Каждый час в казахстанском сегменте сети Интернет появляется около сотни постов с сообщением о готовности уйти из жизни. Их авторы - дети и подростки, оказавшиеся на грани. Такие шокирующие данные озвучивают эксперты, констатирующие, что современное подрастающее поколение вынуждено с младых ногтей проходить школу мужества и один на один решать свои недетские проблемы.

В ловушке

Тригерров, заставляющих детей добровольно уходить из жизни, на самом деле много. Но к самым распространенным специалисты относят буллинг и кибербуллинг, а также насилие, как бытовое, так и сексуальное. Несмотря на то, что государственные институты, общественные организации сегодня заточены на предотвращение данных видов преступлений и правонарушений и на борьбу с их последствиями для каждого конкретного ребенка, в обще массе эффект от этих усилий по-прежнему стремится к нулю.

Как говорит парламентарий Ирина Смирнова, работа в области защиты прав детей в нашей стране все еще крайне неудовлетворительна. Своей точкой зрения на этот счет она поделилась в рамках специальной дискуссии, организованной Social Innovation in Central Asia.

Особую обеспокоенность представителя мажилиса вызывает рост суицидальных настроений среди детей. Его депутат связывает с участившимися фактами буллинга как в реальной жизни, так и в виртуальном пространстве. Буллинг, как явление, дает понять она, отбирает у нас наше будущее.

Надо заметить, что такая точка зрения вписывается в канву половинчатой, но все-таки статистики детских суицидов. Ранее, при обсуждении необходимости внесения антибуллинговых поправок в казахстанское законодательство, другой депутат мажилиса – Динара Закиева озвучила официальные данные, открывающие завесу тайны над причинами добровольного ухода из жизни подрастающего поколения. По ее словам, только в 2020 году травля оборвала жизнь свыше 140 детей и подростков.

При этом, как отмечают специалисты, спровоцировать на уход из жизни ребенка могут не только изощренные издевательства, физическое насилие, но и вполне безобидные на взгляд взрослых ситуации. Летом этого года, выступая на площадке Службы центральных коммуникаций первый вице-министр МВД Марат Кожаев рассказал об одном из таких прецедентов: «В одной из школ 12-летние подростки в социальных сетях систематически «троллили» своего одноклассника за то, что тот не умел играть в футбол, из-за чего якобы было проиграно несколько матчей. Насмешки привели к тому, что этот мальчик покончил жизнь самоубийством».

О подобных случаях не понаслышке знает общественный фонд по борьбе с кибербуллингом «Ар-Бедел». В этот фонд часто обращаются родители детей, подвергающихся травле в школе и теряющих ощущение ценности жизни. Они рассказывают, что даже штатная конфликтная ситуация вполне может стать спусковым крючком и приводят в качестве примера случай с алматинской школьницей, которая подверглась кибербуллингу во время карантина, когда обучение во всех школах велось в режиме онлайн. Сначала злоумышленники взломали аккуант девочки на сервисе «Онлайн Мектеп», проставили «свои» оценки в ее дневнике и стали закидывать ее сообщениями с нецензурными выражениями. Затем аналогичной атаке подвергся ее профиль в Zoom, где проходили уроки. Классный руководитель, наблюдая за тем, что происходит, обратилась к остальным ученикам класса с просьбой перестать преследовать школьницу, чем вызвал еще большую волну буллинга в ее адрес. Девочке объявили бойкот. Даже самые толерантные одноклассники стали писать ей в мессенджеры, что ее ненавидят, и оскорблять. У ребенка началась депрессия, симптомы которой вовремя заметили родители, заподозрившие, что девочка может с собой что-то сделать.

История этой школьницы закончилась благополучно. Но сколько по всей стране детей, которые сталкиваются с аналогичными проблемами и рядом с которыми в нужную минуту не оказывается взрослого, способного протянуть руку помощи?

Статистика по буллингу в Казахстане отсутствует, хотя даже обрывочные данные вполне способны дать понимание о масштабах этой проблемы в нашем обществе.

По данным Министерства науки и образования, ссылающегося на проведенный в 2018 году Национальным центром общественного здравоохранения анализ, 12 процентов подростков в возрасте 11-15 лет один раз или более подвергались кибербуллингу, 17 процентов - подвергались буллингу в школе один и более раз в месяц. Еще 20 процентов - участвовали в буллинге других детей в школе один и более раз в месяц. С учетом того, что в такой возрастной категории школьников Казахстане насчитывается около полутора миллионов, так или иначе систематически с буллингом в школах сталкиваются как минимум 260 тысяч из них.

