Не секрет, что русскоязычное население Казахстана давно сидит на чемоданах. Статистические данные, свидетельствующие о росте эмиграционных настроений, довольно прозрачно намекают на возникшее у этой части нашего общества ощущение социального дискомфорта, на то, что она потеряла позитивный образ будущего. Тот продукт коллективного сознания, который сегодня рождается внутри страны, многими воспринимается как враждебный, что заставляет тех, кто говорит и думает по-русски, чувствовать себя чужими среди чужих. Причем они уже не видят возможностей для изменения ситуации к лучшему.

Между молотом и наковальней

В текущих условиях русскоязычное население фактически оказалось между молотом и наковальней. Некоторые перекосы активно набирающего обороты национального строительства выталкивают его на обочину процесса, порождая тем самым растерянность и дезориентацию, а также подавляя желание принять участие в реализации каких-то идей и инициатив. Речь, в первую очередь, идет об участившихся провокациях со стороны как приверженцев скорейшей всеобщей казахизации и создания моноэтничного государства, так и внешних игроков, все туже и туже затягивающих гордиев узел внутренних проблем самоидентификации различных национальных групп.

Пока одни внутри страны «тестируют» своих же сограждан на патриотичность, знание языка и уважение к титульному этносу (пусть не системно, но такие случаи продолжают иметь место), другие массированно насаждают байки о ксенофобии и искусственном выдавливании русскоязычных из страны. Все это формирует у субъектов воздействия определенную картину мира, в котором такие прежде привычные и важные понятия, как «один шанырак», «единая общность», «интернационализм», если окончательно и не теряют смысл, то сильно обесцениваются.

Возможно, на самом деле это не так, если учесть, что мы, несмотря на все трения и провокации, продолжаем оставаться одним народом с более-менее схожими ценностями, дружить друг с другом, заводить семьи и рожать детей. Но все чаще звучащие из уст радикалов с обеих сторон резонансные заявления естественным образом сокращают количество точек соприкосновения. Одни предъявляют счет за «территориальные подарки» и за «летавшие в космос «табуретки». Другие в ответ сыплют обвинения в преднамеренном уничтожении казахов советской властью, во втягивании их в Великую Отечественную войну, в русификации Казахстана и превращении его в колониальный придаток империи в самом худшем смысле этого слова.

Такая какофония только порождает всё новые мифы и иллюзии, которые, проецируясь на реальность, приводят к предсказуемым действиям. Люди, называющие себя национал-патриотами, начинают еще более активно педалировать вопросы языка, пересмотра отношения к советскому прошлому, роли и места русскоязычного населения в стране, которая, как они убеждены, должна быть перестроена только по их лекалам. Что же касается русскоязычного, в том числе русского, населения, то тут «набор действий» невелик – полное отторжение и … «чемодан-вокзал-Россия».

Сплошные противоречия

В этой неоднозначной ситуации действия представителей власти выглядят весьма противоречивыми. Государство вовремя успевает засыпать кострища запасенным песочком, но в целом на «систему пожаротушения» не влияет.

С одной стороны, довольно жесткая и резкая оценка была дана инициативам Куата Ахметова и его движения «Тіл майданы». Даурен Абаев, наверняка отдавая себе отчет в том, какую реакцию вызовут его слова в среде рьяных поборников казахского языка, назвал эти «рейды» пещерным национализмом. Самого Ахметова пока что выключили из системы внутренней политики, однако у него появилось много последователей, которые такими же методами пытаются устанавливать свои порядки. А в отношении них система уже не работает. Действия этих людей не получают вообще никакой оценки – ни правовой (а ведь налицо нарушение закона и прав других граждан), ни политической, хотя по степени оказываемого негативного влияния они ничуть не уступают «языковым патрулям» в варианте Куата Ахметова. Причем таких примеров масса.

