Начавшиеся в Казахстане тектонические преобразования обнажили одну из главных проблем последнего времени – жесточайший кадровый голод, испытываемый системой государственной службы. Недавняя смена правительства ярко продемонстрировала, что чиновников у нас вроде бы пруд пруди, но заменить ключевых управленцев попросту некем. И если раньше главной причиной такого положения считался непотизм, то сейчас мы сталкиваемся еще и с новыми барьерами, наличие которых вряд ли позволит, по крайней мере в ближайшей перспективе, насытить систему госуправления перспективными кадрами.

Ветер перемен не всегда бывает попутным

Совсем недавно президент страны Касым-Жомарт Токаев анонсировал построение системы государственной службы по принципам меритократии – власти достойных. Шаг, безусловно, правильный, но, скорее всего, трудноосуществимый. Чтобы в госорганах появились высококлассные управленцы, способные не только исполнять чужие решения, но и генерировать собственные и при этом не терять адекватности, заранее просчитывать все плюсы и минусы, нужны коренные перемены, которые бы затронули весь спектр жизнедеятельности нашего общества, а не только систему госуправления. Иначе мы получим совсем не то, на что рассчитывали.

Лет десять назад тогдашний председатель Агентства по делам государственной службы Алихан Байменов уже пытался встроить меритократию в систему государственного управления. Но шаги, предпринятые в этом направлении, изначально были половинчатыми, что в итоге привело к бездумным тратам из бюджета. Огромные финансовые средства, по сути, были зарыты в песок, а на месте этого «кладбища» нереализованных надежд возникли самые настоящие «потемкинские деревни», существование которых, согласно заведенным правилам игры, еще несколько лет поддерживалось дополнительными бюджетными траншами. Понятное дело, что насытить артерии системы госслужбы новой кровью тогда не удалось. Получится ли на этот раз – тоже большой и жирный вопрос.

По сути, нынешние условия ничем не лучше тех, что были десять лет назад. Скорее, даже наоборот: заявленная новая реформа будет осложнена наличием ряда дополнительных препятствий. Одно из них, как бы странно это ни прозвучало, – резко возросшая политическая активность населения, сопровождаемая большой «волатильностью» политических взглядов и убеждений. А если говорить еще точнее – низкий, зачастую дилетантский уровень общественно-политической дискуссии. Это вполне закономерное явление для страны с незрелым гражданским обществом, у которого прежде, по сути, не было возможности крепнуть, самообразовываться и самоорганизовываться. Но, как бы то ни было, данное обстоятельство не позволяет достичь общественного консенсуса, наличие которого является важнейшим условием и фактором влияния на качество принимаемых властью решений.

Дело тут вот в чём. Сегодня, особенно после январских событий, политическая повестка в стране перестала формироваться только «сверху» - она диктуется еще и «снизу», самим населением. И власть не может игнорировать этот набирающий обороты тренд. Провозгласив себя «слышащим государством», она вынуждена пытаться соответствовать заданной планке, в том числе при осуществлении текущих кадровых перестановок и реализации кадровой политики в целом.

Но что слышит наше «слышащее государство»? Откровенную какофонию. Одни требуют «разрушить всё до основания, а затем…», в том числе провести люстрацию и тотальные кадровые чистки, другие – быстрых, сиюминутных «побед» от оставшихся в обойме управленцев, не думая о той цене, которую за них придется заплатить. Тех же, кто не поддерживает «революционную горячку» и считает, что любые решения, в том числе и связанные с назначениями, должны приниматься на трезвую голову, без эмоций, - меньшинство.

Способна ли власть расслышать что-то в этом гвалте? Вопрос вопросов. Впрочем, поскольку теперь она вынуждена «считаться» с нарождающейся плеядой новых «народных героев», поднятых из пучины неизвестности (или сомнительной известности) общереволюционным хайпом, кое-что ей все-таки удается расслышать. И вот уже государственный секретарь встречается с таким тенденциозным общественником, как Абзал Куспан, которого он вроде бы готов привлечь к расследованию последствий январской трагедии, а не менее одиозной Айман Умаровой доверяют возглавить другую аналогичную комиссию.

