Насколько адекватна нынешняя политика государства в религиозной сфере? Должно ли оно активизировать свое участие в ней, или же, напротив, дистанцироваться от нее? Соблюдается ли в Казахстане принцип, гласящий, что все конфессии должны быть равноудалены от государства? Правильно ли, к примеру, что оно за свой счет готовит в различных медресе и университете «Нур Мубарак» будущих имамов? Порассуждать обо всем этом мы попросили наших экспертов.

Нурлан Амрекулов, философ:

«Результатом системных дефектов стала кривая религиозная политика»

- Государство не должно финансировать религию! Истинная вера не нуждается в подачках, иначе она превращается в некое министерство, департамент, и тем самым опошляется сама идея. Тот же ислам, к примеру, предполагает, что между аллахом и человеком нет посредников, есть лишь единая мировая умма.

Другое дело, когда речь идет о национальной безопасности. По некоторым данным, сотни тысяч казахстанцев не ходят в мечети, а отправляют религиозные обряды дома. Каким образом они это делают, остается лишь догадываться. Помню эпизод, когда одна женщина приехала в гости к дочери, которую выдала замуж за атырауского казаха, и невольно оказалась свидетельницей страшного зрелища: голые мужчины и женщины исполняли странные танцы и обменивались супругами...

Не знаю, кто эти люди – салафиты, ваххабиты, но то, чем они занимаются, явно противоречит тысячелетним казахским традициям и разрушает культурный код нации. Прикрываясь исламом, эти секты несут угрозу для государства, что мы уже видим на юге Кыргызстана. Самое печальное, что им все сходит с рук. А если завтра они поднимут вооруженный мятеж? Вот этими проблемами должно заниматься государство, а не лезть в религиозную сферу и пытаться ее регулировать. Важно уметь отделять зерна от плевел.

В целом надо признать, что наше государство – фейковое, несостоявшееся. Ни один из его институтов не работает полноценно, в том числе парламент, судебная система и СМИ. По сути, создана квази-феодальная система, которая помогает утилизировать нашу страну, вывозя ее богатства. Результатом этих системных дефектов и стала кривая политика, в том числе в религиозной сфере. Не случайно зарубежные эмиссары вложили в строительство мечетей сотни миллионов долларов - их ныне не меньше, чем детских садов. В каком-нибудь глухом ауле, где нет даже асфальтированной дороги, непременно есть мечеть.

Об отсутствии дистанции между государством и конфессиями свидетельствует даже тот факт, что Казахстан отмечает и христианские, и мусульманские праздники, выделяя под них выходные дни. Причем господдержку получают лишь ислам и православие. Разумеется, государство должно дистанцироваться от религии, как это делают в развитых странах – там власти не смеют ничего диктовать верующим, но при этом ведут активную борьбу с терроризмом, экстремизмом, радикализмом и т.д.

Чтобы навести порядок в Казахстане, нужно вернуться к демократии, к истокам – и тогда народ сам выберет, какая религия ему подходит. Думаю, в XXI веке ислам у нас сохранится как религиозно-обрядовая форма, используемая для проводов человека в последний путь. А по мере роста национального самосознания, демократии и свободы будет возрождаться тенгризм. Ведь это не столько религия, сколько первоначальное верование свободного коммунистического общества, каковым было сетевое общество наших предков-кочевников. Они жили по законам космического разума, следуя за скотом, светилами и звездами. Тогда все было очевидно и достоверно. Тенгри – божество, которое воспринималось как вечное синее небо с двумя глазами (дневным – солнцем и ночным – луной), без которых невозможна жизнь на Земле. Даже растения это понимают, а потому тянутся к солнцу.

В социологии есть закон: генезис системы определяет все ее дальнейшее развитие. Как известно, казахи возникли вместе с тенгрианской империей Чингисхана в 1206 году. Здесь ислам был лишь одной из множества религий. Тенгризм оформлял эту открытую человечеству степную имперскую идеологию космического разума, равноудаленного от всех людей, зверей и растений. Тенгри - бог кочевников, он выше наций или классов, он воспринимает человека не как сословие или этнос, а как просто разумный вид, равный зверям и растениям, ибо все они одинаково необходимы для поддержания равновесия биосферы Земли. Отсюда толерантность и светский правовой характер государства кочевников.

Пора возвращаться к истокам, к существовавшему при Чингисхане равенству всех этносов, к выдвижению людей не по кланам или региональным признакам, а согласно их личным качествам, наилучшему служению общему благу. Так мы укрепим единство нашего общества и выживем у ног китайского колосса. Рано или поздно человечество вернется к этому естественному биосферно-космическому «язычеству». Как сказал бурятский поэт Баир Дугаров, тенгризм – «это пантеизм, разлитый по всей природе и увенчанный Вечно Синим Небом».

Еркин Байдаров, кандидат философских наук, ведущий научный сотрудник Института востоковедения им. Р.Б. Сулейменова:

 «Государство не вмешивается, но внимательно наблюдает»

-  С момента принятия Концепции государственной политики в религиозной сфере РК на 2017-2020 годы особых изменений, по сути, не произошло. Осуществляются конкретные меры по сохранению стабильности, укреплению межконфессионального согласия и толерантности в обществе, формированию у населения иммунитета к идеологии религиозного экстремизма в любых его проявлениях. А потому в целом нынешнюю политику государства в этой сфере я бы назвал вполне адекватной той ситуации, которая сегодня сложилась.

