Нередко высказывается мнение, что в Казахстане демократия не скоро приживётся, а потому то, что нам нужно, – это просвещённый авторитаризм. Учитывая сложность и дискуссионность данного вопроса, мы решили вместе с экспертами разобраться, какая из форм правления больше подходит нашей стране и что мешает её продвижению? Если, допустим, вторая, то где брать таких лидеров?  

Мурат Абулгазин, независимый эксперт:

«Прилагательное «просвещённый» не прижилось, и остался только «авторитаризм»

- После 30 лет бессменного правления Нурсултана Назарбаева у обычных граждан возник вполне резонный вопрос: «когда в Казахстане будет демократия?». А он автоматически исключает всякие сомнения в её необходимости, так как уже настолько опостылела жизнь в условиях постоянной лжи и повсеместной коррупции, что только в честных выборах и регулярной сменяемости власти видится путь к экономическому прогрессу, социальной справедливости и спасению страны. Конечно, у политиков и политологов возникают другие вопросы: «может ли прижиться у нас демократия?» и «подойдет ли нам так называемый просвещённый авторитаризм?», чему, конечно, есть свои объяснения, которые хорошо известны.  

В первые годы независимости Казахстана очень часто в качестве примера быстрого экономического подъёма страны назывался Сингапур, где великий Ли Куан Ю в течение 31 года создал классический образец просвещённого авторитарного правления. Правда, при этом мы старались не замечать отдельные моменты, хотя они, как мы теперь знаем, на самом деле были определяющими и перевешивали другие (такие, как твёрдая политическая воля и авторитет правителя), казавшиеся нам тогда ключевыми.

Во-первых, после получения Сингапуром права на самоуправление сохранилось влияние индустриально развитой Великобритании, что предопределило качество его политической и деловой элит, которые представляли собой действительно «просвещённую» в политике и в экономике часть общества. К сожалению, при всём уважении к нашему «славному» прошлому, подобного никак нельзя было сказать в отношении Казахстана, вышедшего в 1991 году вместе со своей правящей номенклатурой из застойного Советского Союза с соответствующими политико-экономическими представлениями и задачами.

Во-вторых, низкий социально-экономический и образовательный уровень большинства населения Сингапура на фоне высокой степени его религиозности предопределил возможность введения в начале 1960-х годов эффективного авторитарного правления во всех сферах жизнедеятельности страны. В противоположность этому в Казахстане хорошо образованное и малорелигиозное население было предоставлено само себе в условиях накопления капитала и процесса приватизации госимущества чиновничьей и правящей номенклатурой всех уровней, что обрекало авторитарную форму правления на полную непродуктивность.

В-третьих, после получения права на самоуправление территориально маленький и бедный на природные ресурсы Сингапур мог рассчитывать в своём экономическом развитии только на создание передовых отраслей, чему способствовали сохранение всестороннего влияния развитой Британии и наличие высокообразованной политической  и деловой элиты. Казахстан же, наоборот, благодаря огромной территории с богатыми природными ресурсами изначально, по сути, отказался как от сохранения имевшегося уровня сельского хозяйства и отдельных отраслей промышленности, так и от создания новых высокотехнологичных производств, за исключением сборочных.   

И, в-четвертых, важнейшим фактором успеха Ли Куан Ю стала его многолетняя жесткая антикоррупционная политика, особенностью которой были репрессивные меры в отношении даже близкого окружения премьер-министра. Что касается Казахстана, то, видимо, не случайно в середине или в конце «лихих 1990-х» СМИ усердно пиарили антикоррупционную работу финансовой полиции, возглавляемой «казахстанским комиссаром Каттани»... Однако, как сейчас убедились даже самые неисправимые  оптимисты, в реальности всё получилось наоборот – коррупция с того времени расцвела масштабно и системно.

Таким образом, от сингапурского примера казахстанская форма правления переняла только авторитаризм, а вот прилагательное «просвещённый» за 30 лет так и не прижилось.

Что касается демократии, то следует напомнить известный афоризм другого великого политика Уинстона Черчилля: «это худшая форма правления, если не считать все остальные». Иначе говоря, ничего лучшего человечество пока не придумало. И он прав, поскольку большинство населения любой страны мира хочет жить в справедливом и свободном обществе. Правда, и эта форма таит в себе риски и опасности. К примеру, тот же Черчилль высказался витиевато о демократии не просто так, а находясь в оппозиции после крупного поражения от лейбористов на выборах 1945 года. Другими словами, большинство населения в условиях демократии может ошибиться при голосовании за одного из нескольких политиков, либо за то или иное важное решение, поддавшись эффектным пиар-технологиям или ситуативным настроениям.

В современном Казахстане к этому можно добавить наши собственные сложности, которые пугают любую власть. Во-первых, это значительная поляризация социально-имущественного положения разных слоёв населения. Во-вторых, существование и процветание олигархии, имеющей все возможности для законного влияния на результаты избирательных кампаний или принятие каких-то важных для общества и государства решений. В-третьих, наличие серьёзных сепаратистских и религиозно-экстремистских групп и настроений, одержимых деструктивными идеями.

Всё это говорит об отсутствии в Казахстане единого консолидированного общества, что явилось следствием системной и масштабной коррупции. А чтобы победить и её, и олигополию, надо хорошо подумать и начать серьёзную поэтапную работу с формированием и привлечением так называемого гражданского общества. Это и станет началом демократизации и консолидации. 

Кайнар Капанов, политический аналитик:

«Будем иметь имитационно-демократическую систему и клановый капитализм»

- Просвещённый авторитаризм не сможет выстроить систему, основанную на единых «правилах игры», в рамках которой в соответствии со свободным выбором избирателей происходит чередование победителей и побеждённых. Ведь ротация власти может утвердиться, стать для общества нормой только после двух-трёх смен. В Казахстане же оппозиция не выигрывала мирным законным путём ни разу...