Разработанные депутатами поправки в законопроекты, призванные оградить от травли детей, безусловно, прогрессивный для нашей страны шаг. Но вряд ли он способен в сжатые сроки снизить накал проблемы. В отличие от школ, которые непосредственно могут напрямую оказывать влияние на процессы буллинга в целом и работать как с жертвами травли, так и с ее организаторами напрямую. Для этого имеются все условиям. Как поясняла когда-то вице-министр образования и науки Бибигуль Асылова, система образования имеет широкие возможности для профилактики и предотвращения фактов буллинга. Однако школы не спешат использовать эти возможности. «Ко мне часто обращаются родители, рассказывают о фактах буллинга. Но администрации школ стараются их скрыть», - говорит депутат мажилиса Ирина Смирнова. При этом она отмечает, что в Законе «О статусе педагога» есть норма о том, что педагог обязан довести до правоохранительных органов, администрации населенного пункта информацию о том или ином ЧП в школе. «Но на деле мы видим совершенно иную картину», - резюмирует она.

Под принуждением

На проблему буллинга накладываются и другие факторы, заставляющие детей и подростков сводить счеты с жизнью. В первую очередь это факты семейного насилия и педофилии. Только в прошлом году к пожизненному сроку были приговорены педофилы из Аксу и Алматинской области. Еще четверо насильников, надругавшихся над несовершеннолетними, отправлены за решетку на 20 и более лет. Эти виды преступлений в последние годы показывают, по данным МВД, неуклонный рост. Из последних случаев стоит вспомнить, как в Уральске педофил мороженым заманил к себе домой пятилетнюю девочку и совершил с ней, говоря языком протокола «действия насильственного характера», а в Алматы был задержан отец, на протяжении нескольких лет систематически насиловавший родную дочь.

В публичное поле выходят только самые резонансные случаи, что несколько микширует общую ситуацию и снижает остроту проблемы в восприятии общественности. Рикошетом эта искаженная реальность бьет на своевременность и адекватности принимаемых мер профилактики и помощи несовершеннолетним жертвам сексуального насилия. Зачастую они не просто остаются без должной помощи и поддержки, а усугубляют полученные психологические и психические травмы. Причин тут масса, начиная от замалчивания ситуации родителями и опекунами и заканчивая несовершенством правоприменительной практики. Мало кто знает, но даже в случае сексуального насилия в семье ребенок у нас не изымается органами опеки, а продолжает жить под одной крышей с насильником. Но эти и многие другие проблемы сегодня только выносятся экспертами на суд законодателей и представителей государственных органов. Когда, каким образом и насколько эффективно они будут разрешены, остается только догадываться.

Между тем, ситуация усугубляется тем, что существующий спектр проблем в этой сфере довольно быстро трансформируется и дополняется новыми акцентами.

В частности, не так давно фонд «Ар-Бедел» акцентировал внимание на новом, набирающем обороты тренде сексуального насилия - детей над детьми. Отталкиваясь от шокировавшего казахстанцев случая с изнасилованием 7-летнего мальчика старшеклассниками в школьном туалете одной из актюбинских школ, специалисты фонда проанализировали подобные случаи, имевшие место в казахстанских учебных заведениях и интернатах за последние десять лет, и пришли к выводу, что такая форма насилия стала новым трендом. В будущем, по их прогнозам, он будет только нарастать по причине того, все подобные случаи являются кульминацией продолжительного по времени психологического насилия. Другими словами, мы являемся свидетелями того, как школьный буллинг приобретает новые, извращенные формы.

В поисках выхода

Как спасти детей и подростков, избавить их от жизни в аду? Готового рецепта у специалистов нет. Впрочем, все они уверены, что в первую очередь, нужно менять и ужесточать законы, направленные на защиту детства, разрабатывать новые, современные методики работы с детьми, становящимися как жертвами преступлений, так и преступниками. Что касается подходов, то, как они считают, они должны быть самыми разнообразными, начиная от заимствования эффективных мировых практик, до разработки собственных уникальных подходов.

Едины эксперты и в том, что начинать нужно с самых азов. В частности, в первую очередь, серьезной трансформации должна быть подвергнута работа с детьми в школах. Тут в авангарде, конечно же, службы школьных психологов, проблему которых высветила недавняя трагедия, произошедшая с учеником НИШ.

По мнению психолога Светланы Богатыревой, которым она поделилась на площадке Social Innovation in Central Asia, школьные психологи не обладают навыками суицидальной диагностики и кризисной помощи. «Их этому в вузах не учат», - констатирует она. Также, по ее мнению, школьные психологи пользуются низким доверием как со стороны детей, так и их родителей, что на фоне иных испытываемых этой службой проблем, делает ее существование в текущем формате бессмысленными и бесполезным.

Депутат Ирина Смирнова занимает в оценках более жесткую позицию. По ее словам, нередки случаи, когда школьные психологи не просто не помогают детям избавиться от суицидальных мыслей, но и, наоборот, подталкивают к ним. В качестве примера она приводит внедряющиеся в казахстанских школах психологические опросники, адекватность составления которых вызывает большие вопросы не только у родителей, но и у специалистов.

Впрочем, какой бы мы ни избрали путь решения недетских детских проблем, движение по нему в любом случае будет куда лучше нынешней позиции созерцания.