Индивидов, присосавшихся к январской трагедии и паразитирующих на ней, в нашей вотчине предостаточно. Это и так называемые гражданские активисты, решившие сделать себе имя на чужом горе, и побитые молью политики, пытающиеся за этот же самый счет вернуть себе имя, растоптанное громкими скандалами и разоблачениями. Они откровенно врут, манипулируют фактами, бьют на эмоции – в общем, делают все возможное для того, чтобы предстать в глазах соотечественников теми единственными носителями нарратива «не забудем, не простим», который, по их разумению, разом превратит их в народных героев со всеми из этого вытекающими.

Но даже среди этой своры откровенного шакалья есть те, кто выделяется особой изощренностью и готовностью буквально устраивать пляски на костях невинных жертв. Одна из них – Бахытжан Торегожина, которая недавно презентовала рожденный в графоманских муках триллер собственного сочинения. Естественно, посвященный теме Кантара.

Думается, пересказывать сюжет сочинительства Торегожиной не стоит. Всем и так понятно, что в нем не может быть ничего иного, кроме очередных попыток обвинить власть в жестоких преступлениях против своего народа. Эту пластинку она проигрывает уже без малого 30 лет, используя в своих целях традиционный арсенал заправского провокатора, для пущего эффекта привыкшего с маниакальным упорством до крови расковыривать самые резонансные общественные болячки.

Для того, чтобы понять, зачем это самой Торегожиной, нужно проанализировать всю ее предыдущую деятельность. Тогда станет понятно, что, подогревая тему Кантара и без зазрения совести манипулируя фактами, Торегожина окунается в привычную для себя стихию, точно также как несколько веков назад венгерская графиня Батори окуналась в целях омоложения в ванну, наполненную кровью девственниц. А по кровожадности Торегожина ничуть не уступает «кровавой графине».

Это Торегожина когда-то призывала нефтяников вооружиться оружием пролетариата – булыжниками, потому что те, кто по другую сторону баррикад, иначе понять их не способны. Это она в свое время выступила в роли матери-основательницы и идейной вдохновительницы молодежного движения «Кахар», которое аналитики отождествляли исключительно с кыргызским движением «КелКел», грузинским «Кмара», украинским «Пора», которым был придан статус основной движущей силы «бархатных» революций, свершившихся в этих странах на крови. Это она хотела сформировать боевое крыло радикалов, этакую бригаду черносотенцев, которых можно было бы в случае часа Х вооружить и использовать в своих целях.

По сути, сейчас она продолжает заниматься все тем же – стравливать, разжигать и направлять. За тем лишь исключением, что теперь объектом ее воздействия выступает не конкретная, путь даже нелегитимная в правовом плане группа одурманенных завиральными идеями застрявших в пубертатном периоде молодчиков, а все казахстанское общество, и в первую очередь, его протестная часть. И если еще кто-то очарован умело слепленным из Торегожиной образом борца за демократию и справедливость или защитника всех униженных и оскорбленных, то пора снимать розовые очки – это всего лишь маска. Эта бутылка с зажигательной смесью по-прежнему ждет своего часа.

Да, на какое-то время Торегожина ушла в тень, перестав лично бросаться на амбразуры, что несколько притупило ее негативное восприятие. Могло даже показаться, что прибавляющаяся седина на висках вынудила вступить ее в пору политической зрелости, на что намекала и полученная ею недавно премия госсекретаря США за правозащитную деятельность, внесшую вклад в защиту прав человека. Но все это оказалось не более чем иллюзией – просто возраст обострил инстинкт самосохранения, и то, что раньше выставлялось напоказ, теперь делается в тиши, подальше от любопытных глаз. Экстремистские же наклонности никуда не делись. Они нашли выход в иных воплощениях. И доказательств тому – воз и маленькая тележка.