В таких условиях никаких единых «правил игры» не предвидится, власть будет побеждать всегда. А демократические и правовые нормы и институты продолжат играть роль декорации, камуфляжа, за которыми скрывается иная, авторитарная организация власти. Будем иметь имитационно-демократическую систему и клановый (кумовской) капитализм, а частичная реформа – лучший друг последнего.

Никому не удалось предложить эффективную социально-политическую модель, альтернативную демократии. Исключение - исламский фундаментализм. Модернизаторами же могут быть люди только созидательного, а не паразитически-распределительного типа мышления. И ещё, как утверждал немецкий правовед Карл Шмитт, «если государство сосредоточено преимущественно на вопросах стабильности и безопасности, то оно неизбежно превращается в полицию». Плюс не будем забывать, что основа любой автократии — это отсутствие в стране мощного гражданского общества, прав и свобод, а также зомбированное пропагандой население, что записано в Декларации независимости США от 4 июля 1776 года…

Откуда вообще такие инициативы? С наступлением либерализации, а затем и демократизации произошло размывание, дробление «класса интеллектуалов», его отход от политики.

Надо понимать, что эффективность демократического режима базируется на его способности решать острые, кризисные социально-экономические проблемы, обеспечивать общенациональное согласие и развитие в интересах большинства. Например, Бразилия – это своеобразная «экспериментальная социальная лаборатория» современных структурных преобразований. Она пережила практически все известные политические режимы и апробировала многие социальные концепции. Её опыт применим к поставторитарным странам.

Надежда на реформатора-автократа столь же утопична, как и на то, что Запад нам поможет. Трудно здесь не согласиться с американским политическим аналитиком Фаридом Закария, который говорил: «Только сами – и под свою ответственность. В политическом отношении это означает не замораживание политических свобод и удушение демократической политики, а её возрождение. Демократический процесс сводится к ставке на то, что народ, действуя самостоятельно, учится поступать правомерно».

Демократический метод предполагает власть элит, а не населения. Но для действенной подготовки элитной перезагрузки, отстранения от власти тех, кто губит страну, не дает ей развиваться, необходимы усилия всего общества, и не в последнюю очередь – её интеллектуального класса. Сегодня уже очевидно, что власть должна быть в постоянном диалоге с обществом, включая самый динамичный его сегмент - молодёжь.

Арман Кудабай, журналист, преподаватель КазНУ им.аль-Фараби:

«Слабая власть при сильном парламенте и наоборот не гарантирует благополучия»

–  Такая точка зрения, на мой взгляд, - тоже один из методов сыграть на дешёвом популизме, хотя при большом старании можно и её понять. Государства с демократическим устройством, как показывает опыт последних лет США, европейских стран, той же Турции, не отличаются особой политической стабильностью. В их парламентах порой идёт настоящий мордобой. И многим в такой ситуации вполне может импонировать мысль, что только крепкая власть, жёсткое единоначалие – единственная гарантия благополучия и государства, и народа. Тем более что Казахстан - страна восточная, и многих откровенно коробит подобное проявление «неуважения» к институту старшинства... Кстати, не менее популистскими являются противоположные прожекты по созданию государства «неограниченной демократии»…

При этом, будьте уверены, каждая из сторон приведёт вам кучу самых «неопровержимых» аргументов в свою пользу. Но разве дело в этом? Стабильными и нестабильными могут быть государства, если так можно сказать, обоих «лагерей». Слабая власть при сильном парламенте (как показывает опыт Армении и Грузии) и наоборот не гарантируют спокойствия и благополучия... Вероятно, решение заключается как раз таки в наличии и эффективности тех самых пресловутых «противовесов» в исполнительной, законодательной и судебной системах. Иначе при любом исходе каждая сторона будет тянуть одеяло на себя... А ещё, как ни банально это прозвучит, в действенности законов.  

Я бы скорее предпочёл просвещённую диктатуру закона, причём в самом жёстком, вовсе не шучу, смысле этого слова. Пока же мы чаще видим принятие множества законодательных актов, которые, по большому счёту, не работают. Вот самый простой пример: недавнее введение ограничений, касающихся скорости электросамокатов. Инициатива хорошая и даже в некотором смысле запоздалая, но вот только кто будет контролировать исполнение закона, отслеживать нарушение юнцами дорожных и скоростных ограничений? Снова несчастные участковые, которые теперь ещё должны следить за наличием намордников у собак (эта норма, кстати, тоже не соблюдается) и за тем, чтобы люди не выбрасывали мусор куда попало? Тем более что у нас до сих пор законодательные нормы в отношении одних действуют, а для других, как бы помягче сказать, зачастую не писаны…

А ведь в стране есть и такие, кто предлагает возродить институт биев, то есть, по сути, подменить институт гражданского суда патриархальными устоями и обычаями (тогда в городских условиях будет действовать один закон, в сельских – другой). Невольно тут вспомнишь и о тех, кто мечтает о возвращении к шариатским нормам…  

В государстве может быть только один закон. И он должен не просто исполняться, а исполняться без проволочек, возражений и при этом жёстко контролироваться. В этом смысле я, конечно бы, предпочёл ИИ («искусственный интеллект», не отягощенный корпоративными интересами и родственными связями). Но, увы, это дело не самого близкого будущего… А пока, отвечая на ваш вопрос о «просвещённом авторитаризме», могу только предложить свой вариант – просвещение как знание и соблюдение законов. Ведь нередко у нас даже большие начальники не только не исполняют положения законов, но порой даже не подозревают о них…