Перечень тем, вокруг которых жарко спорили в 2021-м наши соотечественники, довольно обширен, и охватить все в одной публикации невозможно. Поэтому пришлось выбрать лишь некоторые из них – преимущественно те, что имели общественно-политическое звучание и стали отражением идеологических, а где-то даже ментальных разногласий, существующих в казахстанском обществе.

Битвы на «языковом» фронте

В уходящем году продолжились длящиеся уже много лет словесные, и не только, баталии вокруг языкового вопроса, едва ли не самого болезненного для нашего общества. Но если прежде это было внутриказахстанским делом (за редкими исключениями), то теперь оно перестало быть таковым. Начиная с лета, языковая ситуация в РК оказалась объектом пристального внимания российских политиков, экспертов и журналистов.

В августе с их стороны последовала довольно резкая реакция на «рейды», организованные Куатом Ахметовым и другими активистами движения «Тіл Майданы». И хотя первый заместитель руководителя администрации президента РК, а также уполномоченный по правам человека публично осудили методы, используемые «бойцами языкового фронта», это не успокоило наших северных соседей, которые продолжали утверждать, что в Казахстане русскоязычные граждане подвергаются дискриминации с подачи государства.

Спустя некоторое время они нервно отреагировали на законопроект, предусматривающий при размещении визуальной информации (вывесок, указателей, наружной рекламы и т.д.) обязательно использовать казахский язык и только при необходимости русский. Объяснения представителей наших властей, что речь идет не о каком-либо запрете на использование «великого и могучего», а о более широком и грамотном применении государственного языка, похоже, тоже не очень убедили российских политиков.

Даже министр иностранных дел РФ Сергей Лавров в своей статье, опубликованной 9 ноября в «Российской газете», в целом комплиментарно отозвавшись об отношениях между нашими странами, не удержался от «укола», заявив: «К сожалению, в последнее время мы стали свидетелями ряда резонансных проявлений ксенофобии в отношении русскоязычных граждан Казахстана». Он расценил это как «продукт применения извне специальных информационных методик, направленных на культивирование местечкового национализма и дискредитацию сотрудничества с Россией».

Впрочем, президент РФ Владимир Путин в ходе большой ежегодной пресс-конференции, состоявшейся 23 декабря, попытался смягчить возникшую напряженность: «Я очень благодарен руководству Казахстана за внимательное отношение к поддержанию и развитию русского языка. Вы сами знаете, сколько людей в Казахстане изучает русский язык». Но следующей своей фразой, произнесенной, скорее всего, из миролюбивых побуждений, «Это русскоговорящая страна в полном смысле этого слова»,  лишь еще больше раззадорил наших национально озабоченных граждан.

Большевистскими методами

Другая болезненная для казахстанского общества тема – отношение к недавнему прошлому. В завершающемся году продолжилась многолетняя полемика, касающаяся массового голода начала 1930-х (каким было количество жертв, можно ли расценивать Ашаршыдык как геноцид и т.д.), публиковались статьи и посты, нередко с диаметрально противоположными выводами, о том, как жилось казахам в СССР, распавшемся ровно 30 лет назад. Сюда же можно отнести и довольно острые дискуссии, вызванные новой волной переименований населенных пунктов и улиц, в ходе которой «под сокращение» попали многие названия советской эпохи.

К непосредственной работе приступила созданная в конце прошлого года указом президента РК государственная комиссия по полной реабилитации жертв политических репрессий. Некоторые из инициатив, выдвинутых ее членами, спровоцировали, мягко говоря, неоднозначную реакцию и новые споры. Речь, прежде всего, идет о предложении реабилитировать тех, кто в годы второй мировой войны служил в рядах Туркестанского легиона, воевал на стороне фашистской Германии. Кстати, особо резкое недовольство этим обстоятельством высказали опять же российские политики и СМИ.

Вопрос действительно дискуссионный. Но разбираться с ним должны мы сами, казахстанцы. Разбираться максимально взвешенно, ответственно, оставив в стороне сиюминутные конъюнктурно-идеологические соображения и тем более чьи-то личные субъективные оценки. К сожалению, заявления, сделанные отдельными членами комиссии, не дают уверенности в том, что так оно и будет.

Например, один из них, депутат мажилиса Берик Абдыгалиулы сказал как отрезал: «Саяси ақтаудың ең негізгі мәні мынада….Ертең біреу «Мұстафа Шоқай немістің сатқыны» деген сияқты ой жазып, тіл тигізсе, сол үшін оны жауапқа тартамыз. Президенттің ақтау туралы Жарлығында осы талап нақты жазылуы керек. Кім Мұстафа Шоқайға немесе Әлихан Бөкейхановқа тіл тигізеді, тәртіпке тарту керек деген сияқты» - «Главный смысл политической реабилитации вот в чем… Если завтра кто-то назовет Мустафу Шокая предателем, сотрудничавшим с немцами, то мы привлечем его к ответственности. Эту норму нужно четко прописать в указе президента о реабилитации. Если кто-то оскорбительно отзовется о Мустафе Шокае или Алихане Бокейханове, то он должен понести ответственность».

Но, во-первых, тот же Шокай не был жертвой репрессий – в отношении него не возбуждалось никаких дел, не выносилось никаких приговоров, к его смерти политический режим, существовавший в СССР, не имел никакого отношения. Во-вторых, что касается моральной реабилитации (в общественном сознании), то она уже происходит – ему ставят памятники, его именем называют улицы. В-третьих, и это главное, не уподобляется ли Абдыгалиулы тем самым большевикам, которые тоже директивным образом, угрожая привлечь к ответственности, устанавливали, каким историческим фигурам можно давать негативные оценки, а каким нельзя? Тем более что мы не знаем (и, наверное, никогда не узнаем) полной правды о них.

