Проблема дефицита воды в Казахстане стоит давно и остро. Ее обсуждение среди представителей государства, ученых-экспертов и самой общественности чаще всего сводится к двум основным вопросам: неэффективного использования имеющихся водных ресурсов и водораздела бассейнов трансграничных рек. В них мы сегодня и будем разобраться.

Сегодня для нужд сельского хозяйства используется 65 процентов воды от общего объема водопотребления, при этом бытовые и питьевые нужды не превышают 4-5 процентов. Столь низкое потребление на душу населения, прежде всего, связано с недостаточным покрытием сетями водоснабжения и водоотведения в стране. В результате среднее водопотребление на коммунально-бытовые нужды в Казахстане составляет 48,3 м3 на человека в год. Для сравнения: в Бразилии, Турции, России и Мексике потребление воды на питьевые нужды составляет 80-100 м3 на человека в год.

При этом больше всего от нехватки воды страдают жители нескольких регионов страны, в том числе Западно-Казахстанской, Атырауской, Мангистауской и Акмолинской области. Ключевой тому причиной, особенно в долгосрочной перспективе, являются спорные вопросы по использованию трансграничных рек. От их решения во многом зависит будущее устойчивое развитие всего Казахстана.

Крупнейшие реки Казахстана, такие как Иртыш, Сырдарья и Или, берут начало за пределами страны, в результате чего из соседних государств в Казахстан поступает лишь 50 процентов от всех поверхностных вод. Уже один этот факт требует эффективного многостороннего управления водными ресурсами. Не говоря о том, что проблема воды может в конечном итоге стать катализатором острых межгосударственных конфликтов в регионе.

Основой для потенциального конфликта являются существующие различия в принципе использования водных ресурсов: страны верховья (Кыргызстан, Таджикистан, Китай) ставят во главу угла интересы расширения гидроэнергетики и собственного сельского хозяйства, в то время как страны низовья (Узбекистан, Туркменистан и Казахстан) заинтересованы в источниках питьевой воды и орошаемом земледелии.

На текущем этапе правительство РК решает вопросы вододефицита единичными поставками газа, угля или электроэнергии в обмен на воду. Так, в 2019 году Казахстан договорился с соседними государствами о предоставлении воды взамен на электроэнергию. В результате Кыргызстан и Таджикистан предоставили 630 млн.м3 воды для единовременного решения ситуации с острым дефицитом воды.

Однако подобный обмен ресурсами не интересен китайской стороне. КНР в одностороннем порядке наращивает потребление воды из трансграничных рек, что уже приводит к критическому обмелению низовья рек и озер в Казахстане. Нежелание Китая сотрудничать по вопросам вододеления связано с тем, что эта страна пытается ускоренно развивать экономику Синьцзяня за счет водных ресурсов Иртыша и Или. Реализация китайцами так называемого «Проекта 365» началась несколько лет назад, но уже привела к критическому увеличению нагрузки на забор воды, загрязнению бассейнов рек и снижению уровня воды в Балхаш-Алакольском бассейне на казахстанской стороне.

Для регулирования ситуации со снижением уровня рек и нехватки поливной воды в мае текущего года министерство экологии, геологии и природных ресурсов РК сообщило о том, что на границе с КНР может быть построено водохранилище на гидроузле «Достык». И хотя ведомство активно работает в данном направлении и раздает поручения в регионы, отсутствие централизованного подхода к решению водной проблемы тормозит весь процесс.

Эти вопросы регулярно поднимаются и депутатами Мажилиса. Так, по словам депутата Зульфии Сулейменовой, ключевой проблемой является отсутствия единой водной стратегии, а также раздробленность и фрагментированность государственной системы в сфере управления водными ресурсами. На данный момент вопросами водного регулирования заняты целых 172 (!) структурных подразделения различных госорганов, но воз и ныне там.

В этой связи в этом году Минэкологии выступило с целым рядом предложений по улучшению управления водными ресурсами страны. Во-первых, им был предложен Национальный проект по решению водного дефицита путем снижения площади орошаемых земель и сокращения объемов посадки влаголюбивых культур, таких как рис - на одну треть.

Вторым направлением, которое выдвинуло министерство экологии, геологии и природных ресурсов РК, является снижение объемов потерь воды при помощи внедрения так называемой водной цифровизации. Эксперты оценивают этот проект как эффективный, но весьма долгосрочный и дорогостоящий. К примеру, в течение пяти лет планируется оцифровать 119 водных каналов, что должно уменьшить объемы потери воды всего на 20 процентов.

Третье направление - реализация системы дождевальных установок. Процесс также очень длительный. Несмотря на то, что эксперты оценивают емкость казахстанского рынка до 500 установок в год, компания Valmont - поставщик ирригационного оборудования - с 2008 года (то есть за 13 лет!) реализовала всего лишь 300 установок. Еще один минус проекта - высокая стоимость самих установок, которая достигает почти 80 тысяч долларов за орошение площади всего в 80-100 га.

Как известно, предлагаемые направления Национального проекта по управлению водными ресурсами планировалось утвердить до 1 июля 2021 года, но процесс по понятным причинам затянулся. Проект Минэкологии до сих пор находится в стадии публичного обсуждения на портале открытых НПА.

Между тем государство продолжает ежегодно выделять огромные средства на госпрограммы по решению вопросов водообеспечения. Однако фрагментированность и раздробленность государственных подразделений в водной сфере приводит к тому, что работа системы в итоге не приносит ожидаемых эффективных результатов. В сложившейся ситуации не представляется возможным даже достигнуть показателя ООН в 87 процентов по действующим межстрановым договоренностями по водоразделу. Впрочем, это тоже не решит проблем дефицита воды в стране.

Как считают специалисты, одним из выходов из сложившейся ситуации может стать создание единой системы централизованного управления водными ресурсами и назначение одного центрального государственного органа ответственного за всю политику в сфере разработки и реализации программ водопользования в Казахстане. Только такой подход способен сдвинуть решение проблем с мертвой точки.

Динара Абуова, эксперт Института мировой экономики и политики (ИМЭП)