Наступивший год ознаменовался формализацией окончательного и бесповоротного перехода из старого Казахстана в Казахстан новый. Поставленный Конституционным судом на утрату Закон «О первом президенте – Елбасы» стал своего рода заключительным аккордом в смене общественно-политической парадигмы, наметившейся после трагических событий Кантара. Но насколько гладким будет этот процесс, не будет ли он подвержен «фантомным болям» и какие подводные камни могут помешать его свободному течению? Об этом мы сегодня говорим с известным управленцем и новатором в технологической сфере Саятом НЮСУПОВЫМ, имеющим богатый опыт работы как в системе государственного управления, так и в частном секторе.
Жирную точку ставить еще рано
- Саят Нурмухамедович, открывая в канун годовщины январских событий в Алматы мемориал памяти их жертвам, глава государства в очередной раз подчеркнул, что «как нация, мы должны извлечь уроки из этой трагедии». Задача тяжелая. Но выполнимая ли?
- Я думаю, что серьезные выводы сделаны и властью, и обществом. Если проанализировать все инициативы президента за минувший год, то очевидно, что их главная цель направлена на принятие конкретных шагов, способных воспрепятствовать повторению того ужаса, который пережила наша страна в дни январских событий. Предложенный же главой государства комплекс мер политического, экономического, правового характера преследует не только задачу максимально нивелировать предпосылки к стихийному и неуправляемому протесту, но и сформировать для большинства новый, более понятный и привлекательный, образ будущего. И, на мой взгляд, общество разглядело в предложенных инициативах здравое зерно. Не зря же мы видим, что так или иначе, но транслируемые определенными политическими группами реваншистские настроения в массе своей оно не поддерживает, не разделяя устремлений, способных привести к какой-либо форме эскалации.
С другой стороны, нужно понимать, что такие уроки, как Кантар, даются на всю жизнь, а следовательно процесс их извлечения, хотим мы того или нет, но растянется во времени и пространстве. Поэтому я бы не стал утверждать, что трагичный январь для нас закончился, что мы поставили в этом вопросе жирную точку. Для этого нам еще нужно сделать очень многое. В первую очередь, провести тщательное расследование причин трагедии, определить круг истинных ее виновников, как на уровне исполнителей, так и непосредственных зачинщиков. Все мы прекрасно понимаем, что многие имена пока еще остаются за кадром, что слишком много в этих событиях недавнего прошлого «белых пятен», что мешает нам перевернуть эту драматичную страницу истории. Мы, конечно, видим, что попытки расставить точки над i предпринимаются, о чем свидетельствуют недавние парламентские слушанья по Кантару, но, видимо, пока еще не пришло время для того, чтобы все маски были окончательно и бесповоротно сброшены. Я не собираюсь тиражировать многочисленные конспирологические версии и теории, но для того, чтобы двигаться дальше, нам нужно трезво, без недомолвок оценить то, что случилось, и выработать единый взгляд на произошедшее, основываясь на убедительной доказательной базе. В противном случае, январская трагедия еще долго будет служить поводом для разного рода политических манипуляций, что в сложившихся после Кантара условиях перехода к новой парадигме развития будет оставаться незаживающей кровоточащей раной.
- Тем не менее, не дожидаясь окончательного вердикта по Кантару, мы все-таки приступили к реализации концепта «Нового Казахстана». Что он значит лично для вас? Видите ли вы перспективу его построения?
- По большому счету вопрос «Нового Казахстана» назрел давно, январские события стали лишь триггером к кардинальному переформатированию. Наша беда в том, что в свое время, когда нам выпал исторический шанс благодаря высоким ценам на энергоресурсы структурно перестроить нашу экономику, провести реальную ее диверсификацию, провести реальные политические реформы, мы им не воспользовались. Отсюда и многочисленные проблемы социально-экономического характера, в том числе, нехватка рабочих мест, низкий уровень дохода населения, и целый комплекс проблем в политической сфере, приведший к тому, что на принятие решений в государстве влияние оказывал узкий круг приближенных лиц. Фактически целые десятилетия мы пребывали в состоянии глубокого и жесточайшего политического сна. Это привело к тому, что мы оказались в тупике по всем фронтам. Поэтому для меня «Новый Казахстан», прежде всего, символизирует демонтаж прежних принципов принятия решений на персональном и государственном уровне, а также полную перестройку политической, социальной и экономической составляющих.
