Недавно, выступая на заседании коллегии Министерства культуры и спорта, вице-премьер Алтай Кульгинов напомнил, что в прошлом году в Казахстане на государственном уровне были проведены мероприятия, посвящённые 150-летию Ахмета Байтурсынова и 125-летию Мухтара Ауэзова. После чего добавил: «В 2023-м мы будем отмечать 800-летие выдающегося полководца Султана Бейбарса и 125-летие видного государственного деятеля Темирбека Жургенова, внесшего особый вклад в развитие искусства». О второй из названных вице-премьером фигур и хотелось бы сегодня вспомнить.

Студент, полпред, ректор

Относительно места рождения будущего наркома просвещения Казахской АССР, а потом и ССР существуют расхождения. В одних источниках называется территория нынешнего Жалагашского района Кызылординской области, то есть побережье Сырдарьи, в других – расположенные гораздо севернее земли современной Актюбинской области. Интересно, что в обоих регионах сегодня есть сёла, носящие его имя (эти названия они получили соответственно в 2016-м и в 2020-м), причём одно из них является райцентром. Причина такого расхождения заключается, видимо, в том, что его отец Кара, человек очень состоятельный, владевший табунами лошадей и стадами овец, кочевал на этом большом пространстве, а записи о рождении в те времена в казахской степи не велись. Соответственно и точная дата появления Темирбека на свет неизвестна – мы только знаем, что это произошло в 1898-м.

То, что он принадлежал к богатому роду, позволило ему получить очень хорошее для дореволюционных лет образование: Темирбек окончил сначала начальную школу в ауле Аламесек (ныне село Есет-батыр в Жалагашском районе), а потом – русско-казахское училище в тогдашнем уездном центре Перовске, позже переименованном в Кзыл-Орду. А события 1917-го застали его уже в тот период, когда он поступил в Уфимское училище, готовившее землемеров.

Октябрьская революция и гражданская война внесли раскол в ряды как уже начавшей проявлять себя казахской интеллигенции, так и молодой её поросли. Одна часть встала под знамёна «Алаш-Орды», а другая сделала выбор в пользу «красных». Жургенов, хотя и происходил из, как тогда говорили, байской семьи, принял сторону большевиков. Он вступил в ряды РКП (б), возглавлял волостной ревком, исполком Иргизского уездного совета рабочих и крестьянских депутатов. Впрочем, это не помешало ему позже связать свою судьбу с Даметкен Ермековой, родной сестрой одного из видных деятелей «Алаш-Орды» Алимхана Ермекова.

Их встреча состоялась в Ташкенте, который тогда был столицей Туркестанской АССР. Туда Темирбек поехал получать высшее образование – в Среднеазиатский государственный университет (САГУ), первый вуз во всём регионе Центральной Азии. Выбрал он юридический факультет. Причём, будучи студентом, Жургенов как человек, уже успевший проявить себя в роли государственного деятеля, одновременно был наделён статусом полномочного представителя Киргизской (Казахской) АССР в соседней автономии.

Как раз в то время (1924-25 годы) происходило национально-территориальное размежевание. Это был очень сложный процесс, поскольку политические элиты каждого из народов Средней Азии совершенно по-разному видели границы между будущими республиками, которые планировалось создать в Туркестанском крае. И в нём Жургенов, в числе прочих представлявший интересы Казахской автономии, принял самое деятельное участие. В результате размежевания она приросла южными землями современного Казахстана, в том числе территорией нынешней Кызылординской области, включая родные для Темирбека места. И тогда же столица нашей республика была перенесена из Оренбурга в Кзыл-Орду.

А чуть позже студент выпускного курса САГУ стал ...ректором. Дело в том, что в 1926-м в Ташкенте был открыт Казахский институт народного просвещения, о чём гласила и вывеска на его двухэтажном здании – «Қазақ халық ағарту үнiстəтi», и возглавить его доверили именно Жургенову. А деканом естественно-математического факультета стал уже упомянутый Алимхан Ермеков, на сестре которого Темирбек тогда и женился. Так что его можно считать первым ректором первого казахского вуза. Через два года институт переедет в Алматы, новую столицу нашей республики, получив при этом статус государственного университета, однако спустя ещё пару лет он будет преобразован в Казахский педагогический институт – ныне это всем известный КазНПУ имени Абая.

