрение казахско-русского двуязычия было и оставалось все эти годы определяющим направлением всех процессов культурного развития страны. Поэтому установление этого двуязычия как государственного представляется мне единственно приемлемым концептуальным приоритетом языковой политики. Только на такой основе, возможно, будет обеспечено плодотворное восприятие системой образования и межкультурных коммуникаций английского языка без всякой необходимости перевода казахского языка на латинский алфавит.

Казахско-русское двуязычие является общим евразийским историко-культурным наследием казахстанцев, имеющим огромный созидательный потенциал для построения консолидированного полиэтнического и мультикультурного общества. По моему убеждению, языковая политика Казахстана, повторюсь, может и должна строиться именно на такой основе.

Арман Кудабай, журналист, преподаватель КазНУ им. Аль-Фараби:

«Это не забота чиновников, а задача профессионалов на местах»

– Возможно, не стоит так уж заострять внимание на этой теме. Изучение языков вообще-то, согласитесь, не производственный и тем более совсем не конвейерный процесс. Понимаю, когда программа предполагает некое увеличение количества учебных и методических пособий (при обязательном контроле их качества!), расширение штата преподавателей, доведение числа курсов по изучению языка до определенных показателей, больший охват категорий слушателей… Но что означает «увеличить долю владения по республике до 84% до 2029 года»? Как это вообще можно измерить?

Существует множество систем оценки уровней знания языка, к примеру, так называемая европейская, где А1 – начальный уровень, А2 – ниже среднего, В1 – средний, В2 – выше среднего, C1 – продвинутый, C2 – профессиональный. Но даже они вызывают много вопросов… И когда я вижу распланированные и аккуратно расчерченные планки и графики «догоним и перегоним», то понимаю, что наши чиновники точно не упустят возможность отрапортовать и приписать в «достижения» и тех, кто свободно читает на родном языке художественную литературу, и тех, кто способен только ознакомиться с рекламными вывесками, и даже тех, кто может лишь ответить на приветствия на улице. Впрочем, я и в нынешние официальные показатели по данному вопросу не особо-то верю…

Полагаю, всё это - не забота чиновников, а задача профессионалов на местах: преподавательского состава вузов и школ, сотрудников профильных научно-исследовательских институтов, организаторов языковых курсов. Думаю, как раз там обсуждение идёт, и не стоит подгонять занятых реальным делом людей… Более того, я сторонник точки зрения, что в деле развития государственного и других языков нет вообще никакого вклада ни чиновников, ни политиканов-популистов. Все достижения в этом направлении (и то, что молодёжь говорит на казахском, и то, что она изучает русский, осваивает иностранные языки) – полностью заслуга указанных специалистов.

Вы спрашиваете, почему так «вяло» идёт обсуждение? Да потому, что там нет места обязательному наказанию и штрафам, предложениям привлекать к ответственности всех тех, кто не желает, не спешит или попросту уже неспособен изучать языки. Поэтому если включить в процесс обсуждения концепции деятелей-популистов, то это превратит его в те самые языковые «баталии»…