Межнационального согласия в нашей стране остается все меньше. Пока мы тешили себя иллюзорными представлениями о толерантности и дружбе народов, в недрах казахстанского общества вызревала самая настоящая ксенофобия. И после трагических событий в Кордайском районе ее носители повылазили изо всех щелей. Сегодня уже очевидно, что перед нами встала острейшая проблема, замалчивание которой чревато крайне негативными последствиями для страны. Что делать? Не будучи экспертом в сфере межэтнических отношений, автор этих строк решил высказать свое мнение. Кто-то, возможно, назовет его обывательским. Пусть…

С кого спрашивать?

Судя по тому, что приходится читать и слышать, едва ли не главная претензия к национальным меньшинствам, подогревающая конфликтность в сфере межэтнических отношений, сводится к незнанию представителями этих самых меньшинств государственного языка. Если переиначить Булгакова, «людей испортил языковой вопрос». В такой ситуации довольно странно видеть, что государственной политикой в межнациональной сфере у нас занимается одно министерство, а в языковой – другое. Хотя в начале «нулевых» годов оба эти направления находились в зоне ответственности одного ведомства.

Второй момент. Много говорят и пишут о декоративности и бесполезности Ассамблеи народа Казахстана, о том, что она лишь проедает бюджетные деньги. С этим невозможно не согласиться, но «показушная» АНК – только вершина айсберга. Во всех регионах страны уже более пяти лет действуют (правильнее сказать, существуют) финансируемые из местных бюджетов коммунальные государственные учреждения «Қоғамдық келісім». Их задача сформулирована так: популяризация казахстанской модели общественного согласия и национального единства, продвижение ее основных концептов в общественном сознании; обеспечение деятельности АНК, содействие деятельности этнокультурных объединений по укреплению общественного согласия и консолидации общества. 

Посмотрите, сколько людей сидит в этих учреждениях. В КГУ «Қоғамдық келісім» при аппарате акима Западно-Казахстанской области я насчитал почти четыре десятка сотрудников. Примерно такое же количество работников получает зарплаты в Карагандинской области. И это не считая техперсонал – водителей, сторожей и т.д. Причем если АНК объединяет этнокультурные организации всех этносов, кроме казахского, то в названных учреждениях ситуация обстоит с точностью до наоборот: 90 процентов их сотрудников – «титульные», а среди начальства и вовсе сложно найти «инородцев». Хотя, скажем, в том же шахтерском регионе соотношение между численностью казахского населения и всех остальных этносов составляет примерно 50 на 50.

В КГУ «Қоғамдық келісім» Карагандинской области, помимо директора и двух его заместителей, есть семь отделов, бухгалтерия и пресс-служба. Из местного бюджета по статье «Обеспечение деятельности Ассамблеи народа Казахстана области» в прошлом году ему выдели 182 млн. тенге. Между тем, такие учреждения, повторюсь, созданы во всех 17 регионах страны. Где-то они получают поменьше, где-то побольше, а карагандинскую цифру можно принять за среднюю. Нехитрые арифметические подсчеты дают суммарное значение по республике – свыше трех миллиардов тенге.

Сначала диагноз, потом лечение

Пользы от этих вложений, как мы убеждаемся, практически никакой. Может, лучше сконцентрировать все средства (которые поступают в регионы в виде трансфертов из республиканского бюджета) в одном месте? Часть их целесообразно было бы направить на проведение глубоких и всеохватных социологических исследований с целью выявления истинных причин межнациональных противоречий, оценки возможных последствий конфликтов на этой почве, определения путей решения проблемы. 

Кстати, когда многие говорят, что в возникновении таких эксцессов виноваты власть, нерешенность социальных проблем и коррупция, у меня возникает встречный вопрос: но почему недовольные срывают свой гнев на представителях других этносов, которые, в отличие от власти, уж точно не несут ответственности за то, что эти люди оказались в таком положении? Да и реакция на события в Кордайском районе наглядно показала, что дело не только и не столько в социальных проблемах (хотя они тоже не могут не влиять), сколько в каких-то ментальных изменениях, вызванных, скорее всего, падением образовательного уровня, правовым нигилизмом и архаизацией сознания. Отсюда и агрессивные попытки оправдать погромщиков, и деление людей по принципу «свой-чужой» (основанное на «зове крови»), и призывы гнать из страны «инородцев», не уважающих коренной этнос, его язык, его ценности, и прочие подобные вещи из арсенала далекого средневековья. 

Впрочем, это моя сугубо личная оценка, и на вопрос, какие в действительности причины стали определяющими в бурном росте ксенофобских настроений, ответ должен быть получен по итогам серьезных социологических исследований. Как и на другие вопросы, касающиеся, например, отношения более или менее крупных этносов Казахстана (скажем, численностью от 50 тысяч и больше) друг к другу. И даже на такие, в ком и почему представители тех или иных национальностей видят угрозу для себя, рядом с кем они не хотели бы жить… Подобные данные, конечно, должны быть закрытыми, дабы не усугублять напряженность, но на их основе и госорганы, и спецслужбы могли бы строить работу по предотвращению межэтнических конфликтов, нивелированию имеющихся противоречий. 

