Согласно результатам исследования, проведенного Институтом статистических исследований и экономики знаний Высшей школы экономики, одного из ведущих вузов РФ, доля граждан, безусловно уверенных во вреде научных исследований, подскочила в России аж до 17 процентов! Думается, проведи социологи такой же опрос в Казахстане, наверняка бы обнаружилась куда более тревожная цифра... О том, почему деградирует отечественная наука, а вместе с ней и всё общество, эксперты дискутируют на страницах нашего издания вот уже несколько лет. Сегодня к обсуждению этой чувствительной темы мы пригласили академика НАН РК Николая Буктукова.

Давай процентиль, и точка!

Чтобы уничтожить науку, достаточно перестать её финансировать, но сегодня по известным причинам это исключено. В то же время приняты такие критерии поддержки данной сферы, которые не несут фактически никакой пользы, зато помогают красиво, современно и с высокими наукометрическими показателями тормозить её развитие, а то и вовсе хоронить. Да так, что в этом можно было бы обвинить самих ученых, а не управленцев, которые довели науку до такого состояния.

Первое, что они сделали, - это убедили высокое начальство, что наука должна быть в конкурентной среде. Как следствие, ввели грантовое финансирование на конкурсной основе. Звучит, конечно, современно, но только представьте, как бы конкурировали Ньютон и Эйнштейн, если бы работали в подобных условиях. Первый открывает законы механики, второй - теорию относительности, но по результатам конкурса финансировать будут не их исследования, а того, кто опубликует статью в журнале с высоким процентилем.

И всё это было бы смешно, если бы не было так печально. Надо же понимать, что конкурировать на казахстанском и мировом рынках должна не научная деятельность, а продукция прикладной науки, точнее, созданные ею технологии, машины, вакцины и прочее. Результаты же фундаментальных исследований, согласен, могут быть опубликованы в престижных научных журналах.

Вторым шагом стало создание механизма отбора проектов и выбор критериев, которые всем покажутся весьма и весьма объективными. И нашли ведь один такой - это оценка рейтинга журнала. Что она означает? Что теперь оценивается не сама статья, а процентиль журнала, в котором она размещена. Главное, чтобы этот процентиль был высоким, тогда и научная публикация будет считаться сверх-, архи-, ого-го… А там можно и о бурном развитии науки отчитаться, подкрепив некоторым количеством таких вот «высокорейтинговых» статей.

Мотивация при этом проста: если у тебя нет двух статей, опубликованных на английском языке в зарубежном журнале с соответствующим процентилем, то ты не можешь участвовать в тендере. И никому нет дела до того, что при этом отсекаются работы, которые действительно могли бы оказать влияние на рост отечественной экономики. Посмотрите на ту же Японию. Откуда мы знаем, что это инновационная страна? Явно не по публикациям японских учёных в научных изданиях с высоким рейтингом, которые мы даже не читаем, а, конечно, по её продукции, в том числе авто, электронике и прочем. Однако для наших управленцев от науки это не аргумент, им только статьи подавай!

Деньги решают всё

Бывало, кстати, и так, что работы отклонялись от публикации в журналах с требуемым процентилем по вине/инициативе самого профильного министерства. В одном из таких случаев статья уже, казалось бы, прошла все процедуры, связанные с редактированием, рецензированием, и была принята к публикации в журнал с процентилем выше 50. Однако тогда еще МОН РК раньше времени выставило в открытый доступ научный отчёт, в результате чего статью не напечатали, поскольку это уже был плагиат, вернее самоплагиат. Авторам предложили переписать её и с доплатой опубликовать в другом журнале. Так они и сделали, причём процентиль получился выше 80. Вот вам и объективная оценка уровня науки…

Ещё один пример. Мой коллега разработал оборудование и технологию сжигания угля в условиях природного залегания с последующим получением электроэнергии. Во-первых, эта технология решает проблему засорения окружающей среды золой и пылью, выбросами дыма с различными вредными элементами, потому что те остаются в недрах. Во-вторых, снижается стоимость электроэнергии, так как не надо добывать уголь и везти его до электростанции, очищать золу из дыма, укладывать её в золохранилище. И, в-третьих, сокращаются или полностью утилизируются выбросы парникового газа... Причём уже экспериментальные работы показали реальную возможность ввода в экономический оборот разработанные технологии и оборудование. Только одна установка из этого комплекса оборудования и технологий способна дать экономический эффект в 4,5–4,7 млн. долларов при стоимости её изготовления порядка 100 тысяч долларов!

Подобных разработок в мире ещё нет. Но автор не может довести свои экспериментальные образцы оборудования до коммерциализации, поскольку его не допускают к участию в конкурсе на получение гранта. Причина всё та же - результаты не опубликованы в журнале. Почему? Да потому, что стоимость размещения статьи там составляет 1200–2000 долларов США, а где их взять учёному, который третий год находится в отпуске без содержания при отсутствии финансирования своего проекта. Можно, конечно, опубликовать её бесплатно, но придётся ждать ещё несколько лет… Будь на его месте зарубежные специалисты с их возможностями, то, уверен, с такими проблемами они бы не столкнулись.

