Процесс создания новых политических партий в нашей стране, несмотря на упрощение процедуры их регистрации и существенное снижение количественного порога, снова застопорился. В лучшем случае до следующих парламентских выборов, да и то при условии новых законодательных послаблений, считают эксперты. Означает ли это, что нашему обществу партии особо и не нужны? Или в их появлении не заинтересована власть? А, может, причина в отсутствии идей и людей, способных увлечь и мобилизовать народ? Объяснить столь слабое присутствие этого важного института гражданского общества в казахстанской политике, а также нащупать пустующие идеологические партийные ниши мы попросили наших аналитиков.
Бурихан Нурмухамедов, политолог:
«Без хорошей административной поддержки сегодня никак»
- Прежде всего, надо сказать, что политические партии создаются активными гражданами страны как объединения людей на основе каких-то общих целей, ценностей и интересов. В то же время в их создании ключевую роль играют элитные группы, которые посредством партий и борьбы с другими группами добиваются достижения своих целей и продвижения своих интересов.
В Казахстане, раскинувшемся на обширной территории, сегодня имеются настолько разнородные по языку, ментальности и верованиям общности, что впору говорить о существовании нескольких «параллельных миров». Яркий тому пример – многолетние жаркие дискуссии вокруг ношения хиджабов в школах: их участники никак не могут прийти к консенсусу. Элитные же группы у нас настолько сильно зависимы от власти, что говорить об их полноценной субъектности не приходится. Вкупе эти факторы указывают на объективные трудности в создании политических партий.
Еще одним важным сдерживающим фактором является их финансовое обеспечение. Центральный офис, двадцать филиалов, около двухсот районных представительств, аренда помещений, оплата труда примерно четырехсот сотрудников, а также проведение различного рода акций и форумов – всё это требует достаточно серьёзных финансовых ресурсов. Насколько мне известно, для функционирования полноценной политической партии среднего уровня необходимо порядка девятисот миллионов тенге в год. И здесь, понятно, без поддержки какой-то из финансово-промышленных групп ей будет весьма затруднительно претендовать на роль значимой политической силы.
Немаловажным является и то, что сегодня сама власть выступает инициатором многих изменений в политической сфере, практически диктуя политическую повестку и фонтанируя различного рода проектами и реформами. Поэтому желающим создать партии нужно будет проявить серьёзный креатив в предложении новых идей. Но это очень непросто, поскольку на стороне власти все ресурсы – и административные, и финансовые, и медийные, и кадровые, и имиджевые.
С другой стороны, как мне кажется, на данном этапе нам более чем достаточно тех партий, что есть. Фактически они распределили между собой все значимые социальные страты. Самая массовая партия Amanat «выражает интересы» нескольких крупных социальных групп, в том числе студентов, пенсионеров, работников бюджетных организаций, правоохранительной сферы и т.д. Партии «Ақ жол» и Respublica «защищают и продвигают» интересы предпринимателей и бизнеса, «Ауыл» - сельского населения и фермерских хозяйств и т.д. А ещё есть партия зеленых «Байтак», которая не прошла в парламент.
Таким образом, наличие жёстких ограничительных условий объективного характера, уже существующих семи партий (отражающих практически весь спектр социальной стратификации), не совсем удачного опыта партстроительства в стране, а также сдержанной политической традиции - всё это указывает на то, что появления новых серьёзных партий в ближайшее время не предвидится. Если только инициаторы не заручатся хорошей административной поддержкой, без которой сегодня никак не пробиться. Поэтому, как я уже сказал, организацией партий у нас в основном занимаются элиты, но они в этом смысле недосубъектны.
Что касается идеологических ниш, то, на мой взгляд, большая энергетика и потенциал содержатся в религиозной и национальных сферах, в рамках которых могли бы состояться политические проекты. Но, как известно, в Казахстане запрещено создание политических партий по признакам национальной, этнической и религиозной принадлежности граждан.
Данил Бектурганов, руководитель общественного фонда «Гражданская экспертиза»:
«У нас можно зарегистрировать партию, только «договорившись»
- Открываем Закон «О политических партиях», читаем и понимаем, что без согласования с «инстанциями» никакую партию в Казахстане создать невозможно. Вместо указания принципов и процедур, направленных на то, чтобы максимально облегчить людям реализацию права на объединение и создание политических союзов, данный документ представляет собой систему фильтров, усложняющих и тормозящих этот процесс. Единственное, что можно здесь сказать в утешение, так это то, что с профессиональными союзами у нас дела не лучше.