Просвещение – в массы

Впоследствии Жургенова направили руководить Центральным статистическим управлением Таджикистана, который тогда входил в состав Узбекской ССР. А чуть позже его перевели на должность народного комиссара (по-современному министра) просвещения Узбекистана. Эти назначения, видимо, были вызваны не только организаторскими способностями Темирбека, но и тем, что он хорошо знал и узбекский, и таджикский (близкий к персидскому) языки, а значит, мог свободно общаться с жителями названных республик. Говорят, что освоить их ему помог акын Турмагамбет Изтлеуов, который перевёл на казахский язык поэму классика персидской литературы Фирдоуси «Шахнаме» (в молодости он учился в Бухаре и Ташкенте). С ним Жургенов был близко знаком ещё с юных лет и считал его своим учителем. Кстати, в 1936-м он пригласил Изтлеуова на работу в Народный комиссариат просвещения Казахской ССР.

Наркомпрос нашей республики Жургенов возглавил в 1933-м, в крайне тяжёлое время, – в казахской степи ещё бушевал голод. Хозяйство ему досталось большое и сложное, ведь этот комиссариат отвечал за реализацию государственной политики во всех сферах так называемого культурного строительства. А это и система образования, от начальных школ до вузов, и библиотеки, музеи, клубы, к которым нужно было приобщить широкие массы. Плюс литература, средства массовой информации, все виды искусств – музыка, кино, театр, живопись... Жургенов руководил Наркомпросом до августа 1937-го, вплоть до своего ареста.

Что он оставил после себя? Об этом лучше всего скажут цифры. В 1940-м был издан статистический сборник «Культурное строительство в СССР». Согласно данным, которые в нём содержатся, за период между 1932/33 и 1937/38 учебными годами количество учащихся в общеобразовательных школах Казахстана (начальных, неполных средних и средних) увеличилось с 576,6 тысячи до более чем миллиона, то есть почти удвоилось, а учительский состав – с 14,5 до 31,1 тысячи. Такой рост был обеспечен за какие-то пять лет! Три четверти ученического контингента в 1937/38 учебном году приходились на школы в сельской местности, где и проживала львиная доля казахского населения.

А вот данные, полученные по итогам всесоюзной переписи 1939 года. Из 1 миллиона 259 тысяч юных казахстанцев в возрасте от 10 до 19 лет неграмотными оказались 41,7 тысячи, или лишь 3,3 процента. Иначе говоря, в нашей республике практически всё подрастающее поколение теперь было охвачено образованием. Безусловно, это стало, прежде всего, следствием государственной политики по ликвидации безграмотности, но нельзя не отметить и личный вклад Жургенова как главы ведомства, отвечавшего за данную сферу.

Также он приложил руку к открытию двух вузов, ставших флагманами высшего образования в нашей республике. Речь идёт о Казахском государственном университете и горно-металлургическом институте, позже преобразованном в Казахский политехнический институт. Оба они были организованы и приняли первых студентов в 1934-м. А к концу 1930-х в Казахстане работали около двух десятков вузов и более ста техникумов, в которых обучались в общей сложности почти 40 тысяч юношей и девушек.

Подъём национального искусства

Большое значение в тот период придавалось кино – «важнейшему из искусств» (вроде бы это сказал Ленин, как уверял Анатолий Луначарский, тоже народный комиссар просвещения, но РСФСР). Считалось, и не без оснований, что оно может оказывать на сознание масс особенно сильное воздействие. За период с 1932-го по 1937-й количество киноустановок, большей частью передвижных (чтобы охватить как можно больше населённых пунктов), для демонстрации фильмов в Казахстане увеличилось в три с половиной раза – с 22-х до 78. А в 1934-м случилось событие, которое можно считать рождением собственно казахского кинематографа, – была организована Алматинская студия кинохроники. На ней начали выпускать документальные картины, а в 1938-м эта студия в сотрудничестве с «Ленфильмом» сняла первую в истории казахскую звуковую художественную киноленту «Амангельды». Когда она вышла на экраны, Жургенова уже не было в живых.