Три круга ада

Вообще, механизм отбора научных проектов, подаваемых на конкурс, состоит из трёх этапов. Первый – формальная экспертиза. И тут я приведу пример уже из своего опыта. Нашу статью приняли и опубликовали, когда у журнала был процентиль 46 – этого вполне достаточно, так как по условиям конкурса должно быть не менее 35. Однако перед формальной экспертизой журнал был переоценён, и его процентиль составил 16. Мы не стали отдавать статью в другое издание, поскольку председатель Комитета науки заверяла, что процентиль будет оцениваться на момент её сдачи в публикацию. Тем не менее, заявка была отклонена, и нас не допустили к участию в тендере. Хотя данный проект нацелен на решение важной мировой проблемы энергоснабжения, а конкретно - на повышение коэффициента полезного действия солнечных батарей с 20% до 45-60%...

Также имели место случаи, когда проекты отклоняли только потому, что партнерская бизнес-организация составляла и подписывала договор о их софинансировании по своей форме, а не в соответствии с конкурсной документацией. Либо всё было составлено как положено, но в документе представлена дополнительная информация, которая демонстрировала квалификацию исполнителей. И таких примеров отказа по формальным признакам пруд пруди.

Второй этап – экспертиза по существу. По его условиям, заявки направляют зарубежным учёным, по сути, конкурентам заявителей. Иначе нельзя, ведь чтобы квалифицированно оценить проекты, они должны быть специалистами в соответствующих областях. Но зачастую такие эксперты дают необъективную оценку с целью убрать конкурентов.

Как это выглядит на практике, расскажу на примере одной заявки на проведение опытно-конструкторских работ (ОКР) с изготовлением и испытанием опытного экземпляра установки, превосходящей по технико-экономическим параметрам известные. Понятно, что это не научное исследование и подавалось на конкурс на грантовое финансирование именно по направлению ОКР. Однако зарубежные эксперты дали проекту отрицательную оценку, написав, что «непонятно, какими методами будут проводиться научные исследования». Заявка была отклонена. Организаторы тендера, конечно, не удосужились ни подсказать им, что это чисто ОКР, где не нужны какие-либо методы научных исследований, ни передать её другим экспертам.

И, наконец, последний этап – обсуждение заявок в рамках национальных научных советов (ННС) и принятие решения о их финансировании. Здесь, как и на предыдущих этапах, имеет место человеческий фактор. Многократные попытки исключить его не дали никакого результата. Почему? Во-первых, членами ННС могут быть учёные, имеющие определённый индекс Хирша, который создан для отбора работ в библиотеку, а не для оценки творчества учёного. Во-вторых, их выбирают из числа научных сотрудников, которые вполне могут лоббировать интересы своих коллег, работающих в той же организации, что и они. Хотя, что парадоксально, руководители научных институтов ввиду этих же рисков не могут быть членами ННС. И, в-третьих, выставляемые членами ННС баллы способны полностью исключить те проекты, которые ранее были достаточно высоко оценены зарубежными экспертами.

От инициативы до результата

Таким образом, конкурсный отбор научных исследований неприемлем ни под каким соусом. В связи с чем считаю необходимым изменение законодательных актов с целью преодоления названных трудностей и обеспечения позитивного влияния науки на диверсификацию экономики. А если конкретно, то нужно нацелиться на решение двух блоков проблем.

Первый – проблемы науки. Задачи: выявить новые научные знания о природных явлениях, развитии общества, взаимодействии общества и природы, на основе которых или с их использованием создавать новые технологии, методы, машины, оборудование, условия социального развития, сокращения социальной напряженности, оздоровления населения и т.д. Пути решения: вернуть базовое, то есть непрерывное, финансирование науки, а не отдельных ученых, вспомогательного персонала и оплату комуслуг. Это позволит, помимо перечисленного, сохранить преемственность поколений, передавать от опытных исследователей молодому поколению не только научные, но и компетентные знания, а также исключить влияние человеческого фактора на финансирование науки. Как следствие, будет расти престиж учёного и отпадёт проблема с подготовкой научных кадров и привлечением молодых специалистов.

Второй блок - проблемы практики. Задачи: ввод в экономический оборот результатов решения научных проблем, а также формулирование научных задач, вытекающих из практики, для их последующего решения. Пути реализации: коммерциализация результатов решения научных проблем, где инициатива будет идти от науки, учёных; формулирование проблем как задание для науки, где инициатива исходит от практиков, государства. Инициативы учёных будут реализовываться через грантовое финансирование, а инициативы государства (госорганов) – через программно-целевое финансирование.

Как это будет выглядеть на деле? Для коммерциализации полученного нового оборудования, машины или технологии учёные испрашивают грантовое финансирование. Решение о поддержке либо отказе принимает соответствующая государственная структура (Фонд науки, например) на основании предварительно разработанной специальной методики по отбору проектов, которая бы исключала влияние человеческого фактора. Это что касается инициативы учёных.

Инициативу же государства предлагаю рассмотреть на примере решения экологических проблем Алматы. Государство (в данном случае акимат) ставит перед Национальной академией наук задачу разработать научно-технические решения для нормализации экологической обстановки в мегаполисе. В свою очередь НАН РК формулирует мероприятия для решения поставленной задачи с привлечением, например, институтов географии, «Казгидромет», КазНУ им. Аль-Фараби по исследованию естественного движения воздуха в городе; институтов биологического профиля - по установлению видов растений с целью поглощения газов и снижения городского шума; транспортников - по снижению и очистке выхлопных газов; энергетиков - по снижению выбросов золы и парникового газа и т.д.

Эта проблема на практике решается программно-целевым финансированием, а также грантовым финансированием от бизнеса (современные хоздоговора). В целом предложенный подход обеспечивает устойчивое развитие, то есть опережающее развитие безопасности страны (энергетической, продовольственной, социальной, национальной, здравоохранения и пр.) по сравнению с ростом угроз.