Ровно три года назад произошел самый масштабный и драматичный в истории независимого Казахстана межэтнический конфликт – казахско-дунганский. Казалось, после той трагедии государство всерьёз займется этой сферой и наведет в ней, наконец, порядок. Но, судя по оценкам экспертов, каких-либо сдвигов не случилось, кордайские события не подверглись обстоятельному анализу, не были извлечены важные уроки, большинство преступников остаются на свободе. А потому неудивительно, что напряжение сохраняется и чревато новыми всплесками... Можно ли в сложившейся ситуации что-то исправить? И какими в идеале должны быть межэтнические отношения в стране, чтобы её граждане жили в мире и согласии?

Евгений Жовтис, правозащитник, общественный деятель:

«Данный процесс носит управляемый характер»

- Не могу сказать, что с точки зрения государственной политики в этой сфере что-то кардинально изменилось. Были созданы Комитет по развитию межэтнических отношений, Институт прикладных этнополитических исследований, но, к сожалению, их деятельность не очень-то видна и слышна. Возможно, они и проводят какие-то мероприятия, исследования, но в публичное поле все это по каким-то причинам не выносится. Думаю, влияет на это несколько факторов, и, в первую очередь, война в Украине, где российские власти демонстрируют имперские амбиции, вынуждая воевать братские народы. Вероятно, в столь непростой обстановке государство выбрало сдержанную политику, стараясь контролировать межэтническую ситуацию, но при этом не будоражить общество и не провоцировать дискуссии на эту тему.

С другой стороны, пассивность государства наблюдалась еще до войны, хотя, казалось бы, после кордайских событий с его стороны уже должны были последовать решительные действия. Это наталкивает на вывод, что данные процессы все-таки носят несколько управляемый характер, во всяком случае, на местном уровне. Вспомните, до казахско-дунганских столкновений были казахско-уйгурские, казахско-чеченские, казахско-курдские и прочие инциденты. Во-первых, все они происходили непременно с участием представителей титульного этноса. Крупных конфликтов между нацменьшинствами в истории Казахстана еще не было. А, во-вторых, развивались эти события по одинаковому сценарию: вспыхивала какая-то бытовая ссора, которая быстро «подогревалась» и переходила в горячую фазу (массовую драку) с участием третьих лиц - достаточно организованных групп посторонних людей. Но самое интересное, что после развязки больше ничего не происходило. Да, безусловно, подобные события накладывают неприятный отпечаток на межэтнические взаимоотношения, однако само противостояние как таковое резко прекращалось.

Неважно, возникали эти конфликты сами по себе или были спровоцированы, к ним всегда подключались какие-то местные экономические интересы и применялись политические технологии. Это видно по тому, как действуют в подобных ситуациях местные власти и правоохранительные органы. Складывается ощущение, что государство в их лице дистанцируется на начальном этапе и практически во всех случаях действует с явным запозданием, что трудно отнести к недостатку информации – с учетом того, как наши спецслужбы следят даже за отдельными оппозиционерами и гражданскими активистами. А уж тем более когда речь идет о каких-то обострениях на межэтническом уровне.

В целом напряженность в стране после кордайской трагедии все еще сохраняется, в том числе на фоне неудовлетворенности результатами судебного разбирательства. Причем с обеих сторон, но в большей степени, конечно, со стороны этнического меньшинства, которое сильно пострадало, но не смогло добиться адекватного наказания винновых и полноценного возмещения ущерба, вследствие чего чувствует себя, естественно, ущемленным.

Другой важный фактор, способствующий межэтнической напряженности, связан с непониманием того, чем является Казахстан – гражданским государством или этнократией. Еще в начале 1990-х годов я предлагал называть всех жителей страны казахами, как, допустим в США, где граждане вне зависимости от этнического происхождения позиционируют себя американцами. Технически это, конечно, сделать несложно. Но, как мне кажется, даже если мы к этому придем, то водораздел начнется уже между понятиями «все равны» и «все равны, а кто-то равнее». И пока мы не отделаемся от последнего, к сожалению, почва для конфликтов, пусть даже управляемых, будет сохраняться.

