Курс на повышение доступности высшего образования, взятый нашим государством несколько лет назад, конечно, не может не радовать, но даже в таком благородном деле, считают эксперты, есть риск перегнуть палку и получить не тот эффект, на который рассчитывали.
К примеру, в нынешнем году МОН РК дополнительно выделило 5 тысяч образовательных грантов для детей из многодетных семей и получателей АСП, а до 2025 года министерство планирует увеличить госзаказ на обучение в вузах в полтора раза! Хотя, казалось бы, он и без того очень большой: в прошлом году из 80 тысяч абитуриентов, претендовавших на гранты, их получили 53 тысячи. То есть, конкурс составил всего 1,5 на одно место. Самое интересное, что при этом квалифицированных специалистов больше не становится – наоборот, с каждым годом в стране растет дефицит кадров самого разного профиля. Чем можно объяснить такой парадокс? И какие следует провести реформы, чтобы выправить ситуацию? Поговорить на эту тему мы решили с политологом Данияром Ашимбаевым.
- Данияр Рахманович, насколько, на ваш взгляд, адекватна существующая в Казахстане система распределения государственных образовательных грантов? Не выбрасываем ли мы немалую часть выделяемых под нее денег на ветер?
– Система, о которой вы говорите, оказалась, мягко говоря, не самой идеальной и не произвела того эффекта, на который государство рассчитывало, хотя в нее вбухали огромные бюджетные средства. Не оправдало надежд, собственно, и Единое национальное тестирование, с помощью которого хотели победить коррупцию на вступительных экзаменах, но получили банальную зубрежку и уравниловку. В целом реализация этих программ не способствовала повышению качества образования в стране и в каком-то смысле даже привела к его снижению. Тем не менее, я не считаю, что после стольких лет нужно от них отказываться и ввязываться в новые реформы – при нынешних подходах нет никакой гарантии, что они будут менее затратными и более эффективными.
Вспомните, например, как пытались реформировать Комитет уголовно-исполнительной системы (КУИС), который несколько раз перекидывали то в МВД, то в Минюст, - при любом раскладе оставались недовольные, требовавшие новой реорганизации. Похожая ситуация и с системой образования. Лично я не вижу смысла гонять по кругу одни и те же реформы. В погоне за «кардинальными мерами» мы лишь тратим время и ресурсы. Гораздо проще и логичнее улучшать то, что имеем. К тому же за эти годы население успело более-менее приспособиться и к ЕНТ, и к грантовой системе. Главное сейчас – сосредоточиться на проблемных зонах и постепенно их выправлять.
– Какие же «проблемные зоны» у грантовой системы?
– Есть масса факторов, которые мешают ей стать реально работающей. Один из них – отсутствие равновесия между спросом и предложением. В условиях рыночной экономики и перманентного срыва программ развития и диверсификации государству сложно подсчитать потребность в специалистах, тем более что новые предприятия не создаются, а корпорации предпочитают самостоятельно готовить для себя кадры или заказывать их – в основном из-за рубежа. Плюс Казахстан взял курс на цифровизацию экономики, которая, наоборот, подразумевает сокращение десятков тысяч рабочих мест. Вот и получается, что интересы государства, общества и работодателей никак не состыкуются. Это и есть главная проблема, которую не удается успешно решить.
Предположим, государство закажет подготовку 10 тысяч специалистов для химической промышленности, и вузы выполнят план. А что дальше делать с этой армией выпускников, если соответствующие предприятия не создаются? Мы даже не можем обеспечить адекватными условиями труда врачей и учителей, в которых, казалось бы, испытываем острый дефицит. Вузы худо-бедно ежегодно их выпускают, но из-за отсутствия финансовых стимулов и социальных гарантий (в том числе обеспечения жильем) они остаются за бортом. И вместо того, чтобы сосредоточиться на решении этих вопросов, государство каждый раз идет в обход – заказывает новых специалистов.