Впрочем, чему тут удивляться, когда, с позволения сказать, общественное мнение выдвигает на роль следующего президента страны фигуры вроде Макса Бокаева, а светочем казахстанского экспертного сообщества нарекает Санжара Бокаева? Эта же «общественность» с нетерпением ждет возвращения на Родину «политических диссидентов» типа Акежана Кажегельдина или Ермека Нарымбая, которые, мол, «приедут и научат» нас, как правильно жить – в соответствии со своими представлениями о «демократических устоях».

Между молотом и наковальней

Понятно, что в таких условиях ни о каких принципах меритократии даже говорить не приходится. Любой новый назначенец, будь он хоть трижды профессионалом своего дела, но не входящим в сонм признанных толпой «героев», будет приниматься в штыки, о чем свидетельствует, например, привлечение Болата Жамишева к руководству фондом «Қазақстан халқына». Несмотря на то, что он действительно является настоящим профи и не раз, причём на самых разных постах, доказывал, что умеет считать государственные деньги как свои собственные, «общественность» все-таки подвергла его самому натуральному хейту.

Осложняется ситуация и нюансами другого рода.

Касым-Жомарта Токаева в последнее время часто сравнивают с Макиавелли, указывая на то, что он, как и знаменитый флорентиец, тоже действует, исходя из принципа целесообразности. И, похоже, не без оснований. Если учесть разношерстность мнений и призывов «снизу», то неудивительно, что политическая целесообразность по-токаевски в текущей ситуации не лишена изрядной доли популизма – как в части риторики, так и при реализации конкретных решений. Со стороны власти это, скорее, вынужденный ход с целью выиграть время для того, чтобы успокоить общество, дать вызреть его основным требованиям, которые сегодня меняются с частотой движения стекляшек в калейдоскопе,– и уже затем, наконец, начать проводить эффективную государственную политику.

С этой точки зрения уже принятые президентом кадровые решения выглядят вполне обоснованными и логичными, как, впрочем, и отдельные «допуски», которые позволяет себе «временная» президентская команда – будь то заявление о возможности выдачи автокредитов без первоначального взноса под очень низкий процент или превращение ФНБ «Самрук-Казына» в «паевый» фонд. В экономическом плане такие инициативы являются весьма рискованным предприятием, о чем не перестают говорить возмущенные специалисты, но зато как они услаждают слух коллективного большинства, страдающего зудом бездумного реформаторства!

И тут возникают вполне резонные вопросы. А нужны ли в нынешнюю пору большого перепутья на госслужбе управленцы нового формата, способные осуществить реальные и действенные преобразования? Готовы ли такие люди, коих сегодня немало в частном секторе (из числа как тех, кто когда-то был частью системы, так и пока неизвестных широкой общественности), рискнуть своим реноме и ввязаться в ту авантюру, которую в настоящий момент представляет собой служба государству? На оба вопроса ответ один - вряд ли. Если мы говорим о действительно серьезных, ответственных управленцах, то эффект от их присутствия во власти будет равнозначен нулю. Вывод, конечно, спорный, но проистекает он из понимания очевидной вещи: чтобы совершить рывок, нашей стране нужно пережить серию очень непопулярных и болезненных реформ. К такому катарсису наше общество в его нынешнем разобранном состоянии пока не готово, а значит, с его стороны возможны неоднозначные и непредсказуемые реакции. Поэтому государство не рискнет именно сейчас принимать непопулярные социальные и экономические решения.

Возможно, ближе к осени, на которую президент Токаев анонсировал новые политические реформы, ситуация начнет меняться. Но в любом случае до тех пор, пока не будет установлен баланс между общественным запросом и реакцией на него со стороны тех, кто принимает решения, ожидать массового притока профессионалов на госслужбу не стоит. А те из них, кто все же попытается плюнуть против ветра и попробовать действовать вопреки обстоятельствам, скорее всего, потерпит грандиозное фиаско и пополнит список «карабетов» и «врагов народа», не более того.