Все больше зреет убеждение, что национал-популизм в Казахстане искусственно подогревается некоторыми людьми во власти. Об этом можно судить по официальной реакции (точнее, ее отсутствию) на кордайскую трагедию и на участившиеся в последнее время явно ксенофобские призывы и лозунги, по новому составу мажилиса, в который вошли сразу несколько представителей националистического лагеря, и по ряду других признаков. С чем же мы имеем дело: с искренними патриотическими устремлениями или же с какой-то не совсем понятной нам игрой, а может, просто с попытками отвлечь общественное внимание от насущных проблем? К чему в итоге все это может привести, что станет со страной и ее народом? Свои мыслями на этот счет мы попросили поделиться политика, экономиста, общественного деятеля Петра Своика.

- С положенными в основу ваших вопросов утверждениями-предположениями полностью согласен. Кроме одного – игра как раз вполне понятная. Суть в том, что мир сейчас во всех смыслах действительно стал глобальным. Настолько, что любая, даже самая простая мысль, приходящая в голову простому человеку и кажущаяся ему до того естественной, что и спорить не о чем, может генерироваться где-то на самых интеллектуальных верхах глобальной вертикали (как раз в понимании естественности ее восприятия в низах) и оттуда тоже спускается к этим низам.

Передающей же средой, которая пропускает через себя представления и интересы низов и верхов, интерпретирует их и насыщает своими собственными интересами и представлениями, является вся масса политиков и политологов, бизнесменов и журналистов, творческой и технической интеллигенции местного, национального и наднационального уровней.

Системы же представлений могут постулироваться по-разному, включая и взаимоисключающие основы. К примеру, можно представить дело так, что если ты живешь в Казахстане, то обязан знать казахский. Мол, о чем тут спорить? И что в стране есть только казахская нация, а остальные – это национальные диаспоры или просто этносы. Кому непонятно? И что казахской титульной нации принадлежит естественное право на власть в Казахстане, а диаспоры должны уважать и признавать это право.

Хотя не менее бесспорны и другие максимы. Что если ты живешь в Казахстане и твой язык русский – ты в своем праве, и никто не может понуждать тебя учить другой. Что нация имеет не этническую, а гражданскую основу. И что власть в государстве принадлежит многонациональному народу Казахстана, а не искусственно выделенной казахской нации.

И не приведи Аллах, если аннигилирующие представления об основах национального и государственного строительства, рождаемые снизу или спускаемые сверху, столкнутся прямо внутри страны и общества! А главная гарантия того, что такого раздрая удастся избежать, – это способность политического и общественного костяка данного государства исповедовать, разделять с основной массой населения и проводить в жизнь какую-то одну систему постулирования. Любые же внешние попытки навязать иные представления должны получать жесткий отпор. И уж тем более внутри самого государства и общества не должно быть места сомнениям, спорам и различным версиям относительно основ национальной государственности.

- У нас есть такая гарантия? Насколько она надежна? Что вообще сдерживает эти две концепции национального строительства от жесткого столкновения?

- Вот тут Казахстан подстерегли сразу две уязвимости – застарелая внутренняя и свежая внешняя.

Внутренняя уязвимость заключается в формуле «одна страна – две нации» и имеет, откровенно говоря, объективный характер. С момента развала Советского Союза прошло три десятилетия, что одновременно и очень много, и совсем мало. Сформировавшаяся еще в те времена казахстанская нация как часть общесоюзной никуда не делась и продолжает воспроизводиться в подрастающих поколениях. Равно как и Казахская ССР тоже никуда не делась - она в энергетике и ЖКХ, в городской застройке, в промышленных объектах, в мышлении и привычках людей.

Но ровно в той же мере сформировалась и новая казахская государственность (в каком-то смысле и на самом деле «построенная с нуля») с соответствующей национальной самоидентификацией. В принципе, и казахская, и казахстанская нации не только не конфликтны, они взаимодополняющие. Недаром обе существуют в одной государственности и не разругались. К тому же значительная часть казахстанцев вообще без проблем идентифицирует себя и в этнической, и в гражданской половинках национальной общности.

Тем не менее, проведение сбалансированной национальной политики в такой ситуации – дело ответственное, требующее умения находить компромиссы при твердой руке и, главное, прозрачности намерений. Казахские же власти и здесь прибегли к «многовекторности», всех запутав и, в конечном счете, перехитрив самих себя. Именно они с самого начала независимости лоб в лоб столкнули обе концепции национального строительства - этническую и гражданскую, и с тех пор пытаются балансировать на той и другой сразу.