Как выйти из тупика?

Теперь о языковой проблеме, ставшей одним из главных раздражителей в межэтнических отношениях. На ее решение тоже направляются значительные финансовые средства, и не только на республиканском уровне. Например, в уже упомянутой Карагандинской области в прошлом году собирались выделить (цитирую) «областному управлению по развитию языков – 155,5 млн., на оказание услуг по реализации государственной политики на местном уровне в области развития языков – 94,3 млн., на развитие государственного языка и других языков народа Казахстана – 61,2 млн. тенге». В сумме более 310 миллионов тенге. Плюс средства на эти цели были предусмотрены также в девяти районах и девяти городах областного значения, в каждом из которых есть местные отделы культуры и развития языков.

И опять же, аналогичные статьи расходов предусмотрены во всех регионах страны. В сумме это не менее 5-6 миллиардов тенге ежегодно. Но возьмите Кызылординскую область, где население, по сути, моноэтничное (казахи составляют 97 процентов) и где оставшиеся малочисленные «нетитульные», как минимум, понимают казахский. На что там тратят деньги, выделенные на развитие государственного языка? То же самое касается Атырауской и Мангистауской, где доля коренного этноса уже давно превысила показатель в 90 процентов. 

Думается, это не тот случай, когда нужно придерживаться принципа «всем сестрам по серьгам». Деньги на продвижение казахского (а именно это является главной целью языковой политики в нашей стране) должны идти туда, где в этом есть необходимость. Да и вообще, пора бы уже начать серьезный поиск ответов на ряд ключевых вопросов. Как расходуются миллиарды тенге, ежегодно выделяемые по всей республике на развитие государственного языка? Чем занимаются областные управления и районные отделы, отвечающие за это направление? Почему за тридцать лет не получено практически никаких результатов, кроме чисто экстенсивного прироста (благодаря демографическим процессам) количества тех, для кого казахский язык является родным? 

Может, стоит кардинально пересмотреть акценты в этой работе? Скажем, направлять финансовые средства не на содержание всех этих управлений и отделов с их штатами, проведение всевозможных фестивалей и конкурсов, мониторинг за тем, в каком порядке выполнены надписи на том или ином языке, и т.д., а на что-то другое. Например, на разработку по-настоящему адекватной методики преподавания казахского в школах, выпуск на нем учебной и познавательной литературы, создание качественного видео-контента (прежде всего, детского и развивающего) с размещением его в Интернете, дубляж лучших произведений мирового анимационного и художественного кино... Займись мы этим лет двадцать назад, глядишь, у нас уже была бы неплохая база. 

Суров ли закон?

А еще очень важно формировать в обществе атмосферу неприятия любых проявлений ксенофобии, от кого бы они ни исходили. И тут, помимо «пряника» в виде поддержки различных национальных праздников и фестивалей, нужен хороший «кнут».

Пора бы начать серьезную борьбу с проявлениями ксенофобии в СМИ (есть отдельные Интернет-издания, в публикациях которых можно усмотреть признаки возбуждения межнациональной розни) и особенно в социальных сетях. Да, в Казахстане уже были прецеденты, связанные с привлечением к ответственности по соответствующей 174-й статье Уголовного кодекса РК, но они носили, скорее, единично-выборочный характер, и обычно основанием становились обращения самих граждан. Между тем, можно было бы часть денег, высвобожденных от упразднения или оптимизации структур вроде КГУ «Қоғамдық келісім», направить на создание при уполномоченном госоргане специальной службы с небольшим штатом, которая бы занялась мониторингом СМИ и социальных сетей.

Понятно, что всех пользователей охватить нереально, да и нет в этом надобности, но отслеживать посты так называемых «лидеров общественного мнения», имеющих тысячи, а то и десятки тысяч подписчиков, было бы нелишним. Ведь именно от некоторых из этих людей во время трагических событий в Кордайском районе и после исходили, а затем тиражировалсь всевозможные слухи и фейковые новости (впоследствии либо опровергнутые на официальном уровне, либо неподтвердившиеся), которые лишь подогревали ксенофобские настроения.

Кстати, у нас в законе «национальная рознь» фигурирует в одной связке с «социальной рознью», и в силу этого за возбуждение и той, и другой предусмотрены одинаковые меры наказания. Между тем, первая куда более опасна и разрушительна для общества, особенно в условиях Казахстана, тогда как необходимость присутствия второй в УК вообще вызывает сомнения. Видимо, есть смысл выделить «национальную рознь» в отдельную статью Уголовного кодекса, а заодно дать этому понятию более точную и не допускающую двойного толкования трактовку. Возможно, после этого люди начнут задумываться над тем, что они говорят и пишут, обращаясь к представителям других этносов…