Ситуацию, складывающуюся сегодня на казахстанском рынке труда, правительство устами представителей главного социального ведомства называет стабильной. Вместе с тем, рынок подвержен некоторым процессам разбалансировки, что, по мнению аналитиков, является миной замедленного действия. Оценить имеющиеся риски и угрозы по нашей просьбе согласилась Арина ПИРОГОВА, генеральный директор платформы для работы бизнеса и фрилансеров в Казахстане Quick Work.

Являются ли самозанятость и «работающая бедность» риском рисков?

- Стабилен ли на самом деле казахстанский рынок труда, как уверяют чиновники? Как эта самая стабильность коррелирует с уровнем «работающей бедности»? Это явление начинает вызывать тревогу не только у экспертного сообщества, но и у депутатов, поскольку демонстрирует неуклонный рост. В чем его первопричина, какое влияние оно оказывает на рынок труда и какими способами можно минимизировать заложенные в нем риски?

- Рынок труда в стране действительно можно назвать стабильным. Как с точки зрения уровня безработицы (около 4,9% с 2021 года), так и с точки зрения неизменного роста в последние годы числа вакансий. Но стабильными в стране остаются также процессы, связанные с нехваткой квалифицированных специалистов и внутренней трудовой миграцией в сторону мегаполисов. Диспропорция в доступности рабочих мест и в размерах вознаграждений за труд между крупными городскими агломерациями и остальными регионами стабильно поддерживает и уровень так называемой «работающей бедности». Несмотря на то, что в среднем за год зарплаты в стране, по данным сервиса HH.kz, выросли на 16%, этот рост, как и спрос на рабочие руки, был неравномерным в крупных мегаполисах, с одной стороны, и в областях, с другой. Столь же неравномерными в разных частях республики и в разных отраслях экономики остаются уровни оплаты труда и стоимость жизни.

Оттого и картина по «работающим бедным» остается очень неоднозначной. Так, согласно результатам социологических опросов, к данной категории относят себя около 30% респондентов, или около двух миллионов человек. Если же смотреть на сухие цифры, то мы видим, что МРОТ в стране установлен на уровне 70 тысяч тенге, медианная зарплата составляет около 200 тысяч тенге. То есть, людей с доходами, близкими к черте бедности, уже 50%. При этом риск стать «работающим бедным» увеличивается при закредитованности или рождении ребенка.

Что касается борьбы с этим явлением, то её стратегия, безусловно, должна быть комплексной. Рост производительности труда за счет цифровизации производств, создание новых рабочих мест, диверсификация экономики и ее развитие, инвестиции в образование и рост квалификации сотрудников, а также повышение эффективности социальной поддержки — все это рабочие инструменты, которые только в совокупности позволят решить проблему «работающих бедных» в стране. Попутно они могут способствовать и решению более фундаментальных проблем, тормозящих развитие экономики.

- Еще одним камнем преткновения казахстанского рынка труда считается большое количество самозанятого населения. Так ли это, если иметь в виду неоднородность данной категории граждан? Какая её часть действительно несет риски, а какую можно назвать перспективной для рынка?

- По последним оценкам АО «Центр развития трудовых ресурсов», в третьем квартале 2022 года число самозанятых в стране достигало 2,1 миллиона человек. Из них большинство (9 из 10) являются «продуктивно самозанятыми». Безусловно, тот факт, что такие граждане составляют треть всей рабочей силы, говорит о перетоке работников из традиционного найма в более свободные способы заработка. Сейчас важно направить этот тренд в легальное русло, объяснить людям, что официальное оформление сделок с заказчиками, например, подписание договора ГПХ, даст им социальные гарантии.

Цифровизация создаст больше рабочих мест, чем уничтожит

- Выше вы затронули важную тему цифровизации производств. С одной стороны, безусловно, это для нас большой и жирный плюс. Но с другой, не совсем понятно, насколько существенны риски потенциальной «технологической» безработицы. Представители каких сфер окажутся под угрозой при переходе экономики к тотальной цифровизации? Способна ли система образования быстро перестроиться, чтобы поставлять кадры для цифровой индустрии? Какие угрозы, в принципе, может создать потенциально возможный разрыв между потребностями работодателей и степенью эффективности работников в новых условиях?

- Безусловно, цифровизация может лишить кого-то работы в будущем, однако, как показывают исследования, такая перестройка экономики способна создать рабочих мест больше, чем уничтожить. Так, в докладе Всемирного экономического форума эксперты отмечают, что в ближайшие несколько лет новые технологии ликвидируют 85 миллионов рабочих мест и создадут 97 миллионов новых.