То же языковое законодательство – это набор неосуществимых деклараций, несоблюдаемых и опровергающих друг друга требований. Так, согласно Конституции, органы власти должны обеспечивать условия для свободного овладения гражданами государственным языком на основании специального закона. Но этот закон будто специально проигнорировал конституционное поручение, подменив его долгом уже самих граждан овладеть казахским. Да еще и связав такой долг с консолидацией народа Казахстана, что дает право патриотам казахского языка требовать исполнения такого законодательства всеми мерами, включая и принудительные.

Русскоязычная же часть общества, естественно, напрягается на такого рода призывы, сохраняя спокойствие лишь постольку, поскольку видит, что казахские власти сами не соблюдают и не собираются требовать от населения соблюдения принятого ими же языкового законодательства. На чем все и балансируется.

- Сколь долго будет сохраняться этот баланс? Наверняка рано или поздно маятник качнется в одну сторону. Только вот в какую?

- Такое уязвимое с обеих сторон маневрирование могло бы продолжаться еще долго, но тут подоспела уязвимость внешняя. Идет мировая гибридная война, в результате которой Казахстан пробуют на раскачку тоже с обеих сторон сдвоенной национальной идентичности. Причем наиболее уязвимой с обеих этих сторон оказывается как раз правящая верхушка. Казахские компрадоры, глубоко вставленные в «вывозные» схемы, никак не могут отказаться от проведения замкнутой на «государственную независимость» политики, которая на самом деле есть основная гарантия полной внешней зависимости. И в рамках такой своей прозападной зависимости им приходится демонстрировать упорное неприятие политической части евразийской интеграции, для чего и нужны национал-патриотические силы.

Впрочем, за баланс в этой части надо благодарить не национал-патриотов, а саму Россию, которая пока одна извлекает выгоду из «независимости» участников ЕАЭС: только у нее крупно положительные торговые и финансовые балансы со всеми без исключения бывшими союзными республиками. Вот когда дело дойдет до перехода от нынешнего торгового формата к совместно инвестиционному - вопрос встанет по-другому. Но это еще неизвестно когда будет, да и будет ли вообще.

Пока же идет процесс накопления, скажем так, вопросов насчет лояльности. Наделавшие много шума слова депутата Никонова про «подарки от русского народа» - они как раз и показывают, что накопилось достаточно. И еще что накапливается – это попытки подвести второго президента Казахстана под реноме казахского националиста. В самом деле, при президенте Назарбаеве такого не было, а при президенте Токаеве – одно националистическое проявление за другим…

На самом же деле просто поменялось историческое время. Хотя желание определенных людей представить второго президента как поддерживающего националистическую повестку тоже просматривается. Но, если говорить объективно, нынешний глава государства, хотя и плоть от плоти компрадорской власти, в «вывозные» схемы, похоже, особо не вставлен и соответствующими обязательствами не обременен. Что дает ему, а с ним и всем нам шанс добавить реальной независимости и лучше пройти неспокойные времена.

А еще, я вам скажу, нам всем необходимо поддержать казахских националистов - для их же и нашего общего блага...

- Какой в этом смысл? И каких именно казахских националистов следует поддерживать?

- Начнем с того, опасен ли сам по себе казахский национализм как фактор, способный расколоть страну и общество, что, произошло, например, на Украине? Считаю, что нет! Для этого отсутствуют и внутренний потенциал, и внешние тянущие на разрыв силы. К примеру, у Киева в противоположную от Москвы сторону имеются Варшава, Берлин и Париж, не считая Вашингтон, у Минска – Вильнюс и та же Варшава. А у нас – только Урумчи.

Проект «Украина – не Россия» держится на исторической обиде на москалей, освеженной отнятием Крыма и Донбасса, и на святой уверенности в том, что Путин умрет, а РФ развалится. И еще на надежде, что Байден осуществит новый план Маршалла, самостийная экономика расцветет, и москали сами перемрут от зависти. На самом же деле в отношении украинского национализма сработала его же классическая присказка – не съем, так понадкусываю. Страна и народ оказались в челюстях сразу нескольких больших игроков. Остается ждать, как Украину разорвет и кто ее проглотит.