В основе этого процесса, на мой взгляд, должна лежать тотальная власть закона. Но сам закон, по сути своей, должен быть направлен на утверждение справедливости. Об этом, кстати, говорил и глава государства в свете идеологемы уже «Справедливого Казахстана». Это основополагающий базис, который должен быть принят за основу всех изменений. Но при этом, на мой взгляд, важно не забывать, что мы, как страна, не начинаем жизнь с чистого листа, не собираемся строить новый мир, разрушив до основания старый.
Другими словами, формирование нового образа будущего, пусть то будет Новый или Справедливый Казахстан, для нашей страны исторический шанс. Но этот образ не должен превращаться в жесткую или закостенелую конструкцию. Процесс перехода от старого к новому должен быть подвижен, актуализироваться с возникающими рисками и угрозами и постоянно наполняться новыми смыслами.
- И кто же, на ваш взгляд, их может формировать?
- Их источником должна быть не только власть. Если мы говорим о переустройстве страны, о «Новом Казахстане», то нужно говорить и о необходимости создания условий, при которых каждый казахстанец будет вовлечен в процесс построения собственного будущего.
Точка отсчета
- Будут ли этому способствовать инициированные президентом политические реформы?
- Думаю, не открою Америки, если скажу, что сложившиеся за годы независимости на политическом поле правила игры не способствовали проявлению политического плюрализма. Наоборот, тот путь, которым развивалась наша политическая система, привел к хронической деградации являющихся ее частью политических игроков. Это касается как политических партий, в том числе и парламентских, так и политически активной части населения. Первые очевидно заскорузли. Достигнув максимального возможного потолка, их лидеры не видели путей для дальнейшего развития и погрязли в кризисе. Вторые же так и не стали реальной силой из-за разрозненности и фрагментарного присутствия на политическом поле. По сути, политическая жизнь внутри Казахстана превратилось в броуновское движение. И январские события наглядно показали опасность такого положения. У народа не осталось авторитетов. Нет сегодня в среде политических сил тех, кто мог бы влиять на массы, управлять ими. Не видно тех, кто способен рождать объединяющие людей идеи. Не видно политиков, которые могли бы разговаривать с простым человеком на понятном ему языке. Все те, кто выходил к народу в трагические дни Кантара, лишь тушили пожар бензином.
Лично я приветствую шаги, которые предпринимает Касым-Жомарт Токаев в плане политической модернизации. Я вижу в их череде четко очерченную траекторию движения, следуя которой мы, возможно, и способны будем вырваться из замкнутого круга политического нигилизма. Но вопрос тут в другом. В том, насколько исполнители окажутся способны и последовательны в реализации этих шагов, и не девальвируют ли, не исказят ли их топорным воплощением на практике, с чем, увы, мы сталкиваемся регулярно.
- Но, с другой стороны, даже намеченный президентом план реформ часто критикуется за отсутствие эффекта. Люди не видят обещанного света в конце тоннеля, не чувствуют изменений…
- Давайте трезво смотреть на вещи. Глупо полагать, что заснув вечером в «Старом Казахстане», утром мы проснемся в Казахстане новом. Чуда от президентских реформ ждать не нужно. Да на это они и не рассчитаны. Их задача в системной и скрупулёзной перенастройке всей системы государства и общества. И чем более поступательным и энергичней будет этот процесс, тем надежнее окажется результат. Спешка в угоду сиюминутным общественным настроениям тут только навредит.
Что же касается изменений, то не соглашусь, что их нет или они не заметны. Тут, наверное, надо захотеть их увидеть. Посмотрите, как прошли выборы акимов сельских округов. Кто-то считает их малозначимыми, ни на что не влияющими. Но этот кажущийся малым шаг привел к увеличению политической активности в нашей стране, под грузом прошлого создал «эффект колеи», который существенно повлиял на траекторию развития всей политической системы. Это было заметно и по прошедшим президентским выборам. Это мы наблюдаем и в нынешнюю электоральную кампанию, когда больше 95 процентов кандидатов в сенаторы составили самовыдвиженцы. Накапливаясь, этот эффект будет нарастать, и итоги реформ будут становиться все более очевидными. Уверен, что своеобразным тестом на справедливость станут и грядущие выборы в мажилис.