Я часто объясняю существующие перекосы в национальной политике теорией маятника. В идеале государство должно стремиться зафиксировать его в серединном (равноправном) положении и подводить к этому как общество, так и законодательство. Но поскольку на протяжении долгих лет маятник был отведен в сторону русификации и подавления всего казахского, то после того, как его отпустили, он качнулся в обратную сторону. Разумеется, совершенно понятно желание титульного этноса развивать свои язык, культуру, традиции, но и понятна позиция людей, которые ощущают себя чужими в родной стране, потому как не являются казахами и в недостаточной степени владеют государственным языком. Очевидно, для выравнивания ситуации должно смениться одно-два поколения. Но как пройти этот транзитный период, чтобы не препятствовать культурной идентификации казахов и в то же время не создавать проблемы другим этносам?

Стоит заметить, что чем демократичнее страна, тем успешнее она справляется с этой задачей. Сейчас, к примеру, мы наблюдаем, как в трагических условиях формируется украинская нация, и происходит это вне зависимости от языковой и этнической ориентации граждан. Это отчетливо видно по ее армии, в которой есть представители самых разных национальностей, в том числе русские, но все они ощущают себя украинцами и с одинаковым энтузиазмом защищают родину. Вот почему так важно понимать, какой нацией мы становимся - казахстанской или казахской, то есть гражданской или этнической, особенно в столь тяжелое время.

Проблему я также вижу в том, что неказахское население, за редким исключением, исторически не участвует в политике. С одной стороны, абстрагирование происходит самостоятельно, и это плохо, поскольку означает, что эти люди не чувствуют себя частью государства, хотя Казахстан – их Родина, причем часто в нескольких поколениях. С другой, совершенно очевидно, что власти по определенным причинам с подозрением относятся к любым их попыткам организации политических структур и мероприятий политического характера. Да, возможно, сказывается внешний фон (агрессивное поведение северного соседа), но это плохая тенденция, которая тоже мешает формированию сильной и успешной гражданской нации.

Замир Каражанов, политолог:

«Страхи перерождаются в неприязнь, а неприязнь - в ненависть»

- Визуально кордайская трагедия никак не повлияла на межэтнические отношения в стране, проблема осталась. Суть её в компактном расселении этнических групп, как правило, в сельской местности. Подобные группы в большей степени подвержены влиянию ксенофобии. При стечении неблагоприятных обстоятельств это представляет опасность стабильности. С такими вызовами сталкивается не только Казахстан, но и другие государства, где имеются «закрытые» - с точки зрения этнических, религиозных и прочих признаков – социальные группы.

При этом следует видеть тонкие грани, поскольку ксенофобия тоже имеет «50 оттенков серого». Крайняя форма её проявления – вражда и ненависть, умеренная – интуитивные опасения и страхи людей перед представителями других национальностей. В последнем случае они избегают контактов и общения, если в этом нет необходимости. В каком-то смысле это естественная реакция человека, который оказался в непривычной для себя национальной среде. Но нередко одно предшествует другому: страхи перерождаются в неприязнь, а неприязнь – в ненависть. «Катализаторами» могут стать социальная напряжённость, неустроенность, и даже трудовые условия способны запустить опасную цепную реакцию (вспомните конфликты в нефтедобывающих компаниях). В отличие от «замкнутых» этногрупп, более стрессоустойчивой является мультикультурная и мультиэтничная среда, характерная для города, где у людей формируются опыт и культура отношений с представителями разных национальностей.

Можно ли исправить ситуацию? Во-первых, компактное расселение этнических групп в сельских районах – явление историческое, для этого имелись свои причины и предпосылки. Во-вторых, внутренняя миграция не решит проблему, так как выбор места жительства - право граждан, а не государства. Всё, что ему в лице госорганов остаётся, так это следить за подобными регионами, не допускать роста преступности и обострения социальных проблем, межнациональных противоречий.

