На недавней сессии АНК президент в числе приоритетов назвал необходимость выработки последовательной и научно-обоснованной этнополитики. Такой месседж может в том числе означать, что предыдущая деятельность государства в сфере межэтнических отношений не принесла того эффекта, на который оно рассчитывало. В этой связи возникает ряд вопросов. Какой должна быть новая этнополитика с учётом специфики нашей страны и текущих условий? Какие концепты должны лечь в её основу? И возможно ли найти «рецепт» устранения существующих противоречий – скажем, «примирения» курса на казахизацию с защитой интересов этнических меньшинств? Ответить на них мы попросили экспертов в области нациестроительства.

Максим Крамаренко, руководитель Информационно-аналитического центра «Институт евразийской политики»:

«Этнополитика не была принята теми, кто покинул республику»

- Регулирование межэтнических отношений является одним из приоритетных направлений любого многонационального государства, к числу которых относится и наша республика, где проживают представители около 130 этносов. Поэтому, думаю, не ошибусь, если скажу, что этнополитикой занимались в Казахстане всегда - с момента ликвидации Советского Союза. Свидетельством тому является Форум народов Казахстана, который первый президент РК Нурсултан Назарбаев созвал в 1992 году, то есть вскоре после начала постсоветской эпохи.

Практика ряда других бывших советских республик показала, что в условиях отсутствия СССР и прекращения деятельности союзного центра по поддержанию дружбы народов уровень межнационального согласия начал резко стремиться к нулю. Приднестровский конфликт в Молдове, Карабахский конфликт в Азербайджане с подключением к нему Армении, ряд горячих точек на территории России, которые позже вылились в военное противостояние, – всё это грозило в той или иной мере повториться и в Казахстане. Поэтому требовались оперативные меры, чтобы предупредить и не допустить межэтнические распри. В итоге у нас появилась Ассамблея народов Казахстана – как продолжение того самого первого Форума, а впоследствии её переименовали в Ассамблею народа Казахстана. Но при этом следует отметить, что все решения в сфере этнополитики принимались и принимаются на уровне Администрации президента РК, а именно в подразделении, отвечающем за внутреннюю политику.

Какова эффективность казахстанской этнополитики? Её можно оценивать по-разному. С одной стороны, мы объективно можем сказать, что в республике за весь прошедший постсоветский период удалось избежать крупного межэтнического противостояния. И это, несомненно, большой плюс. Но, с другой стороны, в плане участия различных этносов в принятии политических решений в сфере межэтнических отношений не всё так однозначно. Да, в парламенте были и есть депутаты, которых относят к той или иной этнической группе и которые заявляют, что в этнополитике у нас всё хорошо, что, грубо говоря, мы «движемся в правильном направлении». Но это чаще всего лояльные к политическому режиму «товарищи», которых больше заботят личное благосостояние и карьера.

Более объективным (честным) показателем является уровень миграционных настроений среди различных этнических групп. А здесь мы видим, что, начиная с 1991-го, из Казахстана эмигрировало более 2,5 миллиона русских, на историческую родину также уехало много немцев, поляков, украинцев и белорусов, которые в определённый момент почувствовали себя «неуютно». Разумеется, это можно списать на чисто экономический фактор - мол, в начале постсоветского периода Казахстану пришлось заново поднимать свою экономику, перестраивать её от плановой формы к рыночной и т.д. Но если применительно к немцам этот довод отчасти работает, то в той же Польше и тем более в Украине, Беларуси и России экономическая ситуация была аналогичной нашей. Поэтому фактор эмиграции указывает в том числе на то, что проводимая этнополитика не была принята теми, кто покинул республику.

Давать рецепт, какой должна быть этнополитика в стране, сейчас трудно, поскольку не совсем ясны устремления политической элиты в данном вопросе. Ведь задача заключается не только в том, чтобы пресекать межэтнические конфликты, но и в том, чтобы заниматься национальным строительством, то есть формировать так называемую «государственную идентичность». А как «наверху» видят этот процесс, ещё не до конца понятно.

Будет ли это в итоге этническая ассимиляция, то есть создание политико-правовых условий, стимулирующих отказ всех этносов, кроме «титульного», от своей культуры, своего самоназвания и их переход в состав этнического большинства? Или же мы будем держать курс на такую интеграцию этнических групп в социальное пространство страны, при которой человек полностью сохраняет свой набор этнических маркеров (отличий), но при этом усваивает и базовые элементы (нормы, культурные ценности, язык) этнического большинства? Понятно, что первый путь более конфликтный. Если же мы будем двигаться в сторону внутренней интеграции, то здесь нужна тонкая работа, направленная на то, чтобы не допустить ущемления людей по этническим признакам.

