Несмотря на перманентные попытки решить вопросы с равноправием, тема гендерного равенства в Казахстане не перестает быть актуальной. О том, что женщин в казахстанской политике можно пересчитать по пальцам, наши эксперты рассказывали в материале «Когда политической кухней Казахстана будут управлять женщины?». В продолжение этой темы о феминизме, женской квоте на руководящие должности в компаниях с государственным участием, законе о противодействии семейно-бытовому насилию мы говорим с экс-сотрудницей ООН и МИДа РК, гендерным экспертом Аидой Альжановой.

– Многие считают, что гендерные вопросы – это какая-то европейская блажь, а у нас хватает своих проблем: коррупция, безработица.

– Гендерные вопросы – это основа для демократического развития. Поскольку по Конституции Казахстан провозглашен демократической страной, не должно быть никакой дискриминации. У нас люди всех поколений и возрастов любят говорить про демократию, про права, которые всегда сопровождаются обязанностями, но про них не любят говорить громко. И в результате у нас самая большая дискриминированная группа – эта женщины, хотя их больше, чем мужчин. И пока индикаторы гендерного равенства не будут на должном уровне, говорить о демократии рано. Это проявление патерналистского уровня управления, который складывался на протяжении веков, и изменить все мгновенно очень сложно.

Люди ссылаются на чуждость нашему менталитету, на ­присущие лишь Западу гендерные вопросы, но при этом хотят учиться на Западе, пользоваться достижениями Запада, а западные достижения последних десятилетий тесно связаны с демократическим подходом недискриминации никаких групп.

– У нас женщин больше, чем мужчин. Но при этом их всегда объединяют с молодежью или ЛГБТ-сообществом. То есть большинство пытаются называть меньшинством.

– Это тактика патриархального управления. Человек никогда не откажется добровольно от своих привилегий. Для ретроградов  женщины, ЛГБТ, молодежь – это все одно и то же. «Что они возмущаются, у них же все есть?» Это неосознанное желание не делиться властью и полномочиями. Мужчины говорят: «Что вы волнуетесь, мы вас защитим». Такая позиция складывалась веками, когда все воевали друг с другом, а женщины были перманентно беременными инкубаторами для новых воинов

– При этом сейчас женщина может защитить себя сама, в том числе и экономически.

– В первую очередь это связано с политическими правами. В пост советских странах они упали нам с неба после Октябрьской революции, а ведь на Западе женщины за права бились и реально погибали с середины 19 века Это и была первая волна феминизма. Получив политические права, женщины стали требовать право на образование. Доступ к образованию стал фактором того, что женщины стали выходить на рынок труда и составили конкуренцию мужчинам

Очень большую роль в гендерном равенстве сыграла Вторая мировая война. Мужчины ушли на фронт, женщины  заняли их рабочие места и прекрасно со всем справлялись. Потом мужчины вернулись и снова загнали женщин на «кухню».

Очень сильно на вопрос гендерного равенства повлияло изобретение контрацепции. На протяжении всего существования человечества женщина была перманентно беременной-кормящей и массово умирали при родах из-за отсутствия элементарных санитарно-гигиенических условий и доступной акушерской помощи.. На начало 20 века продолжительность жизни женщины была ниже, чем мужчины на 5-6 лет. Когда женщина научилась контролировать свою фертильность, у нее высвободилось свободное время на самореализацию. А самореализация всегда приводит к личностному развитию и к требованию относиться к себе как к личности, а не как к инкубатору.

– Когда начинаешь говорить о правах женщин, некоторые пугают мифами о «злых феминистках». С чем это связано?

– Сам по себе феминизм – это обширное философское понятие. Для меня это возможность присутствия как можно большего количества женщин в публичном поле. О том, что он «злой», говорят мужчины, которые не хотят делиться привилегиями и поэтому пытаются обесценить достижения феминистского движения. Это как с вакцинацией – все информационные кампании выстраиваются по единому принципу.

– При этом информационная кампания по вакцинации развернута на государственном уровне, чего не скажешь о феминизме.