Какими в идеале должны быть межэтнические отношения? Такая постановка вопроса характерна для немодернизированных сообществ. Она, кстати, присутствовала и в СССР, где существовало деление на братьев – старшего и младших. При этом не очень был понятен принцип старшинства. Как известно, «братский союз» распался, и не в последнюю очередь по причине обострения межнациональных отношений. Аналогичная ситуация вокруг титульных и нетитульных наций. Сама такая схема уже закладывает элемент дискриминации в межнациональную модель, поскольку выходит, что у кого-то прав больше, чем у всех остальных.

Кстати, в 2020 году в Конституцию РФ внесли поправку, которая гласила, что «государственным языком Российской Федерации на всей её территории является русский язык как язык государствообразующего народа». Сразу же возникла полемика вокруг словосочетания «государствообразующий народ», которое означало, что таковым являются русские, хотя страна-то ведь многонациональная. Выходит, другие народы не образуют государство? Нонсенс по определению! Не говоря уже о том, что между нацией как этнической группой и народом как исторической общностью есть существенная разница.

Аналогичная картина и с титульной нацией. В идеале её не должно быть, что является условием межнационального мира и политической стабильности, благополучия каждого гражданина. Следовательно, в Казахстане должны создаваться равные условия для представителей разных наций, в нём проживающих. Этот принцип нужно не только декларировать, но и соблюдать. Каждая нация имеет право на развитие своего языка, культуры, традиций и обычаев, а проще говоря, на то, чтобы сохранять свою национальную идентичность в многонациональной стране. Сегодня это признак модернизированного сообщества.

Французский писатель и философ Альбер Камю писал: «демократия - это не власть большинства, а защита меньшинства». Это значит, что власть в своих решениях ограничена правами граждан, даже если те составляют меньшинство.

Ядикар Ганиев, гражданский активист:

«Представители национальных меньшинств стали активнее эмигрировать»

- Те события сопровождались погромами, убийствами и бесчинствами боевиков-националистов. Хорошо знаю, как восприняли их дунгане и уйгуры. Был страх, я бы даже сказал, животный страх – за жизни свои, детей, родных. Думаю, общество в целом тогда не осознало в достаточной мере степень опасности, нависшей над межнациональным согласием – тем самым, которое наши чиновники заученно декларировали на каждом мероприятии. Но, с другой стороны, появилось понимание, что этнические меньшинства, по сути, бесправны перед националистами, властью и судебной системой. Ведь до сих пор широкой общественности неизвестно, какое наказание в соответствии с законодательством РК понесли организаторы этих погромов и мобилизованные ими боевики, общая численность которых составляла порядка двух тысяч человек!

Только во время событий начала прошлого года ко мне пришло осознание того, что бесчинства над дунганами контролировались властными силовыми структурами. Очень похоже на то, что январскими погромами в Алматы занимались те же боевики из националистических и организованных преступных группировок под руководством работников силовых структур. По сути, в феврале 2020 года эти группировки провели тренинг по организации и осуществлению террора.

В итоге кордайская трагедия привела к тому, что представители национальных меньшинств стали активнее эмигрировать из Казахстана, не веря в справедливость властей и в соблюдение принципа равенства прав. Насколько мне известно, после тех событий правительство США увеличило квоту для дунган в выигрыше грин-карт. Уйгуры же в основном уезжают в Турцию.

В правовом государстве отношения между этносами не должны строиться, исходя из деления на титульный и нетитульные. Если ставить на первое место титульность, то остальные этносы автоматически оказываются в условиях ограничения их прав и свобод. В Конституции РК нет определения «титульная нация», не предусмотрены её особые права по отношению к национальным меньшинствам. Поэтому с правовой точки зрения такое разделение незаконно.

Что касается международного права, то интересующимся могу порекомендовать ознакомиться с такими документами, как «Декларация о правах лиц, принадлежащих к национальным или этническим, религиозным и языковым меньшинствам» (принята резолюцией 47/135 Генеральной Ассамблеи ООН от 18 декабря 1992 года), и «Рамочная конвенция о защите национальных меньшинств», подписанная в Страсбурге 1 февраля 1995 года. В них широко освещена ответственность государств перед национальными меньшинствами. В идеале отношения между всеми этносами Казахстана должны строиться с учётом положений этих документов. Но когда государство примет их как руководство к действию, лично для меня большой вопрос.