Полгода назад наше издание, основываясь на официальных статистических данных, сначала констатировало, что «доля учащихся казахских классов снижается, а русских – растет», после чего попыталось найти ответ на вопрос, «почему казахи стали чаще отдавать своих детей в русские классы?». Как вы, наверное, поняли, в кавычки взяты заголовки статей, а прочесть их можно на сайте QMonitor. Недавно этим же вопросом задалось известное казахскоязычное Интернет-издание «Қамшы».

В поисках «крайних»

Оно разместило большую статью «Баласын орыс мектебіне беретін қазақтар неге көбейіп жатыр?» - «Почему увеличивается число казахов, отдающих своих детей в русские школы?». То есть заголовок почти идентичен нашему. И сама публикация может быть расценена как заочная полемика с автором статьи на QMonitor, как альтернативный взгляд на тенденцию, о которой идет речь, и на ее причины. Любопытна она и тем, что в роли экспертов выступают школьные педагоги, ученый, бывший руководитель столичного управления развития языков, общественные деятели. И их мнения, безусловно, представляют интерес как отражение умонастроений, характерных для казахскоязычной части нашего социума.

Учитель алматинской школы-лицея №146 Жанбыгуль Адилханкызы сетует по поводу того, что ее внук ходит в русскую школу, и винит в этом свою невестку (здесь и далее перевод с казахского): «Она русскоязычная, и все дома говорят по-русски (молодые живут отдельно)». Но возникает резонный вопрос: как педагог, много лет работающая в казахской школе и вроде бы душой болеющая за родной язык, воспитывала собственного сына, если он, женившись, стал разговаривать в своей семье по-русски и подчинился воле жены? Ведь в традиционной казахской семье решающее слово в подобных случаях принадлежит мужчине. Выходит, Жанбыгуль Адилханкызы с мужем сами что-то упустили, когда растили сына, а теперь ищут «крайних»?

Затем она говорит: «Поскольку я сама являюсь педагогом, то знаю, что по качеству знаний, получаемых учащимися, казахские школы давно опережают русские. И утверждение, что родители отдают детей в русские классы потому, что там уровень образования выше, - это не больше чем оправдание». Однако при этом не приводит никаких фактов в доказательство своих слов. Между тем, ей как педагогу не мешало бы ознакомиться с Национальным отчетом по итогам международного исследования PISA-2018, который был подготовлен Информационно-аналитическим центром Министерства образования и науки РК и, кстати, издан на казахском языке тоже.

Вот данные по Алматы, городу, в котором живет и работает учителем Жанбыгуль Адилханкызы. Среднее количество баллов, набранных учащимися казахских и русских классов, составило: читательская грамотность – соответственно 384 и 468, математическая – 426 и 473, естественно-научная – 397 и 467. Если учесть, что, согласно методике PISA, разница в 30 баллов равнозначна одному году обучения, то несложно подсчитать, сколь велико отставание учащихся казахских классов. Но похоже, школьные педагоги результатами подобных исследований не интересуются. Кстати, тут следует предъявить претензии и к руководству МОН: какой смысл участвовать в международных исследованиях, проводить тестирования, готовить обстоятельные отчеты, тратить на все это большие деньги, если их результаты потом не доводятся до учителей, тех, от кого и зависит уровень знаний школьников?

Во всем виновата власть?

А вот другой опрошенный эксперт – президент Академии педагогических наук Казахстана, профессор Аскарбек Кусаинов – на итоги PISA ссылается, но акцентирует внимание не на показателях наших школьников, а на совершенно другом. По его словам, лидерство таких стран, как Япония, Южная Корея, Финляндия, Канада, Сингапур, Гонконг, Тайвань, в школьном образовании объясняется тем, что там серьезное внимание уделяют национально-духовному воспитанию учащихся. После чего ученый от педагогики делает далеко идущий вывод: если казахские дети будут обучаться на родном языке, то это откроет широкие перспективы в плане получения ими духовно-гуманистического воспитания, и соответственно повысится качество образования.

Какую он тут увидел причинно-следственную связь, сказать сложно. Но умозаключение, мягко говоря, очень сомнительное. Например, в соседних с нами государствах Центральной Азии сегодня практически все школьники обучаются на родных языках – и что, там за тридцать лет после распада СССР произошел бурный прогресс в уровне знаний? Скорее, произошло обратное. Или возьмите те области нашей республики, где до 95 процентов казахских детей получают образование на «ана тілі» (Кызылординская, Атырауская, Мангистауская), – все они входят в число главных аутсайдеров по итогам PISA-2018, значительно проигрывая северным регионам республики по всем видам грамотности. Иногда создается впечатление, что многие казахские ученые находятся в плену каких-то придуманных ими самими фантазий и иллюзий.

Экс-депутат мажилиса Оразкуль Асангазы (а еще она была секретарем райкома Компартии Казахстана и заместителем акима области, руководила столичным управлением развития языков) в начале нынешнего года прославилась фразой про то, что «родители, отдающие своих детей в русские классы, рискуют на склоне лет оказаться в доме престарелых». В комментарии, данном журналисту «Қамшы», она не стала говорить подобных вещей и ограничилась рассуждениями о необходимости принятия Закона о государственном языке, в котором нужно четко прописать, что лица, не владеющие им, не должны приниматься на госслужбу. Видимо, Оразкуль Асангазиевна уверена в том, что все казахстанцы спят и видят своих детей на высоких чиновничьих постах и ради этого в случае введения предлагаемой ею законодательной нормы сразу начнут переводить их в казахские классы.

