Система государственной службы в ее нынешнем виде представляет собой одну из самых главных угроз для полноценной реализации президентских реформ. Тормозом на пути к инициированной высшим руководством страны политической и экономической модернизации может стать «эффект исполнителя», влияние которого нивелировать оперативно и безболезненно не представляется возможным.

Чиновники как мина замедленного действия

Новый исторический период, в который Казахстан вступил после трагических январских событий, ознаменовался двумя важными, но противоречащими друг другу тенденциями. Первая – это масштабные реформы, направленные на принципиальное изменение ранее существовавших правил игры. Их автором и идейным вдохновителем является глава государства, который демонстрирует жесткость и принципиальность, необходимую для реализации таких мер. Вторую определяет «сборная команда» из числа представителей политической и бизнес-элиты: по логике, она должна выступать в роли движущей силы объявленных реформ, но в силу естественных потерь в виде «тяжеловесов» перестала обладать необходимым потенциалом. «Облегченная» версия госаппарата, которую мы сегодня имеем, слишком поверхностна и суетлива, не обладает нужными навыками и компетенциями для решения такой задачи. Это как молодое недобродившее вино: оно иногда помогает при несварении желудка, но пить его специалисты настоятельно не рекомендуют – может нанести вред здоровью.

Чтобы осуществить «большую перестройку», обновленной элите нужно, как минимум, самой устояться и укрепиться. Другими словами, пройти огонь, воду и медные трубы. Но пока что не наблюдается даже предпосылок к этому. Как точно подметил в своем Телеграм-канале политолог Уразгали Сельтеев, «обновляемый госаппарат даже бюрократией сложно назвать. Сейчас на важные посты чаще всего назначают бездарные, безыдейные и нерешительные кадры, но лояльные и удобные. Это одновременно как следствие внутриаппаратных интриг, так и боязнь и нежелание собственноручно взращивать потенциальных конкурентов. Ставят по принципу «лишь бы не мешали». Проблему отрицательной селекции недооценивают. Закладывается самая опасная мина замедленного действия. Такими темпами мы придём к тому, что госаппарат начнёт сыпаться. В ближайшей перспективе это ключевая угроза государственности и суверенитету».

И, судя по всему, такая перспектива не так далека, как кажется. На прошлой неделе мы попытались обрисовать зачатки этой новой реальности, в которой часовой механизм, как оказалось, уже запущен. А затронули мы важную тему, касающуюся того, что практически все важные поручения президента сегодня профанируются его подчиненными. Что это, если не мина замедленного действия, ключевая угроза государственности и суверенитету?

Конечно, вопреки оценкам большинства обывателей, усмотревших в несостоятельности нынешнего госаппарата стремление умышленно подорвать авторитет главы государства, ни о каком саботаже в чистом виде речь не идет. Повторимся: слишком уж разрознены позиции тех, кого записывают в саботажники, а ареал их «деструктивной» деятельности настолько широк, что выстраивать некую теорию заговора, как минимум, странно. Речь тут о застарелых, хронических проблемах, которые сопутствуют процессу выстраивания эффективной системы госслужбы на протяжении всех лет независимости. Это и отсутствие законодательно закрепленной ответственности каждого исполнителя за свой участок работы, и изначально нереальные и недостижимые индикаторы, закладываемые для оценки тех или иных управленческих решений (с целью формирования красивой картинки), и отсутствие должного общественного контроля за действиями исполнителей. Вот и получается, как подчеркивает Сабина Садиева, член общественного совета при Агентстве РК по делам государственной службы, что «проблема людей, часто ответственных за реформы и политики, - это то, что они считают государственное управление своим личным делом. Начинается какая-то инициатива, пока ее обсуждают открыто — все хорошо, доминирует вопрос общественной пользы. Как только она заходит в недра госаппарата, там ее начинают шлифовать с точки зрения конкретного чиновника. Не верит он в преимущества нового опыта и лучшего образования — уберет возможности для выпускников. Не поддерживает идеи женского лидерства — обтешет там, где политика может открыть женщинам возможности. Сходил в ЦОН, и не понравилось — ну, все, меняем политику. Все это Opinion-based public policy ужасно и очень значимо у нас».