Наверное, лучшим способом интеграции является активное включение представителей этнических групп в экономику и места проживания путём создания каких-либо преференций. А также через обеспечение доступа к управлению государством. Почему бы, например, не создать какой-нибудь образовательный проект для будущих депутатов из различных этнических групп, где бы им объясняли, что значит быть народным избранником, а также учили политическому казахскому языку, коммуникационным навыкам общения с населением на нём и т.д.? Появление пары-тройки успешных выпускников стало бы эффективным стимулом для других активно интегрироваться в общественные процессы в республике.

Зульфия Имярова, ассоциированный профессор:

«В данной области науки почти отсутствуют альтернативные голоса»

- Казахстан унаследовал советскую модель этнополитики, одним из основных принципов которой было дифференцированное отношение к представителям разных этнических групп. Ещё большевики придавали большое значение политизации этничности, преобразив её из культурного феномена в политический ресурс и сделав это одним из главных направлений внутренней политики государства. Вследствие этого, несмотря на официальное признание СССР как «колыбели всех народов» и декларируемые им принципы взаимного братства, равенства и справедливости, некоторые нации фактически имели привилегированное положение относительно других.

Нечто похожее мы сегодня наблюдаем и в Казахстане. Да, страна провозгласила своей главной задачей обеспечение гармоничного развития всех этнических групп и реализацию уникальной модели общеказахстанского единства, где особая роль отводится АНК. И, надо сказать, власти действительно оказывают по возможности поддержку в развитии культуры и языков всех этносов. Но в то же время они часто прибегают к политике двойных стандартов. К примеру, обращаясь к народу на казахском, говорят: «менің ұлтым», а если на русском, то «казахстанцы», что на локальном уровне вполне может восприниматься как сигнал к действию.

Результат такой политики мы видели после кордайских погромов, когда самих же дунган и осудили в произошедшем: дескать, они не желают интегрироваться в общеказахстанское сообщество, «не едят қазы, наурыз-көже», «не уступают дорогу представителям титульной нации», «не служат в армии», «читают молитвы на дунганском» и т.д., а значит, сами виноваты…

Что касается вашего вопроса о том, есть ли в Казахстане последовательная и научно-обоснованная этнополитика, то нужно для начала пояснить, что вообще она из себя представляет. В моём понимании, она должна базироваться на глубоких исследованиях и максимально достоверных эмпирических данных, дабы эффективно решать проблемы различных этнических групп и отвечать их потребностям. Но одна из самых больших проблем для отечественных исследователей – это как раз таки закрытый характер предыдущих результатов научно-аналитических работ в сфере межэтнических взаимоотношений.

Другой больной вопрос: кто проводит такие исследования, насколько эти люди компетентны? В этой связи вспоминается один показательный случай. Год назад я узнала, что мои коллеги, уважаемые доктора филологических и социологических наук, получили большой правительственный грант на изучение событий в Кордае. И вот однажды при встрече я поинтересовалась у них, как прошли полевые исследования, какие выводы они получили, какие рекомендации дали АНК и госструктурам. Ответ был убийственным (цитирую дословно): «Вся проблема в уважении. Если бы дунгане относились уважительно к жителям соседних сёл, то ничего такого не случилось бы». Увы, такое заключение снова навело меня на грустные размышления о том, что у нас в стране много кандидатов и докторов наук, но мало учёных, много экспертов широкого профиля, но мало исследователей в узких областях.

И третья проблема заключается в том, что почти 98 процентов исследований по этническим группам и межэтническим отношениям проводятся казахами. Я это к тому, что в данной области науки почти отсутствуют альтернативные голоса - голоса представителей разных этнических сообществ. Как сказал один мой знакомый: «решают за нас и пишут о нас, но без нас»...

Самые главные концепты, к которым я бы апеллировала, если бы участвовала в разработке «новой этнополитики», - это «разнообразие» и «мультикультурализм». При этом вообще исключила бы такое понятие, как «этническое меньшинство», поскольку оно звучит довольно обидно для представителей этнических групп, которые хотят быть просто гражданами-казахстанцами. Соответственно ввела бы в образовательную систему, а конкретно для старшеклассников и студентов младших курсов, такой обязательный предмет, как «мультикультуризм в Казахстане» или «культурное разнообразие».

