Начавшийся осенью прошлого года президентскими выборами и завершающийся сейчас выборами в мажилис электоральный цикл наглядно продемонстрировал полную несостоятельность в качестве политических акторов фигур, претендующих на роль лидеров протестных настроений. И это еще мягко сказано. За последние годы на оппозиционном поле взрос исключительно неликвид, в принципе не способный претендовать на роль реальной политической силы.

Сегодняшние критики власти – откровенные политические «карлики». И это не оскорбление, а констатация факта. И раньше-то нашу оппозицию нельзя было считать «глыбой» - так, сборище обиженных и оскорбленных, не отличающееся ни конструктивностью, ни адекватностью «обмылков власти». Но то, что мы наблюдаем теперь, вызывает лишь испанский стыд, поскольку оппозиционную повестку перехватили откровенные маргиналы и фрики, которые даже старой оппозиционной гвардии в подметки не годятся.

Никчемность того, чем населено сегодня оппозиционное поле, проявляется во всем. Представленные на нем субъекты не способны ни к самоорганизации, ни к формированию новых идей и смыслов. Они не интересны в качестве возможных проводников своих интересов ни потенциальному электорату, ни представителям элит, ни тем более действующей власти, которая при других исходных данных, не исключено, могла бы рассматривать оппозиционную братию в качестве потенциального канала коммуникации с народом. Потолок нынешней оппозиции – паразитировать на любом резонансе и собирать лайки в социальных сетях. Но, как показывает опыт, в том числе, и международный, исключительно лишь на хайпе политическую карьеру не построишь. Даже в оппозиции.

С одной стороны, причины того, почему нынешнее поколение обструкционистов выглядит так жалко и безлико, вполне естественны и закономерны. Определенный вес оппозиционному движению во все времена придавали переходящие на другую сторону баррикад харизматичные выходцы из власти, причем, обретавшиеся на ее вершинах. Тот же Кажегельдин, Нуркалидов, в конце концов, Туякбай и даже, как бы сейчас это смешно не звучало, Аблязов (в период до его отсидки и последующего бегства из страны), придавали некие положительные импульсы протестно настроенным формированиям. Заключались они в попытках объединения с целью позиционирования себя в нечто удобоваримое и институализации – все-таки практически вся оппозиционная масса была сконцентрирована внутри партий и движений, пусть даже не всегда легальных.

Теперь же то, что откалывается от власти – взять того же Альтаева или Бокаева, или приходит в оппозицию из структур, обслуживавших ее интересы – яркий пример тому Шураев, не способно выступать в качестве организаторов массовых политических объединений, несмотря на громкие заявления и даже попытки создавать новые партии. Как говорится, уровень не тот. Старая оппозиция в состоянии была хотя бы сформулировать более-менее удобоваримую политическую платформу, представить хоть и достаточно одиозный, но все же собственный план развития страны. Их же последователи лишены такого рода компетенций и максимум на что у них хватает талантов – воровать друг у друга повестку. Как следствие, все они без исключения выглядят однояйцовыми близнецами, топчущимися вокруг одних и тех же вопросов, касающихся преимущественно земли и языка, ну и, конечно же, критики представителей власти, как нового Казахстана, так и из числа «старорежимников». Свою неконкурентоспособность они вынуждены скрывать за громкими антиправительственными лозунгами.

Впрочем, еще хуже дела обстоят с рождением «низовой демократии», когда излишне политизированные, но совсем не образованные, особенно в политическом плане товарищи начинают мнить себя оппозиционерами и  лезть в большую политику. Примеры Мамая, Иманбай, Нарымбая, «ояновцев» и иже с ними наглядно показывают существующую в этой прослойке оппозиции нищету смыслов. Отсутствие же четкого обозначенного политического кредо оборачивается радикализмом – акциями неповиновения, голодовками, стычками с правоохранительными органами якобы в интересах «угнетенного народа». Но, учитывая мизерное количество зевак, традиционно собирающихся на такие перфомансы, большинством они воспринимаются как имитация политической борьбы.

Безусловно, существенную роль на состояние оппозиционного движения в стране оказал и приход на президентский пост Касым-Жомарта Токаева, точнее, проложенный им путь политической либерализации. Во-первых, это создало равные условия для конкуренции всех без исключения политических сил (а в конкуренцию наша оппозиция никогда не умела, тем более нынешняя, то и дело мерящаяся друг с другом амбициями). Во-вторых, запущенные главой государства реформы априори заставили оппонентов власти сосуществовать в жестких рамках, созданных принятым и одобренным большинством казахстанцев концептом нового Казахстана. Игнорировать его, а тем более дискредитировать в силу востребованности в обществе - все равно что совершить акт самоубийства. Конъюнктура сложилась так, что его можно только наполнять новыми идеями. Но это-то как раз и не под пилу тем, кто пытается играть роль альтернативы власти. С этой точки зрения уместно напомнить характеристику, которой недавно наделил современную оппозицию один из казахстанских политологов. «Прежде всего следует сказать о генетическом «авторитаризме» казахстанской оппозиции. Борясь все время с авторитаризмом реальным, оппозиция не могла не перенять некоторые его характеристики. Для наших оппозиционеров демократия это тогда, когда они могут придти к власти и побеждать на выборах. Что либо иное – это уже не демократия. Еще можно отметить тот факт, что никто из них не видит и не чувствует страну в целом, во всех ее проявлениях. А в отсутствие такого целостного стратегического видения они неспособны выработать какую-либо внятную программу развития, альтернативную официальному курсу. К тому же оппозиция сконцентрирована в мегаполисах, у нее нет разветвленных филиалов по стране, она не знает, как и чем живут регионы, с какими специфическими проблемами сталкивается население в малых городах и аулах. А это говорит об отсутствии фундаментального подхода».

Как говорится, не в бровь, а в глаз. И текущая избирательная кампания лишь зафиксировала это мнение. Двинувшаяся в мажилис и маслихаты оппозиция так и не смогла представить привлекательную для большинства картину будущего. Да и, похоже, даже не старалась. Как и их предшественники, сегодняшняя «плеяда» оппонентов власти, как оказалось, эффективно способна работать только на собственную дискредитацию.