Тема финансирования партий из государственной казны, или, если говорить прямым текстом, содержания их на народные деньги, в нашей стране поднимается нечасто. Но, может, теперь, когда заявлен курс на строительство «нового» Казахстана и отказ от наследия «старого», когда значительно усилился общественный запрос на появление широкого спектра политических сил и формирование справедливого устройства партийной системы, есть смысл обратить более пристальное внимание на этот вопрос? Тем более что и время самое что ни на есть подходящее – совсем скоро начнётся предвыборная гонка за места в парламенте.

Первые выборы в мажилис по партийным спискам состоялись в 1999-м, но тогда, как и пять лет спустя, подобным образом были избраны лишь 10 депутатов из 77. А вот затем от мажоритарной системы формирования состава нижней палаты парламента отказались и перешли на сугубо пропорциональную, при этом увеличив количество депутатских мест, оспариваемых партиями, до 98 (плюс 9 выделили Ассамблее народа Казахстана). По итогам той электоральной кампании, прошедшей в середине 2007-го, только «Нур-Отан» сумел преодолеть 7-процентный барьер и поэтому забрал все 98 квот.

Избранные тогда депутаты спустя полтора года проголосовали за включение в Закон «О политических партиях» новой статьи под номером 18-1. Она предусматривала ежегодное выделение бюджетных средств партиям, получившим места в мажилисе. Определение порядка такого финансирования было возложено на Центральную избирательную комиссию РК. И через несколько месяцев ЦИК издал постановление, 4-й пункт которого гласил: «Размер бюджетных средств, выделяемых на финансирование деятельности политических партий, определяется в законе о республиканском бюджете на соответствующий год с учетом одного процента от минимального размера заработной платы за каждый голос избирателя, поданный при голосовании за политические партии, представленные в мажилисе парламента, по итогам последних выборов».

Но одного процента от МРЗП, видимо, показалось (или оказалось) мало. Через два с половиной года, сразу после январских 2012-го выборов в нижнюю палату парламента, ЦИК явно не без команды сверху внёс изменение в свой документ, увеличив размер государственного довольствия на содержание партий, получивших депутатские места, до 3 (трёх) процентов от МРЗП за каждый голос. То есть, объём их бюджетного финансирования увеличился втрое. С тех пор указанная норма не менялась, но суммы, получаемые политическими партиями, заседающими в мажилисе, ежегодно увеличивались – по мере роста минимального размера заработной платы.

Как это выглядит в абсолютных цифрах? Скажем, по итогам последних выборов в мажилис, прошедших в самом начале 2021-го, «Нур Отан», согласно официальным данным Центризбиркома, получил 5.148 тысяч голосов, «Ак жол» – около 793-х тысяч, НПК – 659 тысяч (остальные партии не сумели преодолеть 7-процентный порог и попасть в парламент). МРЗП в тот год составлял 42.500 тенге, а значит, каждый голос «стоил» 1.275 тенге. Несложно подсчитать, что в 2021-м «нуротановцам» выделили из бюджета свыше 6,5 миллиарда, «акжоловцам» – больше миллиарда, а «народникам» – 840 миллионов. В прошлом году минимальный размер заработной платы существенно возрос – до 60.000 тенге. Соответственно содержание «Нур Отана», ставшего теперь «Аманатом», обошлось налогоплательщикам уже почти в 9,3 миллиарда, «Ак жола» – почти в полтора миллиарда, а НПК – примерно в 1,2 миллиарда. В сумме выходит около 12 миллиардов тенге. Много это или мало, судить читателям.

Само по себе бюджетное финансирование партий не является чем-то, заслуживающим порицания. Оно существует пусть и не во всех, но во многих странах с устоявшейся демократией – считается, что тем самым государство способствует формированию сильных политических игроков, поддержанию конкуренции между ними. Но там денежная помощь обычно распространяется далеко не только на парламентские партии. Например, в Германии места в Федеральном собрании (бундестаге) получают преодолевшие 5-процентный порог, а средства из бюджета выплачиваются всем набравшим хотя бы 0,5 процента голосов. Это делается с целью стимулирования деятельности «малых» партий, расширения потенциала политического плюрализма в стране.

