Мы продолжаем обсуждать тему влияния растущей религиозности казахстанцев на институт семьи, на положение женщин и детей, а также на их права. Наши предыдущие спикеры на конкретных примерах обозначили как позитивные, так и негативные последствия этой тенденции. Обосновать их с научной точки зрения мы попросили доктора философских наук, профессора, главного научного сотрудника Института философии, политологии и религиоведения Елену Бурову.

Неуправляемая религиолизация

- Елена Евгениевна, как менялась религиозность населения на протяжении последних 30 лет? И какие её современные особенности беспокоят учёных?

- Анализ религиозной ситуации в 1990-е годы и в настоящее время на основе экспертных оценок показал, что религиозные устремления казахстанцев обусловлены общими социокультурными и политическими факторами развития, а также необходимостью поиска ценностно-смысловых опор жизни в формате идеологии, морали, психологии поведения для удержания традиционных самоидентификаций.

Как и 30 лет назад, предпосылками обращения к религии остаются отсутствие идеологии как значимого консолидирующего основания общества и желание сохранить традиционную структуру семьи. При этом существенно возросли потребность граждан в структурировании своей жизни религиозными институтами при помощи соответствующих норм, предписаний и традиций (с 33,3% в 1990-е годы до 53,3% сейчас); стремление к достижению религиозной идентичности как значимой компоненте этнической культуры и ментальности (23,3% и 43,3% соответственно). Эти особенности сигнализируют о рисках и давлении на такие первичные институциональные статусы человека, как этничность, семейная принадлежность – с одной стороны, и о кризисе ценностно-нормативных регулятивов светского государства – с другой.

В целом современный религиозный процесс в массовом сознании и в среде экспертов воспринимается неоднозначно. Имеются и позитивные, и нейтральные, и негативные мнения в оценке его влияния на жизнь общества, групп и индивидов. Приходит понимание политической и геополитической перспективы религиолизации, а также осознание её масштабности, невозможности регулирования, своеобразной исчерпанности средств государственного воздействия.

Наши исследования показывают визуальное и статистическое переформатирование религиозного ландшафта, когда, во-первых, расширяется процесс обращения в традиционный и нетрадиционный ислам молодежи и женщин. Во-вторых, активно вовлекаются в евангелизацию разные возрастные и этнические когорты населения. В-третьих, растет численность внеконфессиональных верующих преимущественно среднего возраста. В-четвёртых, усиливается популярность религий нового века (культов, неоориенталистских практик и других) среди молодого и среднего поколений. И, в-пятых, укрепляются квазирелигии в формате целительских культов, торговых, финансовых пирамид и прочего.

Плюс меняется структура мировоззренческой ментальности в зависимости от типа и характера приверженности вере, повседневных религиозных практик, образа жизни по религиозному календарю и другим маркерам. Некоторые характеристики религиозности (сознания и поведения) в Казахстане соизмеримы с мировыми трендами, среди которых: многообразие верований, конфессиональность и внеконфессиональность, квазирелигиозность, скрытость, региональная неоднородность, диффузность, сложность и т.д.

Квазирелигиозный тренд

- Каково реальное количество верующих в Казахстане? Что влияет на их религиозный выбор?

- 60% респондентов, которые в опросах называют себя верующими, являются таковыми номинально, поскольку не вовлечены в религиозную жизнь (не участвуют в деятельности религиозных общин, не посещают культовые учреждения, не следуют канонам религиозного образа жизни) и лишь эпизодически совершают некоторые обряды и участвуют в праздниках. Чётко идентифицируют себя с верой, жизнедеятельностью общины 18% опрошенных, но строго выполняют религиозные предписания и ведут соответствующий образ жизни лишь 6-8%. При этом во всех регионах растёт так называемая внеконфессиональная религиозность, когда у верующего есть своё собственное представление о вере и когда его жизнь не соотнесена с общинным укладом, с вероучением, с духовным наставничеством.

При этом стоит отметить мозаичность и парадоксальность религиозности населения. Сочетаются такие самоидентификационные статусы, как «верующие, но не читающие священные тексты», «верующие, но не участвующие в обрядности и молитвенных практиках», «неверующие, но соблюдающие религиозные обряды», «атеисты, отмечающие религиозные праздники и следующие некоторым религиозным обрядам», «верующие, но не верящие в бога», «верящие в бога, но не принадлежащие к какой-нибудь религии/конфессии», «верящие в своё представление о боге, не совпадающее с общепринятым его пониманием».

