Коррупция так или иначе является частью существования любого без исключения государства. Эта ржа разъедает системы государственного устройства даже самых передовых стран мира, являющихся признанными мировыми лидерами, заставляя их правительства постоянно выработать новый комплекс мер для противодействия коррупционным проявлением. Казахстан в этом плане не является исключением. И тот симбиоз, основанный на национальных практиках и традициях в комплексе с имплементацией международного опыта, делает наш путь борьбы с коррупцией и массового внедрения антикоррупционного сознания достойным если не слепого подражания, то пристального внимания уж точно.

Во-первых, стоит обратить внимание на то, что коррупция в Казахстане на самом высоком уровне признана одной из самых серьезных угроз национальной безопасности. Этот постулат закреплен в ряде важных стратегических документов, определяющих развитие страны в текущем периоде и в обозримой перспективе. В частности, речь идет о таком программном документе как Стратегия «Казахстан-2050» , где отмечается, что мы намерены искоренить коррупцию как явление.

Во-вторых, немаловажно то, что ставку в борьбе с коррупцией наша страна делает на целый спектр мер противодействия этому явлению, начиная от систематического совершенствования антикоррупционного законодательства, выстраивания грамотных механизмов международного сотрудничества и заканчивая внедрением профилактических мер, направленных на выработку в массовом сознании нулевой терпимости к коррупции. Последнее направление во всем мире считается наиболее перспективным, хотя и невероятно сложным.

Например, Австралия, которая считается одной из тех немногих стран, где борьба с коррупцией ведется наиболее эффективно, делает ставку не на борьбу с последствиями, а на предотвращение и профилактику коррупционных явлений. Основные инструменты в арсенале проводников государственной антикоррупционной политики – знания, максимальное сужение имеющихся и потенциальных коррупционных ниш, а также внедрение широкого общественного контроля.

Что касается первого направления, то федеральные государственные служащие Австралии, как, собственности и преподавательский состав школ и вузов, на постоянной основе проходят тематические обучающие курсы, раскрывающие все аспекты такого явления как коррупция. Ликвидация условий для коррупции заключается во внедрении достаточно традиционных, но вместе с тем не теряющих свою актуальность механизмов. Главный из них - исключение человеческого фактора при оказании государственных услуг. В этом плане опыт Австралии очень схож с нашим собственным: как и в нашем случае, эта страна пошла по пути создания и развития электронного правительства и перевода большого количества государственных услуг в цифровую среду.

Что же касается общественного контроля, то он заключается не только в поддержке расследовательской деятельности со стороны СМИ каждого факта коррупции, но и в создании независимых антикоррупционных структур из числа представителей «третьего» сектора, которые занимаются исследованием коррупционного потенциала и реализацией многочисленных программ, направленных на предотвращение коррупции. Самое любопытное, что в Австралии нет специального государственного органа, централизованно занимающегося реализацией государственной антикоррупционной политикой. Эти функции исполняют независимые комиссии, которые регистрируют любые сообщения о фактах коррупции от СМИ или граждан и после предварительной оценки, в том числе, и правовой, направляют имеющиеся материалы либо в правоохранительные органы для дальнейшего расследования, либо сами вырабатывают комплекс мер для предотвращения появления подобных фактов в будущем.

Аналогичен опыт Гонконга. Там, помимо лишения проворовавшихся чиновников презумпции невиновности, СМИ и гражданам де-факто дан карт-бланш на проведение собственных независимых расследований коррупционной деятельности государственных служащих и частных корпораций с приданием обнаруженных фактов гласности, которые берутся правоохранительными органами на заметку и рассматриваются с точки зрения принятия дальнейших процессуальных решений. Такая вовлеченность общества в проблему, сопровождаемая широкой информационной поддержкой, как свидетельствуют международные рейтинги, в которых Гонконг занимает лидирующие позиции, приносит свои плоды.

В Сингапуре, на опыт развития которого часто ориентируется Казахстан, также серьезная роль в противодействии коррупции отводится СМИ. Систематическое информирование населения о совершенных коррупционных правонарушениях и методах противодействия им, взятым на вооружение государством, как утверждают международные исследователи, сформировало в обществе систему морально-нравственных ориентиров, в которую любые проявления коррупции перестали вписываться. Этому послужило также стимулирование и законодательно закрепленная государственная защита информаторов, сообщающих о фактах коррупции.

Очевидно, что многие элементы внедрения в сознании казахстанцев нулевой терпимости к коррупции, которые широко практикуются во всем мире, демонстрирует и наша страна. Это и работа с информаторами, и снижение коррупционных рисков, и вовлечение общественности в борьбу с коррупционными проявлениями. С этой целью широко используются возможности государственного информационного и социального заказов. Но слепым копированием это назвать нельзя. Тот путь, который избрал для себя Казахстан – путь осмысления и переоценки чужого опыта. Это роднит нас с Грузией, пример борьбы с коррупцией которой считается чуть ли не современным образцом.

Стоит напомнить, что отправной точкой успехов этой страны в антикоррупционном направлении считается произошедшая в 2003 году «революция роз». Сформированное в ее итоге новое правительство сумело грамотно синтезировать опыт в борьбе с коррупцией таких стран как США, Новая Зеландия, Великобритания и Италия, и при непосредственном содействии международных организаций в лице Всемирного банка, МВФ и USAID, выработать собственный рецепт создания заградительных барьеров для этого явления. Этим Грузия тоже напоминает Казахстан, который поступательно развивает сотрудничество в сфере разработки механизмов противодействия коррупции с авторитетными международными институтами.

По данным Агентства по противодействию коррупции, помимо того, что Казахстаном ратифицированы основополагающие международные документы, направленные на противодействие коррупции, такие как Конвенции ООН против коррупции и против транснациональной преступности, сотрудничество осуществляется в рамках еще более двух десятков международных договоров. В частности, речь идет о меморандумах о взаимопонимании, заключенных между нашей страной и Кыргызстаном, Турцией, Венгрией, Финляндией, Китаем, Арменией, Таиландом, Францией, Великобританией, Афганистаном, Грузией, Эстонией, Израилем, Южной Кореей, Таджикистаном, а также Международной антикоррупционной академией. Как сообщается на официальном сайте Агентства, Казахстан является членом Международной ассоциации антикоррупционных ведомств (IACCA, г. Пекин), Антикоррупционной сети ОЭСР для стран Восточной Европы и Центральной Азии (АКС ОЭСР), Антикоррупционной инициативы для стран Азии и Тихоокеании Азиатского банка развития и ОЭСР (г. Манила), Международной антикоррупционной академии (МАКА, г. Люксембург) и Межгосударственного Совета СНГ по противодействию коррупции (МГСПК, г. Минск). В качестве особого направления, напрямую связанного с позитивными изменениями в общественном сознании негативного отношения к коррупции следует назвать сотрудничество нашей страны с ПРООН по повышению антикоррупционной культуры и формированию «нулевой терпимости» к коррупции в обществе.

Важным посылом для систематизации и трансформации работы в этом направлении можно считать сопричастность к данному процессу руководства страны. С это точки зрения стоит напомнить о том, что недавно, выступая на совещании по вопросам противодействия коррупции, Касым-Жомарт Токаев расставил акценты, которые в ближайшей перспективе будут оказывать существенное влияние на проблематику восприятия коррупции в казахстанском обществе.