Казахскому же национализму категорически не хватает куража и способности хоть как-то объединиться - он разобщен внутри себя и сам себя боится. Ни один объединительный проект казахских националистов, оппозиционный ли, провластный или комбинированный, за все годы независимости не состоялся. Они затевались и тут же сдувались на наших глазах бесчисленное множество раз.

И это объективно: исторически казахская общность осуществлялась через деление на ру и жузы, поэтому перенесение такой «чистой» национальной идентификации в современную политику тут же порождает межродовое и внутриродовое соперничество. Подлинная же казахская нация – это чисто советский феномен, она сформировалась в СССР, напиталась русскоязычием и стала интернациональной. Попытка же отказа от такой своей сущности только подрывает внутри-казахскую и внутри-казахстанскую общность.

В то же время уверенный в себе и ответственный за других казахский национализм нам всем категорически необходим. Между прочим, самым надежным в конструкции СССР было как раз национальное устройство. Российская империя после отречения самодержца слиняла, по выражению пораженного очевидца, в три дня. Затем еще два десятилетия длилась гражданская война - сначала на полях сражений, потом в самой большевистской партии. Величайшая же катастрофа Советского Союза вследствие капитуляции КПСС произошла относительно мирно – империя разошлась по швам союзных республик, закамуфлированных под видом вписанных в мировой рынок компрадорских «суверенов». Фактически же вся конструкция, хотя и в разобранном виде, остается на месте, поэтому новая сборка, когда подойдет историческое время, произойдет тоже достаточно быстро.

Соответственно, нам нужен не тот казахский национализм, который призывает штрафовать, увольнять, депортировать не знающих государственный язык или отправлять их в лагеря для принудительного обучения, – такие призывы не от большого ума, а от бессилия. И не те «патриоты», которые призывают выйти из ЕАЭС. Выйти-то можно, если так уж хочется добавить себе неприятностей. Но куда и как выходить из сырьевого качества, индустриальной отсталости и перекошенных не в нашу пользу торговых отношений?

А еще нам нужны вовсе не те «системные» националисты, которых держат в партии «Ак жол». Одного депутата от этой партии включили в НСОД не для того ли специально, чтобы он предложил исключить русский язык из Конституции? В программе «Ак жола» на выборах был призыв начать работу по международному признанию Великого голода (Ашаршылык), «организованного» тоталитарной властью в отношении казахского народа. Давайте отправим лидера этой партии для практической реализации такой постановки вопроса куда-нибудь в Брюссель с Вашингтоном. Или, может быть, сразу в Москву? С каким результатом он вернется оттуда и много ли пользы принесет своей стране и народу?

Нам всем нужен такой казахский национализм, который сможет совместить в национальном законодательстве и в государственной идеологии то единство этнического и гражданского начал, на котором фактически и держится межнациональное согласие в Казахстане.

Стоявшая в первые годы независимости задача потихоньку оттеснить «красных директоров» из бизнеса и неказахов из власти успешно решена. Теперь национальная государственность, приобретшая сплошь казахское лицо, стоит перед другими вызовами. Внутри страны это исчерпанность экспортно-сырьевой модели, неискоренимая коррупция, недовольство властью, исходящее от казахского же и казахстанского социумов. Снаружи – усиливающееся с разных сторон давление: с одной – «подарки от русского народа», с другой – например, небывало резкая резолюция Европарламента. И все это заставляет делать выбор.

- И какими будут ваши рекомендации?

- Казахской власти и казахской нации необходимо как можно скорее искать опору на казахстанскую общность. А поскольку казахская нация объективно двуязычна, то именно это и должно быть положено в основу. Причем казахский язык в такой новой конструкции – это не просто один из двух государственных, а приоритетный, который государство специально поддерживает. В том числе через прописанные в законодательстве требования знания казахского языка при занятии государственных и публичных должностей по широкому списку. Это, с одной стороны, закрепит управление государством за казахами, а с другой – установит понятные правила для русскоязычных. Пусть будет как с водительскими правами: кое-кто их покупает, но соблюдать правила на дорогах приходится всем.

Второе – кадровая политика, в которой и изобретать ничего не надо, достаточно вернуться к проверенным образцам. Каждый четвертый (а лучше бы каждый третий) из числа первых руководителей органов власти, государственных учреждений, предприятий и компаний должен быть не из казахов. При этом золотое правило: у первого руководителя первый зам – обязательно другой национальности. Коррупцию мы так не победим, но подсократим точно.

Только так казахская нация соединится с казахстанской, и это будет более надежная конструкция.