Главное, что нам нужно донести до молодёжи, да и вообще транслировать на всех уровнях, - это то, что в культурном разнообразии заключаются богатство и сила страны. Что другие этносы так же, как и казахи, любят Казахстан и являются его патриотами. Что они отнюдь не угроза, как преподносят некоторые национал-популисты. Что различные культуры могут вносить уникальные идеи и знания, способствовать обогащению общества в целом.

Уверена, многие со мной не согласятся, но я считаю, что межэтнические конфликты исчезнут только тогда, когда мы в принципе откажемся от категории «национальность» и перестанем классифицировать людей в контексте их этнической принадлежности. Грубо говоря, судить людей надо исключительно по поступкам и качествам, что в свою очередь будет способствовать созданию более справедливого и инклюзивного общества, где каждый имеет равные права и возможности, независимо от своего происхождения.

Серик Бейсембаев, социолог, директор исследовательского центра PaperLab:

«Прогресс тесно связан с процессом демократизации Казахстана»

- Этнополитика в Казахстане состоит из двух основных направлений. Первое - это политика идентичности, когда государство через разные инструменты и институты пытается формировать общую гражданскую идентичность. Занимаются этим в основном Администрация президента РК и Ассамблея народа Казахстана. Последняя, к слову, призвана своим существованием иллюстрировать/символизировать эту самую политику идентичности через разного рода мероприятия/праздники, которые репрезентируют этнокультурное разнообразие в стране.

Второе направление – предупреждение конфликтов, чем занимаются департаменты внутренней политики при акиматах и силовые структуры в регионах. Данная работа, как правило, имеет правоохранительный уклон. В том числе отслеживаются соцсети на предмет постов и комментариев с признаками разжигания межнациональной розни, после чего к их авторам применяются различные тактики реагирования.

Вообще, разговоры о том, что этнополитика нуждается в новых подходах, ведутся давно. Дискуссии в данном направлении усилились после кордайской трагедии, которая показала уязвимость как политики идентичности, так и мер по предупреждению конфликтов. Оказалось, что у нас всё ещё разобщённое по этническому признаку общество и высокий уровень ксенофобия по отношению к меньшинствам. А институты, созданные государством для обеспечения межэтнического мира и согласия, не выполняют свою роль. Кроме того, кордайский конфликт показал: проблема не в том, что этнические меньшинства плохо интегрированы в общество, а в том, что на местах акимы, прокуратура, полиция и другие госорганы не выполняют свою работу, не обеспечивают безопасность, не защищают права граждан. Именно коррумпированность органов власти и плохое госуправление являются главными факторами эскалации конфликтов.

Что касается политики идентичности, то долгое время в Казахстане доминировала концепция государствообразующего этноса, вокруг которого должны объединиться другие этнические группы. Эта идея стала реализовываться через разные шаги и решения, в том числе символического характера. Например, через праздник День благодарения (1 марта), который появился несколько лет назад. Смысл его изначально был в том, чтобы представители других национальностей благодарили казахов за оказанное гостеприимство. Правда, потом эту его сторону стали меньше высвечивать в официальной риторике, а в народе и вовсе переиначили - люди просто благодарят друг друга. Но замысел праздника хорошо иллюстрирует саму концепцию политики идентичности... Впрочем, сейчас официальные лица стали больше говорить про концепцию интеркультурализма, и зазвучала другая риторика – «мы разные, но едины». Однако пока непонятно, как интеркультурализм найдёт отражение в политике государства.

Возможно, одним из проявлений обновленного подхода является идея о том, что категория «казахи» должна быть использована в качестве названия гражданской общности. И хотя звучит она здраво и современно, её реализация требует других политических условий. Гражданскую нацию нельзя построить, просто предложив называться по-другому. Необходимо, чтобы была возможность для реального политического участия граждан, что позволит всем и каждому ощутить себя учредителями этого государства. То есть людям нельзя внушить или навязать ощущение гражданства – оно появляется и укрепляется через совместные и позитивные действия. Самый простой пример – это честные и справедливые выборы, которые, помимо прочего, являются важным политическим ритуалом, совершая который, люди получают ту самую инъекцию гражданственности. А потому прогресс в этом вопросе, по моему мнению, тесно связан с процессом демократизации Казахстана.