В последние годы в стране разворачиваются одновременно несколько тенденций: возрастает роль традиционной религии, масштабируются квазирелигиозность, функционирует «скрытая» религиозность, не исчезает потенциальная экстремизация квазирелигиозного образца, устойчиво воспроизводится так называемая «бытовая религиозность», расширяется число атеистически настроенных сограждан. Все они способствуют формированию определённых субкультур, ценностно-нормативной структуры поведения и образа жизни. Причём если эти тенденции и в целом динамика религиозности сходны у мужчин и женщин, близки у городских и сельских жителей, то у людей из разных поколений, этнических групп, с разными социальным, профессиональным статусами и уровнем доходов, а также проживающих в различных регионах - они не совпадают.

Стоит также отметить, что стремление к идентификации себя с чем-то целым, значимым, задающим смысложизненные перспективы привело многих наших сограждан не только к религиозной вере, но и к участию, как я уже говорила, в новых квазирелигиозных культах и в организациях, в сетевых структурах, продвигающих товары и услуги, в финансовых пирамидах. Все они отличаются полиэтничным, разновозрастным составом участников. К слову, верующие мусульмане, которые рекрутировались для ведения боевых действий в горячих точках, а до этого вовлекались в радикальные организации, шли на это тоже чаще всего под предлогом изучить правильную религию, понять истинную веру и стать борцами за социальную справедливость.

Отсутствие потребности в духовном наставничестве, недостаточная религиоведческая культура, стечение объективных условий, субъективных факторов и ситуативных обстоятельств, реальный мировоззренческий плюрализм и поликонфессиональность общества, активный прозелитизм новых религиозных движений, ослабленные требования к статусу верующего, расширительные трактовки в понимании духовности и другие факторы становятся наиболее часто встречающейся матрицей для религиозного выбора.

Кто она – женщина-мусульманка?

- А как, по-вашему, менялись казахстанский институт семьи и положение женщин на фоне растущей религиозности населения?

- С одной стороны, стремление сохранить традиционную структуру семьи, повторюсь, выступило в качестве одного из факторов обращения казахстанцев к религии. С другой – вовлечение в нетрадиционные религиозные общины способствовало деформации функций семьи, а также поражению в правах женщин и детей. Поэтому однозначно оценить влияние роста религиозности на институт семьи и положение верующих женщин не представляется возможным. Каждый эпизод уникален и не повторяется.

Казахстанки реализуют свое право на свободу совести, на выбор спутника жизни и модели семейных отношений осознанно. Актуализация проблемы их обращения в ислам связана не столько с возвращением к религиозной традиции, сколько с вовлечением (как из потенциально мусульманского, так и немусульманского населения) в нетрадиционные форматы исламской идентичности. В данном случае возникают вопросы относительно судьбы женщин, оставленных с детьми после прекращения религиозного брака, изменения их роли в обществе.

Восприятие образа верующей женщины-мусульманки исследовалось нами в 2015 году методом анкетного опроса одной тысячи респондентов во всех регионах Казахстана. Выяснилось, что в массовом сознании этот образ достаточно противоречивый, имеет как положительные, так и отрицательные характеристики. Среди позитивных черт названы: добропорядочность (21,4%), способность быть «подходящей женой» (20,2%) и «хорошей матерью» (20%). Значительно реже отмечалось, что это «образованная и успешная женщина» (8,6%), «социально активная личность» (4,5%). А вот среди негативных описаний превалируют: «слабовольная личность, которая находится в полном подчинении мужа» (19,2%), «замкнутая» (19,1%), «угнетенная марионетка в руках руководителей религиозной общины» (9,1%).

Обращение к религии у казахстанских женщин детерминировано, по мнению респондентов, прежде всего социальными причинами, в том числе «жизненными обстоятельствами» (28,7%), «влиянием информационной пропаганды» (19,4%) и лишь в последнюю очередь «духовным поиском» (0,7%). Среди субъектов воздействия на них в принятии соответствующего решения на первом месте стоит семья (родители, муж, братья, сёстры, дети) – 40,1%, кто-нибудь из ближайшего окружения (подруги, коллеги) – 27,8% и только потом религиозная община - 17,4%.

Что касается образования верующих девушек, то и здесь общество не единодушно. Половина респондентов считает, что дуальное образование для них обязательно. Треть полагает, что предпочтение векторов образования – их личный выбор. 12,7% отмечают, что нет необходимости в светском образовании как дополнительном к религиозному. В то же время подчеркивается, что мусульманки склонны больше времени уделять семье (23,3%), а в личностном измерении становятся более нравственными и воспитанными (20,4%). В плане меняющейся религиозной идентичности – они ощущают свою принадлежность к мусульманской общине (20,3%), становятся фанатками религиозной веры (18,7%), повышается их религиозная грамотность и соответствующая активность (11,7%).