После провала с «Кахаром» (а стоит пояснить, что Минюст выписал этому одиозному движению жесткий стоп, заподозрив, что его идеология выстроена на идее свержения власти насильственным путем), Торегожина не перестала лелеять надежду стать духовным лидером молодежи и создать-таки полностью подчиненные ею боевые отряды из ее числа. Она просто перестала действовать в лоб, но продолжила идти к своей целее окольными путями. Для этого под крышей  структуры под названием «Ар.Рух.Хак», доставшейся ей в наследство от прежнего патрона Акежана Кажегельдина, она ринулась в вузы «обрабатывать» студиозов. Правда, привить им демократические в ее понимании ценности не получилось. Нездоровая активность Торегожиной стала вызывать вопросы даже у неокрепших умов, и чтобы не стать разменной монетой в ее руках, они, в свою очередь, ринулись в прокуратуру с требованием прекратить деструктивную деятельность «Ар.Рух. Хака» в вузах, в которых они обучаются.  

Из пикантной ситуации Торегожиной удалось выкрутиться, но жажду крови у нее тот инцидент не подавил. С молодежью она, конечно, решила больше не связываться (себе дороже), а сконцентрировалась на новом для себя и однозначно более перспективном направлении – на защите «жертв режима». Вот где она со своими «садистскими» наклонностями могла разгуляться на полную катушку!

Несмотря на отсутствие необходимых компетенций, она смело начала оперировать категориями права, активно выявляя нарушителей его норм из числа власть предержащих, и даже строчить на них доносы не куда-нибудь, а в саму ООН. Ее лексикон наполнился такими выражениями, как «пытки», «давление», «преследования». Не помешало даже отсутствие главного элемента в трансформации ее в новой ипостаси - самих «подзащитных». Включив женскую логику, Торегожина быстро смекнула, что если с жертвами режима катастрофический дефицит, то для его восполнения нужно подключить фантазию. Придумка сработала. На голубом глазу Торегожина стала отправлять на жертвенный алтарь тех, кто решением суда был признан экстремистом, разжигателем социальной и межнациональной розни, занимался пропагандой идей терроризма, совершил иные деяния, строго наказываемые Уголовным кодексом. И бизнес, что говорится, пошел, невзирая на то, что мало кто мог в ее подопечных разглядеть узников совести.  

Отсутствие профильных знаний по теме Торегожина удачно компенсировала наглостью и готовностью плевать на нормы морали, что было в итоге оценено по достоинству, причем в свободно конвертируемой валюте, которая потекла в ее карманы за счет подключения к грантопроводу. Международные НКО сразу же разглядели в Торегожиной «светоч демократии» и стали щедро спонсировать открытую ею фабрику по производству политзаключенных. Впрочем, до поры до времени.

Уже довольно продолжительное время предприятие Торегожиной гонит откровенный брак.  Выдавать выпускаемые ею подделки за оригинал получается все сложнее, что логично вызывает недовольство у зарубежных спонсоров. Да и ее топорные мистификации о режиме, пожирающим свой народ, уже изрядно поднадоели, перестав вызывать сколько-нибудь значимую реакцию как у заокеанских хозяев, так и внутри страны. В условиях завершившегося в Казахстане транзита власти и прихода на президентский пост нового президента, запустившего комплекс реформ, поддержанных большинством населения, у Торегожиной практически не оставалось шансов удержаться у привычной кормушки. А она позволяла ей не только регулярно набивать желудок, но и продолжать на склоне лет лелеять мечты о настоящей революции  - с кровью, болью и прочими вытекающими. Трудно представить, чем бы закончилась ее правозащитная история, если бы не январские события. Но тут случился Кантар, и Торегожиной даже не пришлось переводить фантазию в турборежим, чтобы снова сыграть в поддавки со здравым смыслом, подсадив «инвесторов» на крючок очередной лжи и новых провокаций.

Наживку они проглотили, о чем свидетельствует проспонсированное ими издание презентованных намедни мифов и легенд. Но проглотят ли ее здравомыслящие казахстанцы? Поверят ли «кровавой барыне» местного разлива, устроивший ради собственной финансовой выгоды самый настоящий канкан на поминках?

Как говорится, большой и жирный вопрос.

Фото: META