Чего-то большего можно было ожидать от известного общественного деятеля Доса Кушима, однако и он свел всё к сетованиям относительно назначения на большие должности людей, не владеющих казахским, и к напоминанию о том, что проект Закона о государственном языке, разработанный десять лет назад, до сих пор лежит в парламенте: «Как после этого обижаться на родителей за то, что они не отдают детей в казахские школы? Пока язык не станет нужным, востребованным, такая ситуация будет сохраняться. Видя, как чиновники, не знающие казахского языка, становятся министрами, акимами, сенаторами, люди начинают думать: зачем он нам нужен?». Выходит, в массовое сознание казахов настолько сильно въелось чинопочитание, они до такой степени сакрализовали власть, что готовы слепо следовать за ней даже при выборе языка обучения? Невысокого же мнения Дос Кушим о нашем народе.

Большинству трезвомыслящих людей знание любого из языков нужно вовсе не для карьерного продвижения по чиновничьей лестнице. Оно необходимо, в первую очередь, для того, чтобы получить качественное образование, освоить на базе обретенных знаний и навыков востребованную профессию, стать конкурентоспособным специалистом, а заодно расширить свой кругозор, научиться ориентироваться в окружающем мире. И если казахскоязычное обучение будет в этом плане давать больше, чем русскоязычное, то родители сами без чьих-то призывов и понуканий начнут отдавать детей в казахские классы.

Слышал звон…

И уж вовсе радикальную идею предложил общественный активист Руслан Тусипбеков. По его мнению, государство должно финансировать только школы с казахским языком обучения. Правда, он допускает, что на первых порах можно сделать исключение для русских детей (о том, как поступить с корейцами, уйгурами, узбеками и т.д., активист не говорит), но в эти русские школы нельзя принимать казахов, считает Тусипбеков. А если кто-то из представителей «титульного» этноса хочет дать своему ребенку образование на «великом и могучем» или на каком-то другом языке, то пусть, мол, отправляется в частную школу.

«Қамшы» представил Тусипбекова как правоведа, получившего образование в Российском университете дружбы народов. Не поленившись заглянуть на его страничку в «Фейсбуке», я узнал, что в РУДН он изучал международное право. Невольно возникает вопрос: как соотносятся с подобными высказываниями его личное досье, 19-я статья Конституции РК («Каждый имеет право на…свободный выбор языка общения, воспитания, обучения и творчества»), а также международные правовые документы, направленные на зашиту языков этнических меньшинств?

Сам он говорит: «Некоторые могут сказать, что это (его предложение – прим. авт.) входит в противоречие с правами человека. Но здесь нет никакого противоречия». После чего приводит свои аргументы: «Например, я много лет жил в России и не видел, чтобы дети учились в государственных школах на татарском и чеченском языках. В Германии учат на немецком, во Франции на французском. У нас тоже должно быть так».

Но то, что Тусипбеков чего-то не видел, вовсе не означает, что этого не было или нет. Это означает только то, что он не изучал вопрос, прежде чем делать свое смелое заявление. Вот информация по состоянию на июль прошлого года: «В Татарстане 1402 школы готовятся принять детей к новому учебному году. В 679 из них можно обучаться на татарском языке. В некоторых из них есть и русские, и татарские классы». А общее количество обучающихся на татарском языке составляет около 70 тысяч. Это примерно 20 процентов всех школьников. Конечно, немного по сравнению с долей коренного населения республики (53 процента), но все-таки…

В Якутии из 140 тысяч школьников всех национальностей примерно 30 тысяч получают образование на якутском языке. Национальные учебные заведения есть в Башкортостане, Чувашии, Туве… В Чечне их действительно нет, но это вопрос, скорее, не к властям РФ, а к Рамзану Кадырову. Если он как «хозяин» республики захочет, то откроет. Например, в соседней Северной Осетии, где осетинского языка обучения не было с конца 1960-х, сейчас пытаются внедрить его в начальных классах. Хотя, конечно, в целом ряде автономных республик РФ национально ориентированные представители коренных этносов недовольны положением родных языков.

В упоминаемой «правоведом» Германии есть государственные школы, где преподавание ведется на датском. Речь идет о находящейся на севере страны земле Шлезвиг-Гольштейн. А по ту сторону границы, в Дании, работают школы с немецким языком обучения. Это стало возможным благодаря соглашению между двумя государствами, которые решили учесть интересы и запросы населения приграничных территорий.

Кто-то скажет: тогда пусть Россия откроет казахские школы в районах компактного проживания наших соплеменников. Давайте поднимем этот вопрос, обратимся к властям РФ с такой просьбой. Но сначала нужно выяснить: присутствует ли у российских казахов желание дать своим детям образование на языке предков, или же они предпочитают обучать их на русском? А заодно определиться с тем, где взять необходимое количество квалифицированных педагогов для таких школ – ведь в России, по сути, некому учить детей на казахском языке.

Словом, вынесенный в заголовок статьи на сайте «Қамшы» вопрос «Баласын орыс мектебіне беретін қазақтар неге көбейіп жатыр?», по большому счету, так и остался без ответа…