- Какие надежды вы связываете с парламентскими выборами? Появятся ли, наконец, в мажилисе новые лица, харизматичные депутаты?
- Уверен, что появятся. Находящие на низком старте выборы в мажилис спровоцируют повышенный интерес к ним политически активных масс. Как по причине наступившего исторического для нас перелома, так и вследствие либерализации законодательства о выборах и политических партиях. Кроме того, в стране растет запрос на участие, на прозрачность в сфере принятия решений, подотчетность – в целом запрос на прямую демократию. Еще Сенека говорил, что власть над собой – это высшая власть. Но я бы хотел акцентировать внимание не столько на открывающихся возможностях, вызванных политической оттепелью, сколько на потенциальных опасностях, связанных с перенасыщением нижней палаты яркими, узнаваемыми, но политически незрелыми личностями. На мой взгляд, мажилис нуждается не только в харизматичных депутатах, он нуждается в профессионалах, способных глубоко вникать в суть проблем и вырабатывать правовые механизмы для их решений. Напомню вам прописную истину: будущее творят не отдельные личности, а работоспособные и эффективные институты. А для нашего парламента выпадает реальный шанс в ходе предстоящей выборной кампании стать таким институтом, способным разрабатывать и принимать новые качественные законы, отражающие интересы народа. Главное, чтобы ни один голос избирателя не был украден или подтасован, а саму электоральную кампанию не захлестнула волна популизма.
- Но, как известно, чтобы не приходилось кормить население обещаниями, его нужно накормить хлебом. Но мы видим, что инициированные государством реформы экономического блока входят в клинч с геополитической реальностью, которая сопровождается жесточайшей борьбой за ресурсы. Какова роль нашей страны в складывающейся «пищевой цепочке» и способны ли государственные инициативы смягчить влияние внешних факторов на отечественную экономику?
- Глубину предстоящего падения мировой экономики сегодня пытаются просчитать многие аналитики. Но стремительно ухудшающаяся геополитическая обстановка не позволяет сделать хоть сколько-нибудь приближенные к реальности выводы. Апокалипсис надвигается, а вот к каким он приведет последствиям, покажет время. Сегодня мы имеем военное противостояние на Украине, угрозу начала третьей мировой войны, негативное влияние геополитики на товарные мировые рынки, цепочки поставок, стремительный рост цен, повышение волатильности на рынках энергоресурсов. Для экономики, еще не успевшей оправиться от пандемии коронавируса и ее последствий, это риски критического уровня. Экономическая программа, предложенная президентом, на мой взгляд, довольно трезво их оценивает и направлена на сглаживание негативного эффекта.
Уверен, что некоторая неспешность, которая сегодня наблюдается в плане принятия решений в экономической сфере, вполне оправдана. Вместе с тем, этот подход должен сопровождаться стратегиями по переходу экономики в новое качество. В противном случае мы снова столкнемся со стагнацией и застоем, ростом социального недовольства и протестными настроениями, что войдет в жесткий клинч с потеплением на политическом фронте и создаст новые риски для нашей государственности.
Наша справка:
Нюсупов Саят Нурмухамедович – действительный член Казахстанской национальной академии естественных наук, почетный профессор Венского международного университета, председатель совета директоров Фонда устойчивого развития технологий и инноваций.
Возглавлял патентное ведомство - РГКП «Национальный институт интеллектуальной собственности» Комитета по правам интеллектуальной собственности Министерства юстиции РК. В разные годы работал в ЗАО «Республиканский инновационный фонд», АО «Национальный научно-технологический холдинг «Самгау», АО «Национальный научно-технологический холдинг «Парасат», возглавлял АО «Центр инжиниринга и трансферта технологий» Министерства индустрии и новых технологий, АО «Астана Innovations» акимата г. Астана, а также Комитет по контролю в сфере образования и науки Министерства образования и науки РК.
Лукавая цифирь. Казахским языком владеет больше граждан РК, чем русским?