– Последние несколько недель я разговариваю об этом с нашими чиновниками. Они озабочены тем, что происходит с гендерной политикой. Например, последний инцидент в Караганде, где толпа якобы верующих мужчин протестовала против тренинга, инициированного феминистками и ЛГБТ. Но при этом, он не выходят на акции протеста, когда происходит насилие над женщиной или ребенком. Даже когда насилие совершает имам. Это и есть проявление того, что для власти гендерное равенство . – это просто слова, которыми они пользуются при отчетах в международных организациях. Но в стране не проводится последовательная политика по продвижению гендерного равенства. Даже исполнительного органа, ответственного за это нет. Только консультативно-совещательная Нацкомиссия по делам женщин и семейно-демографической политике, о котором мало кто знает и не имеет веса в стране. Даже название комиссии дискриминационно – четко указывает роль женщины в обществе.

  Кроме высокой политической воли для решения данной проблемы, необходимы хорошо продуманные информационные кампании – когда один и тот же посыл регулярно озвучивается из разных источников, люди привыкают к этому.  А если мы говорим о феминизме и гендерном равенстве шепотом, то чего ожидать. Если вы чего-то не понимаете, это не значит, что этого нет. Когда мужчина говорит мне: «Какие у вас могут быть проблемы?», я отвечаю: « Вы не можете этого знать, потому что вы не женщина». При этом министерства и ведомства возглавляют в подавляющем большинстве мужчины, которые не разбираются в вопросах гендерного равенства, впрочем как и назначенные депутаты.

– Здесь мы возвращается к первому вопросу. Когда человек думает, как бы ему денег на еду заработать, его мало волнуют гендерные вопросы и права женщин.

– Я работала в ООН и побывала во многих странах третьего мира. И Казахстан далеко не самая «голодающая» страна, даже а Центральной Азии. У нас причины смертности соответствуют уровню развитых стран – никто не умирает от голода, а наоборот от ожирения, сердечно-сосудистых заболеваний, онкологии. У Казахстана проблема в управлении ресурсами. Даже те малые ресурсы, которые есть у бедной семьи, распределяются нерационально.  Есть случаи, когда на АСП многодетные семьи устраивали той – они сами в чатах это пишут. Но АСП дают малоимущим, чтобы ребенку купили книги, нормальную еду, игрушки, одежду. Кстати, в развитых странах, целевое использование социальной помощи контролируется как госорганами, так и гражданскими организациями.  У людей в местных сообществах свои правила. Например, сделать поминки, отметить рождение, причем вне зависимости от материального состояния.

Когда люди говорят: «Это наша традиция», я отвечаю, что тогда женщина у вас не должна работать, мужчина должен полностью экономически обеспечивать семью, отвечать за женщину и детей. Посмотрите, сколько у нас скрывающихся алиментщиков. Это подмена понятий – когда удобно, прикрываются традициями, а когда нет, то требуют прав, забывая об обязанностях

– Казахстан  в 2001 году присоединился к Конвенции по ликвидации и дискриминации в отношении женщин. Что мы сделали за 20 лет?

– Каждые три года Казахстан готовит доклад и отчитывается в соответствующем Комитете ООН. Одним из достижений были Законы о профилактике бытового насилия Закон о государственных гарантиях равных прав и равных возможностей для мужчин и женщин, принятые в 2009 года. Это рамочные законы, не требующие серьезных финансовых вложений. Мы с группой активистов участвовали в продвижении этих законов с 2001 года. Но приняли эти законы только в 2009 году. Было внутреннее противостояние, но под «нажимом» ОБСЕ, чтобы получить председательство в этой организации, законы были приняты. То есть идет хоть какое-то развитие. Казахстан был первой страной в СНГ, принявший закон о профилактике бытового насилия. Комитет регулярно рассматривает прогресс в этой сфере и дает рекомендации по улучшению.

– Почему же тогда государство не смогло отстоять новый Закон о противодействии семейно-бытовому насилию? Оно сдалось под натиском тех, кто сейчас против вакцинации. Это же одни и те же люди.

– Дело в том, что приоритет законодательной инициативы у нас принадлежит президенту,  далее идет правительство и только потом депутаты. Это лишний раз показывает отношение к парламенту как одной из ветвей власти в нашей стране. Если вы посмотрите, за все годы депутаты инициировали лишь несколько законов. Они пишут концепцию закона, отдают ее правительству, а правительство интересуется, сколько нужно денег. Но депутаты сами посчитать не могут – они не финансисты в большинстве своем. А правительство, поскольку закон исходит не от них, считать за депутатов не хочет.

Поэтому часто депутаты инициируют законы, которые не требуют денег. Но если закон не требует финансовых вложений, это не работающий закон.