Если говорить про группы риска, то это те, кто может быть заменен в первую очередь алгоритмами, а также представители профессий с невысоким порогом входа — операторы call-центров, копирайтеры, переводчики, бухгалтеры, охранники и т.п. Также понятно, что существенная часть новых рабочих мест будет требовать от кадров высокой квалификации и компетенций, которым в вузах еще не учат. Многим придется в будущем переучиваться, чтобы сохранить работу. Университеты же в силу своей консервативности на фоне быстро меняющегося технологического стека вообще могут уйти на второй план, а главными поставщиками кадров станут Ed-tech решения, курсовые программы и сами работодатели, которые, нуждаясь в специалистах, начнут больше инвестировать в программы подготовки и повышения квалификации своего персонала.

- Какие внутренние проблемы рынка вы бы назвали критическими? Насколько он в принципе урегулирован, и как на его развитии сказывается участие государства? Насколько оно эффективно решает вопросы занятости?

- Стабильность ситуации на рынке труда в целом подтверждает определенные успехи государства на этом поле. Степень регуляции рынка на данном этапе тоже можно считать достаточной. Плюс не может не радовать и оперативная реакция государства на новые реалии рынка. Так, вовсю идет обсуждение, и, возможно, скоро будут приняты законодательные нормы, регулирующие платформенную занятость. В этом плане Казахстан вообще опережает многие другие страны.

В то время как уберизация экономики и рост платформенной занятости по всему миру создают новую категорию трудящихся, государства Европы отвечают на это пока лишь отдельными судебными прецедентами. Они не выработали единый подход к платформам вроде Uber, Wolt и многих других. Некоторые, наоборот, пытаются подогнать модели платформ под привычные нормы трудовых отношений. У нас же используется подход, который отвечает и запросам времени, и интересам трудящихся-партнеров платформы, и потребностям самих компаний.

Кризис развернет рынок в сторону платформенной занятости и аренды кадров

- Какое влияние на рынок труда в Казахстане окажут в ближайшей перспективе внешние факторы?

- Если мы говорим про ближайшее будущее, то, конечно, самыми заметным будет оставаться влияние социально-политических проблем соседа с севера. Связанная с этим релокация бизнесов, в том числе международных, в Казахстан уже оказывает положительное влияние на рынок труда. Она сулит увеличение налогооблагаемой базы за счёт создания новых рабочих мест, привлечения квалифицированных специалистов и повышения шансов на удержание ценных кадров внутри страны. Кроме того, такая релокация гарантирует еще и создание вторичных рабочих мест — местных компаний, которые будут сотрудничать с крупными игроками напрямую.

Да и в целом на бизнес-атмосферу позитивное влияние окажет рост покупательской активности, вызванный релокантами. Плюс новые карьерные перспективы позволят удержать тех, кто хотел уехать из республики в поисках лучших возможностей для самореализации. Рост количества новых рабочих мест мы уже наблюдаем. Если проследить по кривой, то можно увидеть, что на протяжении всего прошлого года число вакансий в стране росло, как и число соискателей. Вакансий становилось больше от квартала к кварталу на 5-10% в среднем. По данным HH.kz, за год их количество увеличилось почти на полмиллиона.

- Какие тенденции, если учесть надвигающуюся общемировую рецессию экономики, будут главенствовать на рынке труда в ближайшие три года?

- Выход из рецессии может быть долгим - 3-4 года. При худшем сценарии отыгрывать падение придется ещё дольше. Понятно, что в такой ситуации вполне логично ожидать снижения уровня занятости. В первую очередь могут выпасть рабочие места из сегмента малого и среднего бизнеса, поскольку у субъектов МСБ небольшой запас прочности и им в кризисный период придется затягивать пояса. Вместе с тем вполне может произойти рост числа работников в неформальном секторе. Но в любом случае снижение уровня занятости вряд ли будет критическим. Текущий дефицит рабочей силы в стране будет компенсировать сокращение рабочих мест и поддерживать систему в балансе.

Также можно ожидать роста популярности платформенной занятости и модели аренды кадров, с помощью которых работодатели будут пытаться оптимизировать расходы на специалистов и повышать мобильность собственной кадровой политики. На этом фоне больше станет фрилансеров — их услуги будут чаще пользоваться спросом. Кроме того, еще одним трендом вполне может стать ускорение темпов автоматизации и цифровизации производств — опять же, это будет делаться с целью оптимизации расходов, что, в свою очередь, запустит на рынке труда процессы, связанные с исчезновением одних специальностей и появлением новых.