За то время, что он возглавлял Наркомпрос, то есть за пять лет, количество театров в нашей республике увеличилось с 6 до 26. Половина их осуществляла постановки на казахском языке. Благодаря появлению одного из этих сценических коллективов в Казахстане зародились самые сложные и одновременно самые высокие виды музыкального искусства – опера и балет. Речь, как вы, наверное, поняли, идёт о нынешнем ГАТОБ имени Абая.

Он был открыт в столице республики в 1934-м как музыкальный театр, и в том же году Евгений Брусиловский сочинил для него первую казахскую оперу «Кыз-Жибек», премьера которой состоялась 7 ноября, в праздничный день (очередная годовщина Октябрьской революции). Главная партия была доверена 22-летней певице Куляш Байсеитовой, которая благодаря её исполнению через два года, в 1936-м, вошла в список 13 деятелей искусств – первых в истории обладателей звания «Народный артист СССР». А в роли Толегена выступил её муж Каныбек Байсеитов. Позже в своих воспоминаниях он рассказывал, что идею поставить «Кыз-Жибек» Брусиловскому подсказал Жургенов. В течение двух следующих лет появились ещё две оперы – «Жалбыр» и «Ер Таргын».

В 1933-м из московского Большого театра по инициативе Наркомпроса был приглашён танцовщик, балетмейстер и педагог Александр Александров, которому поручили создание в Казахстане школы классического танца. Позже было открыто балетное отделение. В 1937-м с помощью хореографов и артистов из Куйбышева на сцене алматинского театра поставили комический балет Лео Делиба «Коппелия». А вскоре был создан и первый чисто казахский балетный спектакль «Калкаман и Мамыр», в основу которого легла поэма Шакарима о трагической любви. Главную женскую партию исполняла Шара Жиенкулова. И именно с 1937-го идёт название «Казахский театр оперы и балета».

Также в тот период мощный импульс к развитию получило национальное музыкальное искусство. В частности, в 1933-м в столице республики сформировали ансамбль домбристов, который год спустя преобразовали в оркестр под руководством Ахмета Жубанова. Так начиналась история Казахского государственного оркестра народных инструментов, получившего через десять лет имя Курмангазы. А в 1934-м по инициативе Жургенова был проведён 1-й Всеказахстанский слёт деятелей народного искусства.

Важнейшим событием культурной жизни стала декада Казахской АССР в Москве, проходившая с 17 по 25 мая 1936-го. Делегация нашей республики второй (после украинской) показала взыскательной столичной публике спектакли и оперные постановки, познакомила её с лучшими образцами музыкального и литературного фольклора – кюями, сказаниями, народными песнями. Также была организована выставка живописных картин первых в нашей республике профессиональных художников Абылхана Кастеева, Кулахмета Ходжикова…

В успешном проведении декады велика заслуга и Жургенова, который как народный комиссар просвещения нёс главную ответственность за её организацию. Неслучайно его, единственного среди функционеров, по итогам декады союзные власти наградили орденом Трудового Красного знамени, вторым по статусу после ордена Ленина (звания Героя Социалистического труда тогда ещё не существовало). Помимо него, такой же награды тогда были удостоены только акын Джамбул, писатель Сакен Сейфуллин и певица Куляш Байсеитова.

Но спустя всего год с небольшим, в августе 1937-го, Жургенова арестовали по надуманному обвинению, а позже расстреляли. Ему не было и 40 лет. Такая же участь постигла его 80-летнего отца, родных братьев. На восемь лет осудили Даметкен, которой пришлось пройти через Алжирский лагерь жён изменников Родины и впоследствии через Печорлаг (это почти на самом севере России). Лишь после смерти Сталина она дождалась реабилитации сначала собственной, а потом, в 1957-м, и мужа…