«Либералы» против «консерваторов»

В определенной степени знаковым можно назвать событие, случившееся 8 марта, в день женского праздника, в южной столице. Несколько феминистских движений организовали марш под лозунгами «Права женщин – права человека», «Нет насилию», «Моё тело – моё дело», «Невестка – не рабыня», «Умри, патриархат». Среди участников и участниц шествия были также представители ЛГБТ-сообщества.

Можно по-разному относиться к этой попытке обратить на себя внимание. В том числе как к естественной и закономерной реакции на наступление традиционалистов, которые всё активнее, по мере роста религиозности и архаизации населения, пытаются насадить в нашей стране собственные ценности. Такие, как не подлежащий, по их мнению, пересмотру принцип главенства мужчины и в семейных, и в общественных отношениях, взгляд на женщину как на подчиненное существо с ограниченной социальной ролью и т.д. Ну и, разумеется, крайняя степень неприятия сексуальной свободы.

И именно традиционалисты разразились проклятиями после акции феминисток. А поскольку они представлены и в парламенте, то вскоре последовал депутатский запрос в правительство с осуждением участниц марша и призывом принять законодательные нормы, запрещающие пропаганду «чуждых ценностей». В роли инициатора этого обращения вполне ожидаемо выступил один из главных в нашей стране поборников традиционной морали Бекболат Тлеухан. По его мнению, подобные шествия и лозунги – это «как удар топором под корень казахских устоев, казахского миропонимания. Налицо целенаправленная атака на национальные ценности, на традиционный институт семьи». Под последним он, видимо, подразумевает свою семью (или свои семьи) – по признанию самого Тлеухана, у него три жены.

Судя по дискуссии, развернувшейся в социальных сетях, сторонников привнесения либеральных (или «западных», кому как больше нравится) ценностей у нас существенно меньше, чем тех, кто ратует за защиту традиционных, под которыми многие в Казахстане понимают не только исконно национальные, но и те, что сформировались в результате влияния ислама. Однако сам тот факт, что «либералы» (не в политическом смысле, а в ценностном) у нас есть и что они начинают открыто заявлять о своей позиции, даёт некоторую надежду. Надежду на сохранение светских устоев государства и общества, на то, что мы всё-таки не скатимся окончательно в архаику. Так что феминистки, как бы к ним кто ни относился, сегодня, в отсутствие у нас других движений либерального толка, идут в авангарде борьбы против тех, кто намерен возродить патриархальные порядки, и за обепечение приоритета личных свобод.

Страсти вокруг мирного атома

Еще одна тема, которая активно обсуждалась казахстанцами в уходящем году, – строительство АЭС. Пока зримое большинство настроено против такого шага. Тут присутствует целый комплекс причин: неприятие почти на генетическом уровне всего, что связано с ядерной энергией (Семипалатинский полигон, Чернобыльская катастрофа), убеждённость в том, что у нас непременно всё разворуют, а значит, рано или поздно «рванёт», неверие в способность наших специалистов обеспечить надёжную эксплуатацию станции. Плюс, возможно, боязнь нового, не вполне привычного и потому пугающего.

С другой стороны, уже сейчас просматриваются признаки наступающего дефицита электроэнергии, а, между тем, экономика нашей республики испытывает все большую потребность в ней, население страны продолжает довольно быстро расти. Традиционные источники энергии наносят серьёзный ущерб окружающей среде, на чём, кстати, еще раз был сделан акцент во время недавнего Климатического саммита в Глазго. А возобновляемые («зеленые») обходятся настолько дорого, что ни государство, ни бизнес, ни население их не потянут.

В соседнем Узбекистане, несмотря на наличие больших запасов природного газа, твердо решили строить АЭС. Уже в следующем году начнутся непосредственные работы на площадке. Первый энергоблок планируется запустить в 2028-м, а второй – через полтора года. На роль подрядчика выбрана российская государственная корпорация «Росатом». Причём станция будет располагаться под нашим боком, недалеко от границы Узбекистана с довольно густонаселённой Туркестанской областью Казахстана. Так что бояться уже поздно.

Именно настроения большинства наших соотечественников имел в виду президент страны Касым-Жомарт Токаев, когда заявил 19 ноября во время рабочего визита в Алматы: «Хотя идея строительства атомной электростанции является непопулярной, такое решение, скорее всего, придется принять». А в начале декабря казахстанцы узнали, что аналогичного мнения придерживается и Нурсултан Назарбаев.

В третьей серии документального фильма «Qazaq. История золотого человека», основанного на его беседах со знаменитым американским кинорежиссером Оливером Стоуном, первый президент РК сказал следующее: «Мы будем строить атомную станцию. Нужно выбрать подрядчика и технологию. Сильное желание проявляют Россия, Япония, Южная Корея, американские компании. Сейчас мы смотрим, где это лучше сделать». По словам Елбасы, необходимо смотреть вперед, планировать на перспективу, поскольку строительство АЭС займет, как минимум, семь-восемь лет. «У нас создана комиссия, которая анализирует, оценивает, где построить АЭС. Сегодня это не является для нас вопросом номер один, но строить придется», - резюмировал Нурсултан Назарбаев.