Да, придерживаясь светского пути развития, государство не вмешивается в жизнь религиозных конфессий, но, тем не менее, как говорится, держит руку «на пульсе», внимательно «наблюдая» за теми процессами, которые происходят внутри этих самых конфессий. И в этом нет ничего предосудительного, поскольку, возвестив миру о том, что Казахстан является территорией мира и согласия, теперь необходимо соответствовать этому. К тому же религиозные объединения стали играть важную роль в процессе духовного возрождения страны, содействуя улучшению нравственного климата в обществе, выступая важным консолидирующим и стабилизирующим фактором социально-духовной жизни республики.

Сегодня в Казахстане определены приоритетные направления государственной политики в отношении религиозных объединений, выявлен конфликтогенный потенциал проблемы религиозного экстремизма и терроризма для страны и центрально-азиатского региона в целом. Разработана казахстанская модель государственно-конфессиональных отношений, основанная на многовековом опыте мирного сосуществования полиэтнического и мультирелигиозного состава населения, а также базирующаяся на исторически обусловленной открытой ментальности казахов, которая выражается в веротерпимости и толерантности.

Что касается светского принципа равноудаленности всех конфессий от государства и их равенства перед законом, то Казахстан стремится его соблюдать. Но следует иметь в виду, что в рамках светскости различные государства выстраивают свои специфические (разные для разных стран) отношения с религиозными объединениями. И это только если судить по их Конституциям. А кроме того, они принимают специальные законы, регулирующие данную сферу. Плюс существуют подзаконные акты, которые с еще большей детальностью регламентируют государственно-конфессиональные отношения.

В современном мире можно встретить многообразие форм таких отношений, что связано как с особенностями исторического прошлого той или иной страны, так и с конкретными обстоятельствами функционирования религий. Например, есть модель абсолютного равенства – и де-юре, и де-факто – всех имеющихся в стране религиозных объединений (традиций); есть модель, в основу которой положен факт признания одной государственной религии, которая пользуется ощутимыми преимуществами по сравнению с другими; есть модель, при которой государство ориентируется на одну или две официальные религии (как, скажем, в Германии, где католицизм и протестантизм имеют  преимущества перед остальными в плане государственной поддержки) и т.д.;

А в том, что государство за свой счет готовит в различных медресе и университете «Нур Мубарак» будущих имамов, на мой взгляд, нет ничего плохого. Все мы знаем, что стране не хватает грамотных священнослужителей. Если в 1990-х и начале 2000-х гг. многие уезжали для получения соответствующего исламского образования в страны Ближнего Востока (Иордания, Саудовская Аравия, Египет, Ливия, Тунис, Марокко) и Южной Азии (Пакистан), то сегодня эти знания можно приобрести дома. Тем более что обучение основано на ханафитском мазхабе и акыдах (вероубеждениях) Абу Мансура аль-Матуриди, которые на протяжении последней тысячи лет являются традиционными для Центральной Азии.

К слову, в 2017 году на 72-м заседании Генеральной Ассамблеи ООН узбекский президент Шавкат Мирзиеев заявил, что исламскую мысль нужно развивать, опираясь, прежде всего, на местную интеллектуальную школу и ее тысячелетние достижения. Считаю, что это очень правильная и мудрая идея. Зачем ехать ради получения религиозного образования за тридевять земель, если в нашем регионе имеются свои богатые традиции ханафитского мазхаба с характерными именно для стран Центральной Азии особенностями? Например, медресе Мири Араб в Бухаре на протяжении многих десятилетий выполняло миссию по подготовке высокоинтеллектуальных теологов для мусульман не только Центральной Азии, но и Поволжья, Северного Кавказа. Только возродив ценности и традиции центрально-азиатской мусульманской интеллектуальной школы, мы сможем противодействовать идеям религиозного экстремизма исламистского радикального толка. А потому помощь государства в подготовке будущих имамов я считаю правильным и дальновидным шагом.

Эксперт, пожелавший остаться анонимным:

«Ослабление ислама откроет ворота для проникновения «мягкой силы» Китая»

- В целом нынешняя политика казахстанского государства в религиозной сфере представляется мне адекватной. Относительно равноудаленности ото всех конфессий могу заметить, что в 2011-м при принятии ныне действующего Закона РК «О религиозной деятельности и религиозных объединениях» от 2011 года была изъята существовавшая ранее норма, которая гласила: «ни одна религия и ни одно религиозное объединение не пользуется никакими преимуществами». Ее заменили более мягкой формулировкой: «ни одна религия не может быть объявлена официальной или обязательной».

Кроме того, была изъята фраза: «государство не финансирует религиозные объединения» (прежде она фигурировала). Соответственно, исходя из принципа «что не запрещено, то разрешено», государство вправе предоставлять по своему усмотрению тем или иным конфессиям определенные преференции и оказывать им поддержку, в том числе финансовую (разумеется, при полном равенстве индивидуальных прав верующих всех конфессий, а также неверующих граждан).

Таким образом, Казахстан приблизился к ряду европейских стран (классический пример - Германия), где, несмотря на светский характер государства, последнее оставляет за собой право поддерживать традиционные конфессии, играющие особую роль в культурной и духовной жизни общества. А это значит, что наше государство поступает юридически корректно и стратегически правильно, когда финансирует подготовку имамов традиционного ханафитского мазхаба суннизма в университете «Нур Мубарак».

Сторонники противоположной точки зрения (догматически настаивающие на «полной равноудаленности государства ото всех конфессий») забывают старую истину: «кто не хочет кормить свою армию, тот будет кормить чужую». В духовной сфере действует аналогичное правило. Заблуждаются и те, кто считает, что, ослабив ислам в Казахстане, мы приблизимся к Европе. На самом деле ослабление мусульманской идентичности казахов лишь откроет ворота для проникновения «мягкой силы» Китая.

Ранее на эту темы высказался Мурат Телибеков. Его мнение можно прочитать здесь