К слову, на протяжении последних двух лет МОН постепенно поднимало проходной балл для зачисления на педагогические факультеты. С одной стороны, это логичное решение – ведь долгое время они набирали студентов из числа тех, кто не сумел поступить на другие специальности, то есть по остаточному принципу. По сути, мы готовили педагогов из троечников, а потом эти троечники учили наших детей. Объяснять, к чему это привело, думаю, излишне. Но, с другой стороны, мало изменить (ужесточить) правила поступления на педагогические специальности – необходимо повысить их привлекательность в глазах абитуриентов, для чего нужно поднять престиж и авторитет самой этой профессии.
– В Казахстане собираются разрешить поступать в вузы и вовсе без сертификата ЕНТ. Как вы объясните такой «широкий жест»?
– Государство заинтересовано в том, чтобы молодежь училась, а не болталась без дела, поэтому на вузы сейчас возлагается в определенной степени еще и социализирующая функция. Это во-первых. Во-вторых, вузам приходится закрывать «дыры», образовавшиеся вследствие стремительного падения качества среднего образовании (согласно всем мировым рейтингам). Не секрет, что наши бакалавры – это, по сути, продвинутые старшеклассники.
– Количество грантов с каждым годом увеличивают, а вузы один за другим лишают лицензий. Где логика?
– Да, многие ругают министерство за то, что оно закрывает вузы. Ну а как еще бороться с падением качества высшего образования (а также среднего и профессионального)? Вспомните прошлогодний скандал вокруг Академии транспорта и коммуникаций имени Тынышпаева. Вряд ли ее могли лишить лицензии без серьезных на то оснований, учитывая богатую историю и огромное количество специалистов, подготовленных для дорожной и железнодорожной отраслей страны. Это как надо было запустить один из сильнейших вузов страны, что пришлось запретить ему образовательную деятельность?
А полгода назад МОН РК отозвало генеральную лицензию у Казахского университета непрерывного медицинского образования, причем вполне заслуженно – в ходе проверки был выявлен целый ряд грубых нарушений. Как утверждают ректоры других медицинских вузов, КазМУНО принимал всех без разбору, в том числе отчисленных ими же студентов. Остается только догадываться, каких «бакалавров» и «магистров» для сферы здравоохранения он успел наклепать с 2015 года и где они сейчас работают. А ведь когда-то эта был знаменитый Алматинский институт усовершенствования врачей – главное в стране учебное заведение по поствузовской переподготовке медработников. Самое интересное, что в свое время Минздрав сам же и санкционировал его приватизацию и перепрофилирование (открытие бакалавриата и магистратуры), а теперь снова настаивает на необходимости создания в стране системы переподготовки медицинских работников. Форменный бардак!
А потом мы удивляемся, почему растет образовательная эмиграция. Изучавший данный вопрос Центр социальных и политических исследований «Стратегия» пришел к выводу, что происходит это, во-первых, по причине обесценивания отечественного образования, а, во-вторых, из-за того, что в Казахстане, увы, социальные лифты действуют часто в пределах одного этажа...
Кстати, к оценке качества работы вузов привлекли еще и Национальную палату предпринимателей «Атамекен», но делает она это не за свой счет, а опять–таки на бюджетные деньги, причем весьма немаленькие, я вам скажу. Хотя у нас и без того хватает независимых организаций, занимающихся составлением всевозможных рейтингов, - они лишь констатируют наличие проблем, но не решают их. Не пора ли уже перестать топтаться на месте, бесконечно оценивая качество образования, а заняться его повышением, в том числе выстраиванием грамотной системы формирования и реализации государственного образовательного заказа?
Нам сейчас требуется не столько реформирование (ни к чему хорошему оно не приведет), сколько тщательный аудит того, что уже успели претворить в жизнь. В той же системе образования за 30 лет сменилось полторы дюжины министров, и каждый из них затевал новые реформы поверх старых. В итоге ни одна толком не заработала – лишь возникала путаница, и на этом фоне качество образования стремительно падало.
– То есть, чтобы продвинуться вперед, нужно переделать старое, а не создавать новое. Почему же для нас это оказалось так сложно?