Возьмем реакцию властей на участившиеся требования представителей национал-патриотического лагеря исключить из Конституцию норму, касающуюся русского языка. Казалось бы, три месяца назад в своем Послании президент страны Касым-Жомарт Токаев расставил все точки над i в этом вопросе, заявив: «Русский язык обладает статусом официального языка. Его использованию, согласно нашему законодательству, препятствовать нельзя». Но, с другой стороны, совсем недавно парламент одобрил норму, согласно которой теперь под угрозой штрафов необходимо указывать не официальные, а «исторически сложившиеся» наименования административно-территориальных единиц, а также предоставлять всю визуальную информацию (рекламу, объявления, меню в общепите, прейскуранты) исключительно на казахском языке и только при необходимости на русском и других языках.

Вполне понятно, как такой диссонанс будет воспринят русским и русскоязычным населением. Да что обычные граждане, если даже у экспертов «создается впечатление, что государство критиковало самозваные «языковые патрули» не столько за «пещерный национализм», сколько за то, что они подрывали государственную монополию на штрафы и наезды». По этому поводу известный политолог высказался вполне определенно: «Если языковая политика убивает казахский язык, то новые требования, прописанные в законопроекте «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Республики Казахстан по вопросам визуальной информации и религиозной деятельности», станут почвой для коррупции, меж- и внутринациональных конфликтов».

Укрепляет ли всё это веру представителей русскоязычного населения в то, что государство будет выступать гарантом их конституционных прав? Большой и жирный вопрос.

Путь «исхода»

Как все эти противоречия влияют на настроения русскоязычных граждан Казахстана? Высказаться на сей счет мы попросили председателя общественного объединения «Республиканское славянское движение «Лад» Максима Крамаренко:

- Последние законодательные инициативы, которые предполагают сделать необязательным использование русского языка при оформлении визуальной информации, в том числе в рекламе, меню, прейскурантах и т.д., подводят только к одной мысли – с их принятием и вступлением в законную силу все рассуждения об официальном статусе русского языка станут фикцией. Интересно, что в соседнем Кыргызстане сейчас пытаются внести в языковое законодательство практически аналогичные нормы, и там на это публично отреагировали многие общественные организации, выражающие интересы русского населения. В частности, прозвучал призыв не принимать норму о необязательности использования русского языка при оформлении бланков и иной визуальной информации.

У нас в Казахстане большинство таких организаций молчит. И на первый взгляд может показаться, что все русское население республики согласно с предстоящими изменениями, фактически сужающими сферу употребления русского языка. Но это не так. Отток русского, и не только русского, населения говорит об обратном: уезжают те, кто не согласен с происходящими изменениями. И это не только языковая сфера, хотя она, конечно же, является главным фактором при принятии решения о смене страны проживания. Ведь язык – главное условие сохранения своей идентичности, а сужение сфер его применения, скажем так, снижает уровень этнического комфорта русскоязычных граждан Казахстана.

Вызывают вопросы и даже недоумение и другие инициативы. Например, касающиеся реабилитации бойцов Туркестанского легиона, указывающие на коррекцию ценностной трактовки недавнего исторического прошлого. Они также вступают в противоречие со сложившимися ценностными установками в идентичности русских.

В таких условиях выбор невелик. Либо принять все происходящие изменения, подстроиться под них, фактически избрав ассимиляцию, к чему и призывают нас некоторые русские общественники, заявляя о том, что в Казахстане нет русской диаспоры. Либо же переселяться в страну, более комфортную для сохранения своей идентичности.

Проблема, правда, заключается еще и в том, что не у всех есть возможность избрать путь «исхода» на историческую родину. В связи с этим недавно глава «Россотрудничества» Евгений Примаков поднял вопрос о том, что для тех соотечественников, кто хотел бы переселиться в Россию, в том числе из-за угрозы ассимиляции в их странах проживания, нужно создать самые комфортные условия.

Есть и третий путь – пытаться сохранить свою идентичность, оставаясь в стране проживания, создавая свои сообщества. Но Казахстан граничит с Россией, поэтому те, кто имеет возможность и желание переселиться, все-таки уезжают на историческую родину.