В целом это нормальное, обычное явление для авторитарных стран, и оно проистекает из самой природы авторитаризма. Такие режимы, удерживающие власть под прикрытием псевдодемократических процедур, в том числе так называемых «выборов», в которых участвуют так называемые «политические партии», всегда испытывают определённый дефицит легитимности. К монархиям типа стран Залива и т.д. претензий в этом плане нет, поскольку они являются династическими, и их легитимность в глазах подданных незыблема. В автократиях же нет доминирующего нарратива о наследственной или иной передаче власти – она передаётся «по закону» на выборах.
Но и с выборами, и с участниками электорального процесса в таких странах всё время происходят форменные чудеса. То очередные внеочередные; то в один момент все партии-сателлиты вдруг решают слиться с правящей доминирующей партией; то в целом оказывается, что в парламент проходит только одна партия – разумеется, та самая доминирующая; то главный оппозиционный кандидат попадает или в тюрьму, или в изгнание, а то и вовсе отправляется на тот свет; то, наоборот, откуда ни возьмись на электоральном поле появляется некоторое количество «независимых» политических партий, которые «размывают» протестный электорат и потом благополучно «сливаются», выполнив главную задачу – продлить видимость легитимности власти на следующий электоральный период... Эти игры давно всем известны и, по большому счёту, никому не интересны.
Осмелюсь предположить, что понимание самой образованной и продвинутой частью общества всей этой искусственности и ведёт к низкой явке на выборах, особенно в больших городах (например, у нас это Алматы), где её концентрация наиболее высокая. Какой смысл участвовать в имитации, да ещё и забесплатно?
При этом, если вернуться конкретно к нашей стране, общественный запрос на новые политические силы не просто сохраняется, он постоянно растёт. Все мы видим откровенную беспомощность и некомпетентность властей в случае кризисов – будь то январские события или проблемы с теплом зимой и с водой летом, а тут ещё на пороге энергетический кризис, плюс война в Украине и проблемы с транзитом углеводородов... В обществе постепенно зреет убеждение, что они просто не в состоянии вместить в свою повестку вопросы, требующие срочных решений. Да, обычно такие вопросы попадают в программы новых «инициативных», то есть создаваемых «без согласования в инстанциях», партий. Но последние никак не выпутаются из фильтров законов «О политических партиях» и «О выборах», их шансы на регистрацию стремятся к нулю, а шансы вдруг выиграть на выборах вообще отсутствуют.
Что касается идеологии, то тут совсем сложно. Не она интересует людей (которые работают в двух-трех местах для того, чтобы оплатить два-три кредита, взятых на то, чтобы вырастить двух-трех детей, а то и больше), а проблемы здоровья, благополучия семей, зарплаты, рост цен, образование. Из идеологических вещей более-менее их волнует только языковой вопрос.
Есть ли политики, которым интересны проблемы этих людей? Давайте честно признаем: таких нет. Политики всегда и везде используют тезис «решения проблем людей» только как инструмент набирания голосов на выборах, да и то половину в комиссиях украдут и распределят между теми, кому надо. А политик тоже человек, и ему свойственно в первую очередь заботиться о себе любимом и только потом о ком-то ещё. Поэтому он, посмотрев на это всё, идёт в «инстанции» договариваться. И договаривается, если сойдется в цене вопроса, которая у каждого своя. Тут и фильтры в законе вдруг волшебным образом откроются – и вот вам, пожалуйста, новая партия. Пусть она карликовая, как безымянный спутник Юпитера, зато гордо реет в политическом пространстве.
И из всего этого вытекает вывод: партию в нашей стране можно зарегистрировать только таким способом - договорившись. Что изначально делает её зависимой и несвободной ни в своих программных установках, ни в их реализации. А деятельность незарегистрированных общественных объединений у нас запрещена. И как в этой ситуации прикажете поступать политикам, которые договариваться не хотят, а законно зарегистрировать партию не могут?
Ну и напоследок напомню, что есть коротенький список официально запрещённых в Казахстане незарегистрированных политических «партий». Их всего три - «Алга», «Демократический выбор Казахстана» и «Хизб-ут-Тахрир». Не имею возможности в рамках короткого интервью анализировать все нюансы «запрещённости» этих партий, но хочу обратить внимание на то, что на вопросы религии и её свободного отправления тоже имеется общественный запрос. И для реализации этого запроса верующим не нужна никакая регистрация. Чем это может закончиться, каждый может понять, погуглив слово «Афганистан».
От минимализма к плюрализму. Есть ли выход из порочного партийного круга?