Понятно, что приход в нетрадиционный ислам вносит определённые изменения не только в социальный статус женщин, но и влияет на личностные их качества. Наиболее распространённой характеристикой называется наступающая закрытость для общества, в результате чего они становятся более замкнутыми (25,7%), снижается их социальная активность (19,4%). Трудности, с которыми им приходится сталкиваться, воспринимаются отнюдь неоднозначно и связаны с непониманием близких (25,5%), настороженным отношением со стороны общества (25,2%), личными проблемами (10,5%), трудоустройством (10,1%), осуждающим отношением неверующих (9,8%), исламофобскими настроениями (8,6%), социальной неустроенностью жизни семьи (8,2%), отсутствием поддержки со стороны мужа в случае развода (7,6%) и достойных условий для воспитания детей (2,5%).

Баланс светского и религиозного

- Должно ли государство бороться с дискриминацией верующих женщин и в целом с деградацией казахстанского института семьи? Если да, то каким образом?

- Казахстанское общество всё чаще осознает разломы по линиям традиции/инновации, архаизация/модернизация, а также сталкивается с противоречивым применением правового регулирования культурных (этнических, религиозных) традиций. Приоритет в регулировании, конечно, должен оставаться за нормами светского, а не религиозного права. Поэтому и для священнослужителей, и для лидеров религиозных объединений, и для граждан вне зависимости от их убеждений необходимо введение правового всеобуча с привлечением СМИ и учебных заведений. При современных средствах информирования это легко сделать через распространение доступно изложенного содержания в сетевых ресурсах.

На наш взгляд, в рамках этой работы для реализации прав мусульманки и формирования её адекватного образа в казахстанской ментальности следует ввести соответствующие разделы в базовые и элективные курсы культурологической и религиоведческой направленности в школах, средних специальных и высших учебных заведениях. Допустим, о культуросообразной функции традиционного для Казахстана ислама ханафитского мазхаба, о роли и функциях женщины в исламском учении, об отношении исламского общества к ней, о понимании религиозного и светского контекстов в отношении матери, жены, сестры, подруги. Кроме того, в соответствующие курсы правового обучения на разных уровнях следует ввести подраздел, связанный с правами женщины в проекции на её матримониальный статус (гражданский брак, брак в соответствии с религиозной традицией, брак светского образца).

Также предлагаем создать в стране сеть консультационно-профилактических центров для верующих женщин, которые решили уйти от мужей, придерживающихся нетрадиционной исламской веры, и оказались в трудной жизненной ситуации. Это может быть отсутствие зарегистрированного брака, жилья, места регистрации, материальных средств, поддержки со стороны родных и иные условия, не позволяющие осуществлять полноценную социализацию детей. Плюс необходимо предусмотреть специальные формы их адаптации и занятости. К примеру, просветительские религиоведческие курсы, обучение навыкам начала собственного дела, психологические тренинги и другие формы социализации и реадаптации в обществе (в зависимости от потребности), помогающие преодолеть культурные разрывы со средой. Очень важно способствовать формированию активной гражданской позиции этих женщин в светских условиях.

В СМИ при освещении тех или иных событий, связанных с жизнью мусульманок, придерживающихся как традиционного, так и нетрадиционного для Казахстана вероучений, нужно подчёркивать созидающую роль классической исламской доктрины в отношении женщины, её исторической и культурной роли в общественном устройстве, ответственности за спокойствие и благополучие семьи, за духовно-нравственное здоровье детей. Предлагаем также снять специальные документальные фильмы о женщинах, принадлежащих разным этническим группам и принявших традиционную исламскую веру, чтобы раскрыть их позитивное влияние на аспекты жизни, так или иначе способствующие устойчивому развитию казахстанского общества.

Более того, требуется провести специальное сравнительное исследование образа жизни верующих женщин, придерживающихся как традиционного ислама ханафитского мазхаба, так и нетрадиционного ислама, а также проживающих в городе и на селе. При этом следует использовать методы качественной социологии, которая призвана выявить особенности их религиозности, вовлеченности в традиционный уклад жизни религиозной семьи или их инкорпорированность в радикальный ислам.

Современные общества подвержены различным возможностям и целям религиозного влияния. Знать, понимать и воздействовать на мировоззренческую идентичность в условиях светскости необходимо. Конкретно для Казахстана актуально переформатирование стратагемы в отношении религии в светском государстве, определение статуса религиозных институтов в структуре поликонфессионального общества. Важно найти баланс светского и религиозного, разработать эффективные государственные подходы во взаимодействии с религиозными институтами как субъектами разносторонней активности, акцентировать интересы государства в должной мировоззренческой социализации молодежи, запустить специальные просветительские программы для женщин.

Казахстан – современное правовое, социальное государство с обществом, требующим модернизации, которая предполагает соответствующее мышление, волю к активной жизнедеятельности, осознание своей субъектности, а не сползание к архаике.

Материал подготовлен в рамках участия в конкурсе журналистов, организованного Управлением по делам религий города Алматы