Президент, безусловно, понимает, что в такой ситуации качественное и эффективное исполнение запланированных им реформ полностью смещается в зону его личной ответственности. Недаром еще в середине апреля Касым-Жомарт Токаев подписал указ «О мерах по дебюрократизации государственного аппарата». Расчет сделан на то, что указанные в нем и запущенные процедуры позволят разгрузить госслужащих от излишних процессов, не влияющих на конечный результат, обеспечат их нацеленность на эффективную реализацию политических и экономических реформ и в целом будут способствовать ускорению принятия решений в госаппарате, а также повышению самостоятельности и персональной ответственности первых руководителей госорганов. Но, похоже, если эти механизмы и сработают, то на скорый результат по-прежнему не стоит рассчитывать. С момента выхода указа прошло почти полтора месяца, а воз, что называется, и ныне там. Из сделанного за это время можно назвать только сокращение в три раза количества различных комиссий – и всё…  

«А Васька слушает, да ест»

Поставить «диагноз» системе государственной службы и оценить ее способность стать проводником запущенных президентом страны реформ мы попросили политолога Замира Каражанова.

 - В чем, на ваш взгляд, заключается причина, если так можно выразиться, саботажа президентских поручений?

- Прежде всего, отмечу, что Касым-Жомарт Токаев стал по-настоящему полномочным президентом только в январе нынешнего года. До этого он был ограничен в кадровых вопросах. Его окружали люди, которые заняли руководящие посты при предыдущем президенте РК. Действующий глава государства фактически не мог самостоятельно заниматься перестановками и проводить «селекцию» в элите. Это при том, что последняя была безвольной и неамбициозной, в хорошем смысле слова. Большая её часть способна была только «подмахивать» и жила по принципу «Васька слушает, да ест». Меньшая её часть (можно сказать, вымирающая), наверное, осознавала, что Казахстан топчется на месте. И то, что могли сделать «краснокнижники», они на своих участках работы всё же делали.

- Но теперь все бразды правления в руках у Касым-Жомарта Токаева, и процесс «селекции» все-таки запущен. Может быть, не так активно, как хотелось бы, но очевидно, что движение идет. Получается, что президент не может в полной мере рассчитывать даже на собственных ставленников?

- Ключевые кадровые перестановки начали осуществляться лишь в последние месяцы. Но дело не только в ротациях, а в принципах, которые лежат в их основе. Конечно, предпочтительно, чтобы это были принципы меритократии, когда отбор производится по заслугам, достигнутому результату. Подобные тенденции наблюдались в 1990-х, но, увы, не стали традицией. Можно вспомнить, как после 2008 года некоторые руководители презентовали себя как «кризис-менеджеров». Но по факту с их появлением на ответственных должностях кризис только углублялся. Поэтому говорить о том, что сегодня имеет место преднамеренный саботаж, наверное, будет не совсем верно. Скорее всего, имеют место некомпетентность, заурядность, посредственность в той прослойке общества, которая по определению должна отличаться лучшими интеллектуальными и моральными качествами.

- То есть, в ближайшей перспективе ничего не изменится, и команда президента будет по-прежнему его подставлять?

- Как показывает история, отбор в элиту общества должен происходить в конкурентной среде, а не в тепличных условиях. Значит, политический класс должен быть открытым для притока новых рекрутов. Нынешнее же казахстанское законодательство этому препятствует. Это во-первых.

Во-вторых, неправильно считать, что на разных этажах власти саботируются только решения действующего президента. Подобная картина наблюдалась и при предыдущем главе государства, просто это не афишировалось. Но кто внимательно следил за заявлениями Нурсултана Назарбаева, тот может вспомнить его критику в адрес чиновников, не исполнявших его поручения. Это указывает на то, что мы имеем дело с явлением, которое приобрело системный характер.

Главная проблема - госсектор. Наш госаппарат - это «машина времени», которая тянет нас назад, рудимент ХХ века, существующий до сих пор. Раздутый штат, бюрократизм, низкая степень ответственности чиновников, слабая мотивация госслужащих порождают такие пороки, как непотизм, «телефонное право» и личные связи, коррупцию, отложенные проблемы. Нынешний госаппарат не способен решать проблемы, он их сам порождает. Поэтому, когда сегодня говорят о реформах в разных сферах общества, то, прежде всего, надо ставить вопрос об административных реформах, и начинать их необходимо с расформирования Агентства по делам госслужбы. Именно это ведомство несёт самую прямую ответственность за тот бездеятельный госаппарат, который мы имеем. От того, что в своё время один из экс-руководителей агентства предложил отказаться от слова «бастык», чиновник не поменялся.