История с новым законом о противодействии семейно-бытовому насилию – это хороший опыт для всех. Депутаты раньше работали в достаточно закрытом формате. А он-лайн жизнь создала возможности для более широкого участия – у различных организаций гражданского общества появилась возможность высказать свою точку зрения.

Как оказалось, ни наши депутаты, ни неправительственные организации еще не готовы работать в формате нормально выстроенной дискуссии. Поэтому для  этого нужен профессиональный фасилитатор-модератор, который не позволит дискуссии уходить в сторону от предмета дискуссии, переходить на оскорбления и буллинг.. Но это опыт и если все ошибки будут учтены, то рано или поздно будет возможен нормальный дискурс в обществе. Плюс были выборы. Старые депутаты не смогли отстоять закон, новые сказали, что вообще не будут этим заниматься, поскольку не они его инициировали Вот если бы закон инициировал Президент, то все бы прошло гладко и без эксцессов.

Кроме того, самое большое противодействие закону оказали МВД и Генпрокуратура, где более 90% работает мужчин, которые, по слухам, сами прибегают к насильственным методам в семьях т.е. эти структуры, возможные рассадники абьюзеров. Силовые ведомства так устроены, чтобы применять силу против «врагов», но забываются и зачастую переносят на слабых. Я за то, чтобы генпрокурором был гендерно-чувствительный человек, а лучше женщина.

– А это возможно?

– А почему нет? Если генеральный прокурор ничего не понимает в гендерном равенстве, а он должен вести надзор за исполнением законов вне зависимости от пола, религии, сексуальных предпочтений, тогда поставьте на его место человека, который в этом разбирается.

– Мы помним, что против закона выступало много женщин. Это способ защиты?

– Если женщина выросла в социуме, где ей все время говорили про вторичность, советовали не шуметь, внушали «сама виновата», она подавляет в себе истинные  чувства, стремится «не отсвечивать». Многие из них подвергаются унижениям не только со стороны мужа, но и свекрови. В какой-то момент она все это вымещает на детях. «Дать ребенку подзатыльник – это не страшно». Женщины были против закона, потому что они наказывают своих детей и считают, что делают это любя для их же блага. Домашнее насилие всегда циклично и идет по нарастающей.

– Члены НСОД предложили ввести женскую квоту на руководящие должности в компаниях с государственным участием. Токаев озвучил, что сегодня в руководстве лишь 5% – 7% женщин. А нужно довести до 30%.

– Я хочу сделать опрос среди женщин на топовых позициях в госкорпорациях. Спросить, сколько времени и усилий у них ушло на то, чтобы достичь этой позиции, и сколько это заняло у мужчин.

Сейчас на руководящих должностях находятся довольно молодые мужчины и, как правило, небольшое число взрослых, хорошо образованных, профессиональных женщин. Высшее образование должно сопровождаться еще опытом и достижениями. Я посмотрела состав госслужащих. 56% на госслужбе – женщины. Топовые позиции занимают 10%. Где потерялись 46 процентов? Очень много женщин – директоров департаментов и начальников управлений. И они – те труженицы, которые являются высококомпетентными спецами. .. Вот эти женщины и являются «золотым запасом» государственного управления.

Недавно был отчет по бюджету города Алматы, пришел молодой человек, бодро все прочитал по бумажке. А когда посыпались вопросы, отвечала на них его заместитель-женщина и очень грамотно. А почему начальником не назначить ее, если она давно работает и все знает? Почему она до сих пор заместитель, а какой-то молодой человек спущен из ниоткуда?

– Женщин в казахстанской политике можно пересчитать по пальцам. Это единственная среди глав регионов Гульшара Абдыкаликова, два министра – культуры и спорта Актоты Раимкулова, информации и общественного развития Аида Балаева, а также руководитель приравненного к министерствам Агентства финнадзора Мадина Абылкасымова. Если женщин в госуправлении будет больше, что это изменит?

– У нас происходит круговорот одних и тех же женщин в политике, как будто в стране дефицит умных и образованных женщин. Если это будут «token women» – то есть «назначенные» – то они ничего не изменятА если будет принцип транспарентного отбора женщин по их политической позиции, по их публичности, знаниям и компетенциям, тогда эти женщины смогут реализовать самые высокие ожидания.

Фото: Indicator.ru