– Да, как я уже говорил, чтобы двигаться вперед, нужно сначала аккуратно закрыть имеющиеся дыры (провалы) и уже на этом фундаменте пробовать новые механизмы. Но, к сожалению, мы неспособны критически оценивать собственную деятельность. Яркий тому пример – ситуация с латиницей. Из пяти лет, первоначально отпущенных на ее внедрение, больше половины ушло на разработку алфавитов, причем все три его версии были признаны негодными. Однако это никого не смущает – работа «героически» продолжается.
Или взять систему здравоохранения. Казалось бы, прошлогодний карантин выявил все ее слабые места, в том числе острый дефицит койко-мест и специалистов, низкое качество медицинских услуг. Но уроки не извлечены, серьезных подвижек к изменению ситуации не видно. Зато продолжается курс на коммерциализацию отрасли, а именно на создание системы, при которой субъекты здравоохранения будут получать сверхприбыль, не неся при этом никакой ответственности за качество своей работы. И это на фоне избыточной смертности, вызванной самыми разными заболеваниями, в 20–30 тысяч человек. Спросите любого, и он вам расскажет массу историй про некомпетентность многих современных врачей…
Наплевательское отношение к здоровью населения видно даже по тому, как в Казахстане ведется кампания вакцинации от коронавируса. Нет ни нормальных протоколов, ни рекомендаций специалистов, ни отчетов о побочных реакциях – только сплошное давление пропагандой и административным ресурсом. Разве что хороший пример показал премьер-министр Аскар Мамин, который привился по медицинским показаниям – после консультации врачей. Остальных гонят, извините за грубое сравнение, как баранов на убой. Естественно, люди боятся и потому сопротивляются. Ведь неизвестно, сколько еще из них может погибнуть из-за того, что при вакцинации не учитывается медицинский фактор.
А чем озабочен в это время Минздрав? Решением второстепенных вопросов – декриминализацией врачебных ошибок и внедрением постдипломной подготовки медработников, которую сам же когда-то грохнул и довел до маразма. И такая ситуация наблюдается практически в любой сфере, какую ни копни. Меняются законы, показатели, бюджеты, исполнители, а в итоге никто ни за что не отвечает и не знает, для чего когда-то внедряли ту или иную реформу.
Взять, к примеру, отечественную науку, которую лет десять назад перевели на грантовую систему финансирования, но до сих пор толком не наладили, из-за чего эту сферу сотрясают один скандал за другим, а многие ученые годами сидят без зарплат. Причин масса – то заявки неправильно оформлены, то национальные научные советы предвзяты и необъективны. А что мешает собрать специалистов, обозначить основные проблемы и начать создавать действительно работающую систему, которая была бы интегрирована с образованием и экономикой? Или давайте уже перестанем мучиться и честно признаем, что казахстанская наука давно умерла. Но ни того, ни другого в обозримой перспективе не произойдет, поскольку существующая сейчас система очень многих устраивает. Во всех этих непонятных и незаконченных реформах есть дыры, куда просачиваются миллиарды тенге…
И система распределения государственного образовательного заказа, увы, не стала исключением. По логике, наращивание количества грантов должно преследовать цель увеличить численность квалифицированных кадров в стране. Но кому они нужны? Экономике? В ее нынешнем состоянии – вряд ли. Скорее, это нужно самим вузам, для которых госзаказ является основным источником финансирования. Несмотря на то, что произошла ротация, пришли новые люди, ректорское лобби никуда не делось – система продолжает оставаться консервативной.
Пора бы уже определиться, где потребности государства, где потребности работодателей, где потребности общества, а где – банальное закрывание образовательными грантами социальной бреши. Успех зависит от грамотного сочетания всех этих факторов. А для этого, повторюсь, необязательно запускать новые реформы, достаточно провести комплексный аудит старых – вычленить плюсы и устранить недостатки. И все это прекрасно понимают, но делать никто не хочет.
Закадровая кадровая политика: почему профессионалам пока не место на госслужбе?