У нас же система государственного финансирования на протяжении всех предыдущих лет была направлена на поддержание только крупных «игроков», в пользу которых, помимо этого, работал и серьёзный административный ресурс, а в случае с «Нур Отаном» – настолько мощный, что здесь применимо известное выражение «против лома нет приёма». За последнее десятилетие тогдашняя партия власти благодаря в том числе бюджетным средствам (по итогам прошедших за этот период выборов в мажилис в неё влили порядка 50 миллиардов тенге), но, конечно, в большей степени благодаря пресловутому адмресурсу получила огромное преимущество перед остальными в финансовом, организационном, медийном плане.

Помимо неё, денежная помощь от государства оказывалась только «Ак жолу» и НПК, заседающим в мажилисе с 2012-го. Они получили, конечно, гораздо меньше средств, чем их «старший брат» по нижней палате, но, в свою очередь, оказались в куда более выгодном положении, нежели все прочие партии – как неудачники последних электоральных кампаний, так и те, что созданы лишь недавно. Ведь на выделенные им миллиарды тенге они смогли решить немало проблем, связанных с содержанием филиальной сети и партийных функционеров, с информационно-пропагандистской работой. Тогда как новые партии не всегда могут изыскать средства даже на проведение своих учредительных съездов, что является необходимым условием их регистрации.

Иначе говоря, потенциальные участники предстоящих выборов в парламент, анонсированных в «новом» Казахстане, подходят к ним в совершенно разных стартовых условиях, которыми мы обязаны правилам игры, действовавшим в «старом». То есть, одни имеют заведомое преимущество перед другими, что, безусловно, окажет существенное влияние на результаты избирательной кампании. А по её итогам деньги из бюджета снова получат только те политические объединения, которые попадут в мажилис. Словом, замкнутый круг.

Но, может, в систему государственного финансирования партий всё-таки внесут какие-то изменения? Во всяком случае, они, думается, назрели. Во-первых, потому, что выборы в мажилис теперь будут проходить иначе: часть депутатов предстоит избрать через одномандатные округа, и данное обстоятельство тоже надо учитывать. Во-вторых, и это главное, если действительно стоит задача удовлетворить общественный запрос на расширение партийного поля, где каждый гражданин РК сможет найти свою «делянку», и на обеспечение реального политического плюрализма в стране, то правила надо менять. Чем плох, например, немецкий опыт, о котором говорилось выше? Раз власти Казахстана сказали «А», снизив порог количества членов партии для её регистрации (с 20 до 5 тысяч), то почему бы не произнести и «Б», снизив во столько же раз процент голосов, необходимый для получения партиями бюджетных средств на осуществление своей деятельности?

Мягко говоря, не вполне справедливыми выглядят и некоторые нормы, перешедшие из старой редакции закона «О выборах» в новую. Так, пункт 1 статьи 88 гласит, что «политические партии, выдвинувшие партийные списки, вносят за счёт своих средств избирательный взнос в пятнадцатикратном размере установленной законодательством Республики Казахстан минимальной заработной платы за каждое лицо, включенное в партийный список». Сегодня это свыше миллиона тенге. Допустим, за 20 человек, внесённых в предвыборный список, придётся перечислить более 20 миллионов тенге. Если партия не преодолеет порог для прохождения в мажилис, то ей эти средства не вернут – они пойдут в доход государственного бюджета. В то же время политические объединения, заседающие в парламенте, полностью освобождены от уплаты избирательного взноса. Иначе говоря, «бедные» могут потерять свои деньги, тогда как «богатые», уже получающие государственное финансирование, ничем не рискуют.

Как вам такие правила игры?